Сборник - Фантастика, 1985 год

• Название: Фантастика, 1985 год
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Традиционный сборник новых произведений советских и зарубежных фантастов. Наряду с научно-фантастическими рассказами и повестями в книгу включены статьи и очерки о развитии науки, о новых гипотезах.

---

Но все же:

Ты вспоминаешь не страну большую,

Которую ты изъездил и узнал,

Ты вспоминаешь Родину такую,

Какой ее ты в детстве увидал.

К. Симонов

Так вот. Если вести речь о биохимии ностальгии, если думать, что в ее образовании повинны антигенные воздействия типа аллергических реакций, то все объясняется довольно стройно.

Суть дела заключается в том, что самая первая встреча организма, например, с вирусом гриппа (а у человека в эпидемические годы это обычно происходит в младенческом возрасте) производит настолько сильный иммунологический эффект, что клетки, образующие противотела, “запоминают” на всю жизнь узор мозаики антигенной оболочки вируса, впервые поразившего ребенка. В последующем при встрече с другими вирусами гриппа организм наряду с новыми противотелами продолжает штамповать противотела и к “пример-штамму” вируса.

Человек всю жизнь носит в крови противотела не только к вирусам и бактериям, но и к любым биологическим и химическим веществам, способным вызвать иммунологическую реакцию. Такие реакции могут иметь аллергический характер, если в основе их возникновения лежит внедрение в организм чужеродного белка или даже неорганических веществ, обладающих аллергенными свойствами.

Что такое аллергия? Этот термин происходит от двух греческих слов: “аллое” - иной, и “эргон” - делаю. Буквальный перевод: “делаю по-другому”. В современной иммунологии аллергией обозначают измененную, чаще всего повышенную чувствительность по отношению к какому-либо веществу. Отсюда и “аллерген”, обозначающий вещество, способное вызывать аллергическую реакцию.

Наука знает, по крайней мере, пять источников “чужих” молекул. О микроорганизмах мы уже упоминали. Второй источник - пища (вот он, тот самый пряник тетушки, заставивший вспомнить детство). Третий - пыльца растений (это самый распространенный аллерген). Четвертый - различные химические вещества (промышленные вредности, бытовые химикалии, например, стиральный порошок, краска для волос и тушь для ресниц). Пятый - принадлежит самому организму. Это может быть эмбрион - плод, обладающий антигенами не только матери, но и отца (наверное, слышали о резус-факторе крови отца и матери, иммунологические различия которых приводят к тяжелой болезни плода). Такими бывают ставшие “чужими” клетки-”уроды”, появившиеся в результате генетических аномалий или старения.

Нас же интересуют связи антигенных воздействий с памятью человека. И хотя уже давно существует понятие “иммунологическая память”, означающее сохранение настороженности к веществам, когда-либо побывавшим в организме и вызвавшим соответствующую аллергическую реакцию или процессы иммунитета, о связи этой памяти с нашей памятью в ее обычном понимании по,ка еще никто не говорил.

А зря. В основе иммунных реакций лежат весьма тонкие и чувствительные процессы распознавания “своего” и “чужого” на основе долговременной иммунологической памяти. На некоторые повторные встречи с аллергеном организм отвечает весьма бурной (анафилактической) реакцией (вспомните своих знакомых с бронхиальной астмой или с повышенной чувствительностью к пыльце и т. п.).

Не исключено, что именно такой механизм и сработал в случае с А. К. Толстым, когда он, нюхая рыжик, вспомнил мгновенно свое детство. Но почему вспомнил? Какая связь между запахoМ-аллергеном, памятью головного мозга и памятью иммунологической?

Во-первых, связь запахов с химическими веществами очевидна. Их могут распознавать наше обоняние и специальные рецепторы. Основной же ареной, на которой развертываются реакции иммунитета, является костный мозг, кроветворная, а точнее, лимфоидная ткань. Главные действующие лица при этом - клетки этой ткани, прежде всего лимфоциты и макрофаги. Последние имеют огромный набор химических группировок, рецепторов, обеспечивающих взаимодействие макрофагов с антигенами и другими биологически активными веществами, в том числе с ферментами. Эти клетки вырабатывают и сигнальные вещества - монокины, с помощью которых они обмениваются информацией с другими клетками, в том числе нервными (на кото.рые сильно действуют микробные токсины - вспомните головную боль и другие нервные реакции во время инфекции).

Аллергия - лишь частный случай ответа иммунной системы на повторный контакт с антигеном, А вещества, обеспечивающие запахи, служат лишь частью химических раздражителен, способных вызвать аллергию. Число вариантов - рецепторов, лимфоцитов, играющих основную роль в иммунитете, настолько велико, что любой антиген всегда находит в организме сорт лимфоидных клеток с соответствующими рецепторами. Произшедшая реакция между антигеном и рецепторами вызывает бурную реакцию размножения “нужных” вариантов клеток.

