Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ

• Название: ИТУ-ТАЙ
• Автор: Андрей Коробейщиков
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2006

Включенные в данное произведение мистические и обрядовые практики основаны на личном опыте автора, известного исследователя шаманской культуры Сибири и Горного Алтая. При этом книга остается художественным произведением с необыкновенно захватывающим детективным сюжетом и увлекательными историческими поворотами, представляющими другой взгляд на развитие мировой цивилизации. «Иту-Тай» - могущественная сила шаманов и кому-то книга поможет открыть скрытые внутренние возможности.

---

Вот и ванная. Свет больно резанул по глазам, и Максим тут же погасил его. Подошел к раковине, включил холодную воду и ополос-нул лицо. Сразу стало легче. Жжение уже почти прошло, и тело даже не испытывало болезненных ощущений, кроме странного чувства, возникшего на фоне всей этой "послевыворотовой" ломки.

Ощущение потерянности, безысходности и тоски. Безразличие к своей судьбе птицы, отбившейся от стаи и приготовившейся уме-реть. Невероятная печаль, заполнившая все внутреннее простран-ство до предела. Захотелось плакать, рыдать, выть во все горло. Максим всхлипнул и, уткнувшись горячим лбом в прохладную поверх-ность зеркала, тихо прошептал, вглядываясь в черноту своих глаз:

– Что же это, а?

Ответа не было. Лишь Арчи отчетливо вздохнул в темноте.
"Вззумм".
Максим прислушался. Какой-то непонятный звук возник на пе-риферии слуха, будто звякнул в пространстве и умолк электричес-кий звонок незнакомой конструкции.
"Взз-уумм. Взззуу-ммм…".
Это напоминало что-то вроде жужжания механических пчел из детской сказки, словно роящихся в нетерпении где-то в районе ку-хонного окна, пытаясь проникнуть в квартиру через дребезжащее стекло. Сильно сдавило виски.
"Вззз-з-з-уум-ммм". Максим пошатнулся, вцепившись обеими ру-ками в скользкую поверхность раковины. Давление на мозг усили-лось. В районе солнечного сплетения появилась легкая вибрация, аналогичная той, которая всегда возникала в Наваждении в пред-шествии "выворота". Темнота вокруг просветлела, хотя никто не включал свет.
"Господи, только этого еще мне не хватало сейчас".
"Вззззууууммммм".
В глазах замелькали крохотные черные тени, похожие на кофейные зерна, снующие по бледно-лимонному фону, пожелтевших вдруг, стен. Максим закрыл глаза и помотал головой. Но от этой встряски стало только еще хуже. Вокруг все вибрировало и светилось. Это было уже по-настоящему жутко, потому что это был уже не сон.
Максим хрипло прошептал: "Арчи… Арчи", – и опустился на одно колено, чувствуя, что его заваливает куда-то в сторону. Пес зарычал, и от этого звука мир колыхнулся. Вокруг стало светло, как днем, светился сам воздух. Максим судорожно вздохнул и хотел позвать на помощь, но не успел. Мир наклонился и ухнул куда-то влево и вниз, в темноту.
Прикосновение. Холодное и освежающее. Максим быстро замор-гал, чувствуя, как тяжелые веки с трудом слушаются волевых команд. Тело не ощущалось совсем, как будто его не было, а осталась только одна голова, свободная от мыслей. Это было не очень приятное ощу-щение, вернее не очень привычное, так как приятным было уже хотя бы то, что голова эта жива, а значит, скоро оживет и все тело. А пока нужно лежать и ждать. Ждать, когда вернется способность двигать-ся, чувствовать, видеть, наконец. Глаза по-прежнему были скованы темнотой, и у этой темноты было приятное и одновременно раздражающее прикосновение. Лицо было мокрым, то ли от слез, то ли… Максим вдруг понял, что это – пропитанное водой полотенце лежит у него на лбу, закрывая глаза. Он пошевелился и приподнял голову.
Свет в ванной был включен, дверь закрыта. Над ним склонились двое – черный угрюмый пес и озабоченный, встревоженный отец.
Через несколько минут, когда к Максиму вернулась способность двигаться и говорить, он встал на ноги и тут же обессилено сел на край ванны, опустив голову на грудь. Отец шепотом спросил:

– Ну, ты как, нормально?

