Сборник - Фантастика, 1988-89 годы

• Название: Фантастика, 1988-89 годы
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Традиционный сборник научно-фантастических произведений советских и зарубежных писателей. В книге представлены рассказы молодых писателей-фантастов, а также очерки о природных феноменах, научных гипотезах и открытиях.

---

Таков был человек, пожелавший говорить со мной в самые трагические часы своей жизни.

– Вы хотели меня видеть? - спросил я.- Я слушаю вас.

– Однорукий Краб,- сказал торжественно Го-Шень, называя меня той почетной для меня кличкой, которую я получил после того, как потерял левую руку в сражении с флотилией Хуана Малайца,- я счастлив, что вы согласились выполнить мою последнюю волю.

Я кивнул.

– Вероятно, вы думаете, что старый пират решил рассказать вам о спрятанных сокровищах? Разумеется, я кое-что припрятал на черный день, но мне уж ничем не помочь, пусть денежки полежат до времени. Вы, конечно, обратили внимание,- продолжал Го-Шень,- на то странное состояние моей команды, в котором она находилась, когда вы захватили мою “Синюю жемчужину”? Мы не были в состоянии самостоятельно передвигаться, а между тем вы сами, Однорукий Краб, тут же убедились, что на “Синей жемчужине” были в избытке и пища, и пресная вода, и коечто покрепче. Да, мы были лишены жизненных сил, и сегодня я решил протянуть вам руку помощи.

Улыбнувшись, я сделал пренебрежительный знак рукой.

– Вы отклоняете мое предложение. Но запомните, Однорукий, это предложение сделал человек, стоящий у самого края могилы; паруса моей судьбы разорваны ураганом неудач. Взамен же я ничего не прошу у вас, даже жизни. То, что я сообщу вам, вовсе не игра, не обман, не выкуп, а подарок, если хотите - предупреждение.

Го-Шень помолчал и, запустив руку в широкий рукав полосатой арестантской пижамы, неожиданно достал округлый плоский предмет синезеленого цвета.

– Я покажу вам, Джеральд, что было причиной нашей слабости… - С этими словами Го-Шень сжал этот странный предмет между большим и указательным пальцами, и я тотчас же почувствовал, как сильная струя какой-то прозрачной жидкости брызнула мне в лицо. Первым моим движением было стереть эту холодную и вязкую жидкость, и с этой целью я попытался приподнять руку, но тут же с ужасом понял, что нахожусь в парализованном состоянии. Вместе с тем я с полной ясностью отдавал себе отчет в том, что с каждой секундой теряю свои жизненные силы. Как, вероятно, вы уже догадались, я испытывал действие знаменитой кардены имбиторов, мощного обессиливающего оружия, доставившего впоследствии столько неприятностей экипажам судов. Что же касается самого Го-Шеня, то он раскраснелся и задышал глубоко и мощно, будто впитывая в себя мои уходящие силы. (По мнению специалистов, имбиторы изготавливали свои кардены из высушенной физалии аргонавтика, ядовитого медузообразного свободноплавающего существа.)

– Теперь, Однорукий Краб, вы будете меня слушать с ббльшим доверием,- мрачно пошутил Го-Шень.- Надо вам сказать, что мы в своем кругу уже давно поняли, что в наших морях что-то нечисто. Мы обнаруживали разграбленные дочиста корабли, но никто из моих капитанов не мог установить, кто это сделал. Мы находили корабли, покинутые своими командами, но все спасательные шлюпки были налицо, в каютах пахло сигаретным дымком, а в камбузе кипела похлебка. Вы, что вполне естественно, приписали на мой счет эти корабли, а я, если говорить откровенно, подумал, что Джеральду Притту надоела его пресная работа по уничтожению неуловимого Го-Шеня и он сам принялся со своими ребятами за настоящее дело.

Если бы не мое странное состояние “обморока наяву”, то Го-Шень содрогнулся бы, увидев выражение моего лица.

– Первым столкнулся с ними Густав Рыжий. Прекрасный морской офицер, воспитанный в лучших традициях военного флота Германии, он несколько одичал в сельве Ла Платы, но вскоре мы не могли им нахвалиться. Ночью в тумане мимо него прошло полувоенное судно, в котором он, к своему крайнему удивлению, опознал пущенный им же самим ко дну английский охотник “Трафальгар”, потопивший в свое время У-23 в Северном море. Он тотчас же. доложил мне, но я не придал значения его рапорту. А с этой встречи мы вошли в полосу неудач. “Кристалл”, за которым вы, Однорукий, столько раз безуспешно охотились, был взят на абордаж командой неизвестного судна и оказался так же ограблен, как и другие наши суда в предыдущих случаях. Такая же судьба постигла “Кальмара”, а им командовал сам Чанг, эта горилла из Читаонга, величайшее открытие Го-Шеня Первого, моего предшественника на капитанском мостике Черного флота Южных морей. Между прочим, в своей последней радиограмме Чанг успел сообщить, что прежде, чем он успел заметить противника, марсовый обратил внимание на стаю акул, окружающих его корабль. Это даже не была стая. По словам Чанга, это был скорее целый косяк акул, подобный тем косякам, в которые собирается лосось и сельдь. После “Кристалла” мы потеряли “Лотос” Густава Рыжего и еще восемь кораблей подряд… И наступила наша очередь…

Я слушал молча, но даже, если бы я и мог что-нибудь ответить, у меня все равно не было бы сил прервать Го-Шеня.