Образующиеся при аллергии иммунные комплексы обладают способностью повреждать некоторые виды клеток организма, представляющих “склады” высокоактивных (и даже ядовитых - в больших дозах) веществ. К ним относятся, например, гистамин и ацетилхолнн - посредник передачи нервного импульса. Повышение концентрации подобных нейростимуляторов в крови и тканях (особенно мозговой) вызывает своеобразное шоковое состояние, закрепляющее ассоциации памяти мозговой и иммунологической.

Вот и замкнулась цепочка: память - биологические реакции - внешние воздействия. Поскольку эта гипотеза обсуждается впервые (во всяком случае, ни в научной, ни в популярной литературе мы не нашли прямых указаний на связь ностальгии с иммуносистемой), ей простительны некоторые допущения.

Допущение первое: ностальгия -. тоска по знакомым родным местам - действительно существует.

Допущение второе: если так, то в основе ностальгии должны лежать реальные процессы, связанные с памятью.

Допущение третье: материальной основой памяти родных мест должны быть характерные для данной местности природные условия, воздействующие на детский организм с помощью различных раздражителей и передающиеся зрительными, слуховыми, тактильными и другими ощущениями.

Допущение последнее: среди этих воздействий ведущую роль играют запахи, часть которых в качестве материального ноcителя имеет химическое вещество, обладающее иммунологическим (аллергическим) эффектом, в результате чего и закреплятся ассоциативная связь воспоминаний детства и антигенного удара (или просто запаха, звука, других сопутствующих, достаточно сильных ощущений).

Обратимся снова к художественной литературе. Ведь никто другой, кроме литераторов - ни медики, ни психологи и даже ни философы, - не занимался проблемой “ностальгия - ее материальные основы”. Герой романа Германа Гессе “Игра в бисер” Иозеф Кнехт вспоминает: “Мне было тогда лет четырнадцать, и произошло это ранней весной… Однажды после полудня товарищ позвал меня пойти с ним нарезать веток бузины… Должно быть, выдался особенно хороший день или у меня на душе было как-то особенно хорошо, ибо день этот запечатлелся в моей памяти, являя собой небольшое, но важное событие. Снег уже сошел, поля стояли влажные, вдоль ручьев и канав кое-где уже пробивалась зелень… воздух был напоен всевозможными запахами, запахом самой жизни, полным противоречий: пахло сырой землей, прелым листом и молодыми побегами… Мы подошли к кустам бузины, усыпанным крохотными почками, листики еще не проклюнулись, а когда я срезал ветку, мне в нос вдруг ударил горьковато-сладкий резкий запах. Казалось, он вобрал в себя, слил воедино и во много раз усилил все другие запахи весны. Я был ошеломлен, я нюхал нож, руку, ветку… Мы не произнесли ни слова, однако мой товарищ долго и задумчиво смотрел на ветку и несколько раз подносил ее к носу: стало быть, и ему о чем-то говорил этот запах. У каждого подлинного события, рождающего наши переживания, есть свое волшебство, а в данном случае мое переживание заключалось в том, что, когда мы шагали по чавкающим лугам, когда я вдыхал запахи сырой земли и липких почек, наступившая весна обрушилась на меня и наполнила счастьем, а теперь это сконцентрировалось, обрело силу волшебства в фортиссимо запаха бузины, став чувственным символом. Даже если бы… переживания мои на этом бы и завершились, запаха бузины я никогда не мог бы забыть…

Но тут прибавилось еще кое-что. Примерно в то же самое время я увидел у своего учителя музыки старую нотную тетрадь с песнями Франца Шуберта… Как-то, дожидаясь начала урока, я перелистывал ее, и в ответ на мою просьбу учитель разрешил мне взять на несколько дней ноты… И вот, то ли вздень нашего похода за бузиной, то ли на следующий, я вдруг Наткнулся на “Весенние надежды” Шуберта. Первые же аккорды аккомпанемента ошеломили меня радостью узнавания: они словно пахли, как пахла срезанная ветка бузины, так же горьдовато-сладко, так же сильно и всепобеждающе, как сама ранняя весна! С этого часа для меня ассоциация - ранняя весga - запах бузины - шубертовский аккорд - есть величина постоянная и абсолютно достоверная, стоит мне взять этот аккорд, как я немедленно и непременно слышу терпкий запах бузины, а то и другое означает для меня раннюю весну. В этой частной ассоциации я обрел нечто прекрасное, чего я ни.за какие блата не отдам”.