Максим кивнул и прерывающимся голосом прошептал невпопад:

– Тьма вокруг. А он меня молнией хлестанул, – фраза прозвучала глупо и непонятно. Мысли еще вяло ворочались в голове, и нужно было напрягаться, чтобы не молоть чепухи. Хотя отчего-то именно сейчас хотелось творить, говорить, говорить. Выложить все сразу, в надежде, что отец поймет. Это же отец! Не какой-то дядя-врач или даже Ольга, которая не верила ни одному его слову. Отец должен понять! Пусть не помочь, но понять-то должен! Хотя бы просто поверить и понять.

Ковров-старший тоже присел рядом на ванну, придерживая одной рукой сына, а другой – нервно поглаживая черного Арчи по голове.

– Макс, тебе не кажется, что настало время поговорить?

Это был не просто формальный вопрос, что был призыв к откро-венности, той откровенности, которая казалась Максиму уже поте-рянной навсегда. Он вздохнул, чувствуя, как пустота внутри покры-лась мелкой рябью.

– Мне плохо пап, очень плохо…

-Я знаю.

– Только ты маме не говори и бабушке.

– Конечно. Зачем их беспокоить? Давай уж будем сами разбирать-ся с этой чертовщиной.

Арчи уткнулся холодным мокрым носом Максиму в ладонь, слов-но давая понять, что он тоже здесь, рядом, как всегда.

"12.07.92 г., время – 18.36 (вечер)
Беседовал с отцом. Он сказал, что у него есть один знакомый, ко-торый может мне помочь. Он, якобы, очень авторитетный специа-лист в научном мире, – возглавляет научный отдел в каком-то извес-тном НИИ в Новосибирске, а также является директором Центра Нетрадиционных Технологий, который занимается, помимо проче-го, исследованием физиологических и нервно-психических патологий. Отец с этим профессором разговаривал, и тот обещал помочь, при-гласил в Новосибирск на обследование.
Лично я отнесся к этому эксперименту скептически, но отец на-стаивал, и я согласился. В моем положении выбирать не приходится, цепляюсь за любую возможность – а вдруг?".
"13.07.92 г., время – 9.15 (утро)
Всю ночь не спал. Еще один подобный "выворот" я уже точно не переживу. Выпил семь натек кофе и до шести утра уминался холод-ной водой. Делаю эту запись в автомобиле: едем в Новосибирск. Чувствую себя отвратительно – начинают сказываться последствия "выворота".
"…время– 12.36 (день)
В Новосибирск приехали в самое пекло и долго искали нужный адрес. Наконец нашли – убогое трехэтажное здание с обшарпанными стенами…"

Внутреннее убранство Центра совсем не соответствовало внешнему виду здания. Во всех помещениях был сделан "евроремонт". Сразу бросалось в глаза обилие всевозможной техники в приоткрытых каби-нетах: огромные камеры, напоминающие центрифуги, рентгено-теле-визионные аппараты, компьютеры, осциллографы, генераторы…
Максим с изумлением смотрел на нее это технологическое изобилие и думал с тайной надеждой, что, возможно, именно здесь нее и закончится – и эти кошмарные Наваждения, и эти кошмарные визиты полупризрачных существ, и ни кошмарные "вывороты", терзаю-щие тело воистину кошмарной болью.
Их с отцом проводила в приемную директора очень симпатичная молодая девушка в серо-голубом комбинезоне и предложила холодную минералку, сообщив, что придется немного подождать, директор занят.
Ожидание затянулось на полчаса, в течение которых Максим му-чительно боролся с охватывающей его сонливостью, сопровождае-мой жаром. Это начинали проявляться привычные уже "послевыворотовые" симптомы. Ковров-старший беспокойно посматривал на сына и напряженно – на шикарную дверь с серебристой таблич-кой, надпись на которой Максим уже не мог различить из-за сон-ной дымки, окутывающей сознание. Устав, наконец, бороться с дремой, он закрыл глаза, чувствуя, как жар растекается по всему телу горячей волной. Затем, видимо, он все-таки заснул, потому что очнулся оттого, что отец тряс его за плечо. Открыв глаза, Максим с усилием сфокусировал непослушное зрение на окруживших его людях и тут же откинулся назад, на спинку стула. Перед ним, улы-баясь и внимательно рассматривая его, стоял генеральный директор Центра Нетрадиционных Технологий. Рядом с ним стоял обес-покоенный отец.

