Валери Блок - Рождество наступает все раньше

• Название: Рождество наступает все раньше
• Автор: Валери Блок
• Издательство: ТИД «Амфора»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-901582-99-3

Арифметика любви тридцатилетних. Она юрист, он маркетолог. У нее есть собака. Он только что закончил ремонт в квартире. Она любит фильм «Звуки музыки». Он любит «Битлз». Сумеют ли они расслышать друг друга?

---

Она никак не могла успокоиться. Это было более чем непрофессионально. Это было самоубийство, она сейчас своими руками губила свою карьеру. Фарло входил в Совет по управлению, Партнерский совет и был сопредседателем Совета корпорации.

Фарло покачал своей большой, седой головой.

– Ну все, Шифф, – продолжал он предостерегающе, нетерпеливо барабаня пальцами. – Хватит уже.

Женщины в «Пэкер Брибис Нишман Грабт» – это одно. Замужние женщины – совсем другое. А одинокая женщина, стремящаяся выйти замуж, считалась низшей формой жизни. С этой самой минуты, сколько бы восемнадцатичасовых рабочих дней она ни вписывала себе в табель, Фарло и партнеры будут обращаться с ней, как со школьницей, которая зашла передохнуть, прежде чем снова отправиться по магазинам.

Барри Кантор все болтал.

– Эта очередь будет тянуться еще не меньше трех часов, – сказал им человек с рукой на перевязи, направляясь к выходу. Ему оставалось пройти всего одно собеседование, и Джастин чуть снова не расплакалась.

Она поднялась, кое-как доковыляла до свободного участка затянутого ковровым покрытием пола и легла, укрывшись серебристым пледом. Люди носились туда-сюда, вопили, плакали. Джастин где-то потеряла свои туфли, пальто, папки.

Барри присел рядом на корточки.

– Что случилось? – сказал он очень громко.

– Устала. Вдруг.

– И все? У тебя там под одеждой нет еще каких-то повреждений? Хочешь, я проверю?

Передние зубы у него чуть находили друг на друга. Он был очень обаятелен. Какая жалость, что он так громко разговаривает.

– Пассажиры рейса 358! После того как вы проконсультируетесь с представителями авиакомпании и медицинской службы, вы можете свободно покинуть зону реабилитации! – Послышались радостные возгласы, Барри присоединился. – Вы можете получить ваучеры на рейс до Феникса, отправляющийся в семь часов! – В ответ раздался взрыв саркастического смеха. – Напоминаем, что курение на территории терминала запрещено и карается штрафом и/или тюремным заключением!

Джастин села. Зачем они сидят здесь и чего-то ждут? Если она уже не летит в Феникс, надо вернуться и поработать над этим тендером.

Она встала.

– Я хочу уйти отсюда.

– Тебе не нужен багаж?

Может быть, Барри Кантор один из тех парней, с кем она могла бы и переспать в колледже, но которые сейчас ей совершенно незачем?

С другой стороны, разве она не решила пересмотреть свою жизнь?

Нет: кое-что остается неизменным. Он сидит тут, как все остальное стадо, и ждет, пока кто-нибудь все за него организует. Это ее бесило.

– Я ухожу, – сказала она, разочарованно протягивая ему руку.

– А, конечно, вежливое рукопожатие на первом этаже. – Он крепко обнял ее. Он прижался губами к ее лбу. Он был высокий, надежный, сильный. И никогда не возникнет вопроса, кто больше весит. Она снова чуть не расплакалась.

– Послушай. Я хочу в душ, – сказала она. – И стейк.

– Тебе с этим помочь?

«А я думала, ты уже и не спросишь», – подумала она про себя, но вслух сказала:

– Да.

На Гранд-Централ-Парквей было плотное движение: по обеим сторонам проспекта люди глазели на столб грязно-серого дыма, поднимавшийся из самолета, и на работу пожарных. Джастин попыталась унять сердцебиение при помощи биоритмических упражнений, которые выучила в прошлом году на семинаре в Дулуте. Ей удалось быстро вырваться на волю, загнав в угол человека в униформе словами:

– Я юрист из компании «Пэкер Брибис Нишман Грабт». И если вы думаете, что я буду стоять в очереди, то вы просто не понимаете, с кем связались.

Они подписали заявления об отказе от права на медицинскую помощь и еще несколько документов, представитель «УорлдУайд» проводил их к началу очереди на такси, выдал каждому брошюрку о возможных травмах, направление к психиатру, пару носков, набор туалетных принадлежностей и пачку жареного миндаля.

В такси Барри нежно и осторожно держал ее больную ногу, которая стремительно теряла чувствительность снаружи и наливалась тяжестью и болью изнутри.

– Мы познакомились в падающем самолете! – сказал он водителю.

Ей хотелось на него шикнуть. Ей хотелось еще раз его поцеловать. В качестве эксперимента она положила голову ему на грудь. Оказалось уютно. Она закрыла глаза.

Автомобиль рванул вперед, потом резко – назад.

