Андерс Стриннгольм - Походы викингов

• Название: Походы викингов
• Автор: Андерс Стриннгольм
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011581-4

Перед вами одна из самых известных книг, рассказывающая о походах викингов, государственном устройстве, нравах и обычаях древних скандинавов. С момента ее издания она многократно переиздавалась и продолжает оставаться одним из авторитетнейших исследований по истории Скандинавии эпохи викингов. Книга Стриннгольма имеет большую ценность и как исторический труд, и как популярная энциклопедия жизни древних скандинавов.

Издание содержит подробные комментарии и карты. Приложения знакомят читателей с походами норманнов в Исландию и на Пиренейский полуостров.

Книга будет интересна и специалистам, и многочисленным любителям истории.

---

Последним рыночным местом для торговли с племенами, жившими по Ледовитому морю, была земля тиссагетов и ирков. Оттуда с грузом драгоценных мехов путь караванов шел в жилища аргиппеев, в нынешней земле киргизов и калмыков, на севере от Каспийского моря, и западной половине Великой Татарии. Дальше аргиппеев греческие и скифские купцы не ездили; там сходились караваны Востока и Запада и совершался обмен северных мехов на товары Восточной и Южной Азии.[177] С одной стороны, с юга, аргиппеи граничили с рекой Яксартом и с племенами, имевшими родиной Великую Бухарию, соседнюю с Бактрой и Маркандою, складочными местами индийской торговли; с другой, с востока, с массагетами и исседонами, в нынешнем отечестве монголов и зюнгоров, внутри Великой Татарии. От исседонов, правдивого и образованного племени, привыкшего к мирным занятиям и не враждебного к чужеземцам, приходили известия о самой северной и восточной Азии: из этого видно, что они были торговым народом и граничили к северу с богатыми горными странами Азии, по сказанию со стерегущими золото грифами, похищающими его аримаспами, к востоку от Серикою (Serica), столь славною в последующие времена, И к югу с народами, обитавшими по соседству с Великой Бухярией. Это объясняет, каким образом пределы их могли быть главными складочными местами торговли и целью караванов, приходивших с берегов Черного моря для обмена произведений Восточной, Южной и Северной Азии. Здесь открывается взгляд на торговые международные сношения со времен глубокой древности, вполне достойный внимания исследователя. Из точных сведений, какие имеем о Каспийском море, видно, что оно еще при Геродоте и, без сомнения, задолго до него служило для перевозки товаров. Геродот обозначает длину и ширину его числом дней, какое нужно, чтобы объехать это море в разных направлениях, исчисляет кочующие племена на востоке от Каспийского и Аральского морей и описывает их так точно и верно, как будто там родился; географы нашего времени не могут похвалиться такими сведениями об этих странах. Но откуда взять точность показаний, если бы дороги караванов не лежали через эти страны и если бы судоходство по Каспийскому морю не производилось еще в тогдашние времена? Геродот говорит далее, что из Черного моря целых 40 дней плыли по реке Днепру. Он слышал о реке Эридане, которая вливается в неизвестное северное море и что оттуда приходит янтарь. Разуметь ли под этой рекой Двину, всего вероятнее, или речку Радуну, впадающую в Балтийское море, в отечестве янтаря, в Жмуди, — неясно, но еще таки слышанные сказания Геродота о янтаре, который из реки, впадающей в Северное море, вместе с рассказами о долгом плавании по Днепру — не темные указания на торговлю, производимую в тогдашнее время между прибалтийскими и черноморскими берегами тем же путем, который, как видели мы из Нестора, существовал для перевозки товаров из Балтийского в Черное море.

Так о временах, отделенных тысячелетием от нашего счисления, мы имеем отчасти явные следы, намекающие на некоторые связи и народные сношения между Индией и Средней Азией, Черным морем и его торговыми городами и племенами Дальнего Севера, с одной стороны до берегов Ледовитого, с другой — до Балтийского морей. По словам Страбона, на больших торжищах в Пантикапее видали людей более нежели 70 народов. Вероятно, темные слухи об этих торговых сношениях и судоходстве, может быть, с древних времен существовавшем по великим рекам России, дали начало понятиям древних о соединении Черного и Каспийского морей с Северным и основанным на том их басням о чудесных походах аргонавтов и других из одного моря в другое. Эти мнения, может статься, по тому же поводу снова встречаются у некоторых арабских географов, когда говорят они о соединении Черного моря с Варяжским, или Балтийским. Точно так же Адам Бременский и Гельмольд, два северных писателя XI и XII столетий, описывают Балтийское море «поясом (bactte), обнимающим скифские земли до Греции», и что «в последнюю страну Русское море (Балтийское) входит небольшим рукавом». Слыхали, мол, о путешествиях между Балтийским и Черным морями, также-между Черным, Каспийским и Северным, а так как об этих северных странах имели самое сбивчивое понятие и не знали, что такие путешествия совершались из реки в реку по широкой равнине между упомянутыми морями, то и думали, что последние сливаются одно с другим.