– Максим, познакомься – что профессор, который будет тебя ле-чить, мой старый знакомый, Араскан Чадоев.

Чадоев протянул руку, но Максим шарахнулся в сторону, словно в ней была зажата змея. Иго всею трясло, но не от температуры, а от ужаса, который пронзительным холодом остудил жар. Перед ним стоял тот самый алтаец, человек из музея, который напуган ею до потери сознания несколько днем назад…

3. ОСКОЛКИ ЗЕРКАЛА
(Главы-реконструкции, 1999 г ., Москва)

По залитому ночным дождем асфальту, мягко шелестя шинами, стремительно мчался изящный темно-зеленый "СААБ", оставляя за собой шлейф брызг и приятный запах каталитических выхлопов, тающих в утреннем воздухе четким клубящимся паром. Передвижные посты ДПС, дежурившие на дорогах в это раннее время, беспрепятственно пропускали этот автомобиль, явно превышающий допустимую скорость на этом участке трассы, – дежурные успевали разглядеть опытным взглядом российский флаг вместо буквенного обозначения района приписки и антенны спецсвязи, скрепленные в стационарных кронштейнах
Свернув с шоссе на ответвленную дорогу, ведущую в лесополосу, и миновав дорожный знак "кирпич", "СААБ" стал сбавлять скорость, и, проехав еще метров сто по идеально ровному асфальтовому покрытию, затормозил перед ограждением, на котором вызывающе кра-совались близнец-"кирпич" и табличка: "Внимание! Охраняемый объект. Закрытая зона. Въезд только по пропускам!" На серой стене контрольно-пропускного пункта крепился небольшой щит с менее угрожающей надписью. Серебристые буквы контрастно выделялись на темно-синем поле: "Научно-производственное объединение "Сатурн". Научный городок".
Водитель "СААБа" пару раз просигналил, басовитыми звуками всколыхнув тишину утреннего леса, окружающего научный городок со всех сторон. Но в этом уже не было необходимости – как минимум пять видеокамер зафиксировали иномарку с момента ее появления на запретной дороге. Сонная тишина, царившая вокруг, была об-манчивой. Здесь не нужно было ждать, пока заспанный и раздосадо-ванный вохровец, разбуженный звуками сигнала, наконец-то соиз-волит выйти на улицу и, сердито ворча, отомкнет ржавый замок на скрипящих воротах. От здания КПП стремительным шагом прибли-жался охранник, облаченный в пестрый камуфлированный комби-незон "Лес" и легкий штурмовой шлем с откинутым плексигласо-вым "забралом". Правой рукой он придерживал АКСУ – укорочен-ный автомат Калашникова, угрожающе чернеющий кургузым ство-лом. На груди из кожаного чехла, закрепленного поверх облегченно-го бронежилета, торчала антенна портативного радиопередатчика. Тонированное стекло со стороны водителя "СААБа" неслышно заскользило вниз. Охранник внимательно изучил карточку допус-ка, затем наклонился и, заглянув в салон, внимательно рассмотрел пассажиров.

– Откройте багажник