– Эй! – крикнул Барри через перегородку. – Мы уже сталкивались сегодня нос к носу со смертью. Не надо так дергать машину.

– Хорошо сказано, – поддержала она. Теперь им снова стало уютно вместе.

– Погоди минутку, – воскликнул Барри. – У меня нет с собой бумажника!

Такси застыло как вкопанное, соседние машины раздраженно засигналили. Водитель сердито уставился на них в зеркало заднего вида.

– У меня есть! У меня есть! – закричала Джастин, размахивая бумажником.

Барри посмотрел на нее так, будто она достала из рукава живого кролика. Они сели прямо и отодвинулись друг от друга. Она думала, успеют ли они проехать хотя бы Трайборо до того, как ей захочется взять свое приглашение обратно. Все это очень мило, когда мчишься к земле с высоты в шесть тысяч метров. А ползти черепашьим шагом к Куинсу в вонючем такси – это совсем другое. Но от нее не требуется принимать никаких решений, пока они не доберутся до ее дома. Она ему ничего не должна. И разговаривать она не хочет.

– Мы вместе побывали на грани между жизнью и смертью, и это приключение нас как-то связало друг с другом, а теперь приходит осознание, что по сути мы – чужие друг другу люди, – вдруг серьезно сказал он. – Это нормально. Я бы предложил пережить еще одно приключение – под душем, но ты не из таких.

– Откуда тебе знать?

– Ты из тех, кто протянет мужчине салфетку в падающем самолете. Что-то мне подсказывает, что тебе нужен собственный душ. – Он широко улыбнулся. – О! У меня дома – как раз два душа.

– Нет, – сказала она. – Домой.

Он был явно разочарован, но не настаивал. Слева угрюмо маячило кладбище, вид был мрачный.

– Мистер Халил Абдул! – крикнул он водителю. – Мы чуть не погибли! И теперь мы знаем, что такое жизнь!

Водитель включил радио. На полную мощность. Воздух затрясся от ужасного шума.

Она и не вспомнила о водителе, после того как села в такси. Обычно она все время настороже – не будет ли он ее клеить, не попытается ли обсчитать или завезти не туда, не будет ли мчаться, как сумасшедший. Снова удивляясь самой себе, она поцеловала Барри в губы. Джастин безошибочно чувствовала, что тут они полностью совместимы, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Она слишком устала. Он рассмеялся, как будто изумившись.

Когда они свернули на 7б-ю улицу, она дала ему денег, сказала, чтобы он попросил чек, и поцеловала в щеку. Щека была соленая.

– Ужин? – спросил он.

– Да.

Он взял ее карточку, но рассматривать не стал.

– Сегодня?

– Нет.

– Тогда я тебе позвоню, – сказал он и посмотрел на карточку. – Погоди! Нет! Мне нужен домашний телефон! – Джастин начала было рассказывать, как редко бывает дома, но он перебил. – Мне нужна ручка. Халил! – Водитель дал ему ручку. Барри Кантор записал на карточке ее номер и посмотрел на нее так нежно, ласково и восхищенно, что она чуть не забралась обратно в такси. Он притянул ее к себе и поцеловал в нос.

– Приятно познакомиться, – крикнул он ей вслед, громко и с сарказмом в голосе.

Джастин шла, осторожно ступая по льду в носках «УорлдУайд», голые щиколотки мерзли на ветру, она едва доковыляла до прихожей. Ей показалось, что все вокруг изменилось до неузнаваемости.

ГЛАВА 2

Boeuf[1]

Девушки, вместе с которыми Пиппа снимала квартиру, пришли в благоговейный восторг. Они собрались в гостиной, пили «Калуа» с молоком, курили длинные ментоловые «Вирджиния слимс» и под Тори Амос до поздней ночи обсуждали новое положение Пиппы.

– А я говорю, они голубые, – сказала Бенита, разворачивая «Ринг-динг». Бенита весила больше чем следует, но ее это не волновало. – Зачем бы этому мужику заводить трех женщин, если он не пытается чё-то доказать. – Она впилась зубами в круглую шоколадку. Пиппа поежилась.

– ЧТО-ТО доказать, – поправила Дарья. Она была красива строгой, спокойной красотой, под глазами лежали зеленоватые тени, а скулы были как у молодого Грегори Пека. Она воплощала собой тот экзотический, но при этом естественный, не театральный стиль, который Пиппа старалась в себе культивировать. Ее родители жили в Риме.

– Они не голубые, – отозвалась Пиппа, выдыхая дым. – Барри отчаянно хочет жениться. – Она стряхнула пепел в тарелку, которую Дарья украла из «Ройялтона».

– Дай-ка мне «Вижу-не-слиплось», – сказала Дарья, вытягивая ногу в балетном па и наклоняя бутылку «Калуа» над своим стаканом. Пиппа бросила ей пачку. Дарья прикурила и с высокомерным и величественным видом выпустила тонкое облачко дыма. – Я использую эту парочку в своем следующем фильме.