Этими неясными признаками древних связей между Прибалтийскими и Черноморскими народами объясняются также следы древних сношений между готскими племенами на Черном и Балтийском морях, потому что пути для торговли и странствований народов и поселенцев были одни и те же. Вдоль южных берегов Балтийского моря, на Одре и Висле и оттуда далее до Немана и Двины, по немногим уцелевшим известиям, жили племена готского происхождения. Эти берега были отечеством янтаря, который у северных жителей назывался Glaes. В древних северных сагах мелькает темное, сохранившееся в преданиях воспоминание о том времени, когда народы, соплеменные со скандинавскими готами, обитали в славной янтарной земле, потому что она, без сомнения, одно и то же с таинственным Glaesisval старинных саг, с этим древним раем, где жизнь людей продолжалась многие столетия; там, по древнему народному верованию, находилась страна бессмертия, в которой каждый пришелец избавлялся от старости, болезней и никто не умирал. Эти саги, указывающие на такую древность, так отделены от нас, что, исчезнув в памяти потомков, перешли в область баснословия.

К той блаженной стране, к западу от Гардарики, по словам Инглинга-саги, прежде всех направил путь Один, когда выступил из Асахофа на Танаисе. К тем же берегам пришли готы через остров Скандию, когда им сделалось тесно и не стало доставать пищи на родине; оттуда отправились они даже через Скифию, без сомнения, старым торговым путем по суше и потом по Днепру в Черноморские страны. Той же дорогой ходили также Свейгдир и другие странствователи к берегам Черного моря для отыскания Годхейма и Одина и для принятия участия в подвигах тамошних своих земляков.[178]

Нo многое изменилось с тех пор, когда, частью вместе с готами, частью вскоре за ними, соседи их и соплеменники, бургунды, вандалы, гепиды, скиры, ругии и многие другие народы готского племени, покинули свою родину на Балтайском море и бросились на Римскую империю.

С землей готских племен, называемой в сагах Reidgotaland, граничили, с одной стороны, чудские племена, которые занимали обширную страну, лежащую на север от Двины до Ледовитого моря и к западу от земель на Ботническом заливе до Уральских гор, первоначальный Йотунхейм[179] древних саг, родина йотунов, турсов, исполинов и чудовищ, с другой стороны — с сарматами греческих и римских писателей, жившими в теперешней Литве, Польше и юго-западной России, вендами или славянами средних веков, теми же народами, которые встречаются в древних северных сагах под именем гуннов[180] и которых земля называется Гуннией (Гунналанд).

Эти славяне, венды и чудь, после великого переселения готских племен на юг, с разных сторон бросились на их прежние владения на берегах Балтийского моря и разделили их с оставшимися там готами, слишком слабыми в числе и силах для защиты земли от вторжения чужеземцев. Есть следы, что чудь распространилась в то время по Куронии до самой Пруссии и что Эстония, которую прежде занимали Aestii, или Эсты (Восточные), готского племени, так называвшаяся еще в IX столетии по относительному положению своему со Скандинавией,[181] от Вислы до Финского залива, большей частью заселена народом чудского происхождения

Итак, если саги говорят о Gtacsiswau как о волости (хераде) в Йотунхейме, о соседстве гуннов с Рейдготаландом и жестоких войнах рейдготов с королями Гунналанда, то эти рассказы, поскольку они основываются на темных сказаниях старины и принадлежат северной истории, должны относиться к тому времени, когда финны и славяне со всех сторон бросились на остатки готского народного племени и поселились в стране их. Одна сага об этих войнах жила и у прежних прусских латышей, передававших в XIII веке древнее предание, что немцы, с которыми их предки вели жестокие войны, получили помощь от девяти королей, называвшихся Гампти, сильных войском и кораблями; они победили пруссов и заложили на Висле укрепление, по имени Свеца

До VI или VII века мы не находим вендов во владении прибалтийских берегов, но в это время овладели они Мекленбургом, Поморьем, Рюгеном, всей береговой землей между Вислой и Травой; эта страна назвалась Вендией, а в северной саге — Виндланд. Другие славянские племена купили чудь все далее и далее к северу и овладели большой частью нынешней европейской России.

С этого времени саги говорят о постоянных путешествиях скандинавских королей и викингов на южные берега Балтийского моря. Ингвар, упсальский король, пал в битве с эстами, ограбив и опустошив их землю, Браут-Анунд, сын его, пошел с войском в Эстонию и отмстил смерть отца. Потом Ивар Видфаме, кроме многих других земель, разорил и все «Восточное государство» (Austur-rike), как назывались к востоку от Скандинавии лежащие страны; поэтому и викинги, направлявшиеся туда в походы, носили имя восточных викингов.[182] Когда потом сыновья Рагнара Ландброка разделили между собой земли отца их, Хвитсерк вручил, кроме Ютландии, и Виндландию. И намеки саги на завоевания и владения скандинавских королей на южных берегах Балтийского моря подтверждаются более вероятными положительными известиями, которые имеем с половины IX века. Тогда приведена была в покорность Курония, незадолго перед тем отложившаяся от упсальских королей, которым долго платила дань.