Андерс Стриннгольм - Походы викингов

• Название: Походы викингов
• Автор: Андерс Стриннгольм
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011581-4

Перед вами одна из самых известных книг, рассказывающая о походах викингов, государственном устройстве, нравах и обычаях древних скандинавов. С момента ее издания она многократно переиздавалась и продолжает оставаться одним из авторитетнейших исследований по истории Скандинавии эпохи викингов. Книга Стриннгольма имеет большую ценность и как исторический труд, и как популярная энциклопедия жизни древних скандинавов.

Издание содержит подробные комментарии и карты. Приложения знакомят читателей с походами норманнов в Исландию и на Пиренейский полуостров.

Книга будет интересна и специалистам, и многочисленным любителям истории.

---

Только в исходе XII века, когда король Сверрир прохо дил эти страны, падают на них первые лучи истории. Когда Сверрир, около 1177 года, хотел отправиться из южном Норвегии в Трондхейм, но не осмеливался, по причине вооружений своих врагов, идти через норвежские владения, он направил путь в Вермландию, прошел лес длиной в 12 миль, ныне населяемый финнами, в Экесхерад, лежащий на границе Далекарлии, оттуда также лесом, которым еще теперь называется десятимильным, пограничным между Вермландией и Далекарлией; кажется, при Малунге попалось ему населенное место в западной Далекарлии; но оттуда дорога шла третьим лесом в 12 миль длиною,[239] и только потом Сверрир добрался до населенных мест (Jren baeraland), по всей вероятности, в восточной Далекарлии, может быть, в приходах Море или Эльфдале. В дороге по этой дикой стране король и его спутники питались мясом птиц и зверей, которых убивали стрелами; путь шел болотами, дремучими лесами, утесами и горами, притом в такое время года, когда в лесах тает снег, а на водах Сверрир и его спутники боролись с невероятными затруднениями. В восточной Далекарлии жили еще язычники, никогда не видавшие короля и даже не знавшие, человек он или зверь. Однако ж они хорошо приняли Сверрира, пособили ему в путешествии. Через болота и топи, великие реки, озера и леса, длиною в восемнадцать роздыхов, Сверрир дошел до Херьедалена,[240] оттуда, прежде чем добрал до Ямталанда, он должен был опять идти лесом длиною менее 38 роздыхов. В этой дороге путники не имели для пищи ничего, кроме лыка, древесной коры, да еще ягод, пролежавших под снегом зиму.

Херьедален, где останавливался Сверрир, был уже населен; одна древняя сага сохранила воспоминание о том времени, когда эта страна, еще необитаемая, получила своих первых жителей. У короля Хальфдана Черного, отца Харальда Харфагра, был знаменосец, Херюльф. Он пользовался особенным расположением короля; но однажды, на праздничном пиру, в сердцах ударил какого-то придворного кубком, оправленным в серебро. Удар был так силен, что кубок разбился, придворный умер в то же мгновение. Херюльф спасся бегством. Он прибыл в Упсалу, к королю Эрику Эмундсону, который принял его ласково и взял в свою службу. Но Херюльф бежал и оттуда с сестрою короля, Ингеборгою, которую любил и был любим взаимно. Они бежали очень далеко, на границы Норвегии, и там, неподалеку одной горы, поселились в большой долине на р. Люсне. Еще ныне показывают курган, поросший деревьями, хранящий прах Херюльфа и его сокровища. Неподалеку его, на реке Герье, за четыре мили от Лилль Гердальскирхе, находится местечко Сиефваллен: там жили Херюльф и Ингеборга. Эта сага, похожая на сказания о населении Ямталанда и северного Хельмигсланда, указывает на первоначальное занятие этих стран поселенцами из пограничной Норвегии.

Напротив, свеоны населили прибрежную часть Хельсингеланда; оттуда их поселения простирались вдоль берегов, от Медельпада и Ангерманландии до Вестерботнии, потом, отступив от берега, тянулись по рекам в глубину лесов: тут шведы (свеоны) вырубали деревья, строили дворы, пахали землю, охотились за зверями и ловили рыбу. Население Норрландии с двух сторон и двумя племенами объясняется также различием в свойствах, нравах, обычаях языке; это различие встречается не только между некоторыми областями Норрландии, но и между разными уездами одной и той же области.

Впрочем, о том, как далеко простиралось заселение во времена язычества и в каком направлении распространилось оно, мы имеем в остатках древности, родовых курганах и рунических камнях единственное достоверное свидетельство там, где все прочие известия молчат. Последние родовые курганы к северу встречаются в южной Вестерботнии, и округе Умео;[241] последний рунический камень — в округе Нордингра в Ангерманландии. Впрочем, они встречаются и в Медельпаде, в Хельсингеланде, Гестрикланде и в Херьедалене. Они не удаляются от морского берега и только поблизости больших озер и рек попадаются внутри страны. Это доказывает, что внутренность страны долгое время оставлялась пустынною и лесистою и что самые древние поселения находились на морском берегу и на больших внутренних озерах, откуда простирались все далее к северу и по рекам, впадающим в эти озера; речные долины по всему их протяжению и страны около великих вод населены были прежде других; однако ж поселения уклонялись и в сторону, по мере того, как размножались люди и редели леса.