– Вы, вероятно, отлично помните силуэт моей “Синей жемчужины”? Вас не удивляла моя рубка? А ведь это верхняя часть лимузина, принадлежавшего одному из известных правителей. У него были все основания весьма опасаться жителей своего же собственного острова. Я приобрел корпус его личной автомашины по случаю и укрепил его на своем корабле.

Еще бы, закаленные стекла толщиной в четыре сантиметра, отличная броня и чрезвычайно удобный обзор. Сидя в своей рубке, я мог отлично наблюдать за ходом борьбы и только изредка вмешивался в нее базукой или пулеметом.

Они напали на “Синюю жемчужину” дня за три до нашей встречи у Никобарского архипелага. Черный Сэм, обычно забиравшийся на самый топ мачты, первым увидел стаю акул. Что означало появление такой стаи, он, конечно, не знал, но я обещал ему пять фунтов, если он вовремя приметит что-нибудь в этом роде, и Сэм не слезал с мачты целую неделю.

– Акулы, сэр! - крикнул Сэм, показывая на зюйд-вест и к зюйду.

В свой пятнадцатикратный “цейс” я сразу же различил частокол акульих плавников: предупреждение бедняги Чанга сбывалось.

– Приготовиться к бою! - отдал я команду и, бросив на сиденье своей рубки-лимузина базуку, молниеносно задвинул стекла кабины. Мои ребята привычно осматривали скорострельные карабины, щелкая затворами.

Из окон кабины я видел только пустынное море. Косяк акул прошел по правому борту и развернулся как по команде, окружая “Синюю жемчужину”, но горизонт был чист. Неужели это ложная тревога? Внимательно осматриваю горизонт; вдруг не увидел, скорее почувствовал набегающую тень… Я резко повернулся, но было уже поздно: из бездны океана носом вперед плавно вынырнул английский охотник… С каким-то странным плеском он выровнялся на плаву и застыл в десяти ярдах. Он был весь покрыт глубоководными водорослями и раковинами, краска на корабле облупилась и размокла. Ни на палубе, ни в рубке не было никого.

– Мачты рубить! “Нолный вперед! - скомандовал я.- А уж вы-то знаете, что, помимо парусов, я располагал двумя мощными дизелями фирмы “Бенц-Марин” на тысячу двести лошадиных сил каждый.

Го-Шень всмотрелся в мое лицо, и, видимо, поняв, что я сейчас потеряю сознание, осторожно и бережно потер двумя руками яйцеобразный предмет, нити, охватившие мое лицо, тут же поникли и как бы потекли вспять, прячась внутри его кардены.

– Вы сняли.эти двигатели с потопленного вами трампа “Нибелунги”! - тут же воскликнул я и почувствовал, что говорю шепотом.

– Лучше помолчите, Краб,- сказал, усмехаясь, Го-Шень.- “Нибелунги” принесли мне немало огорчений. И слушайте внимательно, иначе…- И он покрутил перед моими глазами своей карденой. Я заметил, что цвет ее теперь уже был не сине-зеленым, а красновато-бурым, будто ее овал налился кровью.

– И что же, Краб, что бы вы подумали,- продолжал Го-Шень,- если бы увидели то, что я увидел? Двигатели моей “Синей жемчужины” запели свою песню, и скажу я вам, запели отличными голосами. Мы пошли со скоростью в пятьдесят узлов, и покрытый водорослями английский охотник остался было далеко позади, как вдруг мне стало ясно, что он догоняет нас, да и как было ему не догнать, когда манильский канат и, заметьте, Однорукий, новехонький канат, пропущенный сквозь его клюзы, натянулся как вожжи, а по носу охотника забурлило что-то такое, будто забили хвостами с десяток китов и весь этот морской дилижанс-рванулся за нами вдогонку, делая по крайней мере девяносто узлов в час. Так мы и шли некоторое время. Впереди - стая акул, за ними моя “Синяя жемчужина” и, как буря, настигающая нас, безмолвный охотник. Вскоре он поравнялся с нами.

– И все это время,- спросил я, воспользовавшись паузой,- вы не видели ни одного человека?

– Ни одного,- медленно сказал Го-Шень.- Но то, что вы сейчас услышите, и будет той самой морской тайной, прикоснуться к которой мечтают и боятся моряки всех океанов и всех морей… Люди появились как-то сразу. Их было десятка два, может быть, и три… Но что это были за люди!… Представьте, Однорукий, молодых моржей, которые волей провидения вдруг стали моряками, нет, и это не то… Это были самые морские парни из тех нескольких тысяч, которых я когда-нибудь видел в портах двух полушарий. На них были черные шелковые трусики, а все остальное в своем натуральном виде. Под их загорелой кожей перекатывались бицепсы с детскую голову величиной, а мышцы на ногах имели, по крайней мере, сто пять сантиметров в обхвате. Правда, руки у них были коротки, короче, чем у людей… А, встрепенулся, Однорукий, д-да, короче, чем у людей, но зато, какие кулаки…- Го-Шень помолчал и тихо, почти шепотом, добавил: - С первого же взгляда на эти кулаки я понял, Однорукий: “Синей жемчужине” пришел конец…