И случайные события давали многим странам первые обитателей. Многие, не успев снискать расположения родителей тех девушек, которые им нравились, убегали с ними и селились в лесной глуши;[242] злодеи, объявленные вне закона, убийцы, боявшиеся родных и друзей убитого, искали и всегда находили верное убежище в дремучих лесах, которые от того кишели разбойниками во многих местах; нередко в самых диких пустынях встречались обитатели; в самой глуши попадались отдельные дворы и хижины, столь отдаленные от обитаемых мест и друг от друга, что их владельцы во всю жизнь не видали других людей, кроме своих домашних[243]

Сказания о населении острова Исландия в IX веке знакомят нас с теми обрядами, которые употреблялись норманнами при занятии необитаемых стран; при этом случае мы можем также наблюдать, как из соединения патриархальых семейств образовались первые гражданские общества.

В Исландию обратились искать убежища многие, особенно из Норвегии, в то время, когда Харальд Харфагр силою захватил верховную власть в этой стране и сделался единовластным. Переселенцы были вождями из знатного рода, люди богатые; их гордый, властолюбивый дух неохотно подчинялся чужой воле; они владели кораблями и деньгами для вооружения в дальние походы. Такой вождь брал с собою семейство, прислугу, скот, домашнюю утварь и все обходимое для будущего отечества. С ним вместе отоплялись друзья, родные, названые братья и другие свободные люди, сопровождавшие его в прежних походах и привыкшие почитать его старшим в своей среде.

Его спутниками в эту дорогу были также домашние духи-покровители, образы которых вырезались на столбиках, всегда стоявших в домах по обеим сторонам высоких кресел главы семейства. Когда к неизвестной земле подъезжали так близко, что видны были ее берега, тогда начальник корабля, правитель переселенцев, брал священные столбики и, призывая Тора, бросал их в море: там, где они приставали к берегу, вождь полагал основание новому двору и снова ставил их возле своих кресел. Потом он обходил с огнем новую землю или зажигал большие огни вокруг нее. Обозначив так границы земли, которой хотел владеть (что называлось освящать для себя огнем землю), он разделял между родными, друзьями и прочими спутниками. Все люди, связанные родством и дружбой, составляли особенное общество, семейство, племя.

Взявший во владение землю становился главою того посения, которое основалось на ней; храм, выстроенный возле его двора, со священным кольцом Фрейра на жертвеннике, был средоточием юного государства. Там приносили жертвы; на содержание храма платилась особенная подать с каждого двора, называемая Hoftollr, храмовая подать; там же было и место тинга, суда, где собирались для общих совещаний и решения тяжебных дел по естественному праву или по законным обрядам, принесенным из отчизны. Глава племени был хранителем храма и верховным жрецом; в этом звании он заседал с 12 от него избранными мужами на тинге и разбирал тяжбы; тогда он держал в руке священное храмовое кольцо, символ вечности; пред кольцом, погруженным в кровь жертвы, приносились все клятвы, с призыванием Фрейра и Ньерда и всемогущих асов. Все очень тесно соединялось с религией; вся власть вождя преимущественно основывалась на его значении как верховного жреца и прорицателя воли богов. Потому и название Gode, годи, или Godordsman, означавшее занятие жреца, было титло, принадлежавшее вождю, как начальнику области или округа (Haerad); сама должность его и округ назывались Godord.

Таким образом, на этом отдаленном острове возникли многие, рассеянные одни от других, независимые общества, или государства, не соединяемые воедино никакими общими узами. Всякий вождь управлял независимо своим округам; во многих местах не было устроенного годорстинга, и всякий делал, что ему хотелось; сверх того, не было общих законов для решения споров между вождями или их подданными. Следствием того были кровопролитные ссоры. Такое состояние острова продолжалось 54 года Наконец, по совещании всех жителей, учреждено было верховное судилище для всего острова, так называемый Альтинг или Ландстинг, где решались все дела, которые не могли поступать в другие тинги и где, по общему рассуждению всех вождей и мудрых мужей острова, издавались и обнародовались законы для всеобщего исполнения.

Весь остров разделялся на четыре области, или четверти (Fjerdingar); каждая подразделялась на три судных округа (Lingslag), или херада (исключая северную четверть, которая по своему большему объему и народонаселению, распадалась на четыре части), и каждый округ вмещал в себя три годорда или столько жителей, сколько принадлежало их к трем главным храмам.[244] Начальники годордов назывались годи, хофгоди (жрецы). На них возлагалась обязанность не только служить в храме и приносить жертвы, но и разбирать споры, для чего каждый из них назначал двенадцать судей. Годи, каждый в своем округе, смотрели за тоговлею иноземцев, назначали цену их товарам, не дозволяли им обманывать, а жителям запрещали оскорблять. Они обязаны были защищать права всякого гражданина, потому и соединяли с жреческой властью еще гражданскую, как жрецы и правители вместе. На общий четвертной суд поступали для окончательного решения все дела, которые не могли решаться на херадстингах, также и те, которые, мимо низших тингов, должны были поступить прямо в четвертной суд. Его составляли все новые и четверти, и каждый из них назначал себе в товарищи оного из своего годорда.