Остин Рейн - Безымянная земля

• Название: Безымянная земля
• Автор: Остин Рейн
• Жанр: Научная Фантастика

Один из самых известных фантастических сериалов, начало которому положили произведения знаменитого британского писателя и мыслителя Колина Уилсона, получил свое продолжение в работах отечественных авторов.

Мир, где Земля полностью преображена после космической катастрофы.

Мир, где пауки обрели волю, разум и власть.

Мир, где обращенный в раба человек должен вступить в смертельную борьбу, чтобы вернуть себе свободу.

Мир пауков становится НАШИМ миром.

---

Но ни того ни другого он сделать не успел… Мэл и Ретан плечом к плечу стояли на носу корабля метрах в полутора от мохнатого чудовища.

Ретан в вытянутых перед собой руках держал Тротта, который возбужденно бил хвостом и не спускал горящих глаз с паука.

Мэл сжимал в ладонях судорожно извивающееся и подергивающееся создание, больше всего похожее на заплесневелую грушу размером с добрый арбуз. Мэл только что специальным черпаком вытащил ее из бочки, стоящей на палубе. Это была плевица, полурастение-полуживотное, способное при надавливании выплеснуть из себя мощную струю чрезвычайно едкой жидкости. Если она, к примеру, попадала в глаза человеку, то у того наступала полная и необратимая слепота. А паутину жидкость плевицы разъедала мгновенно…

Сонк уловил ментальный шепот Ретана:

«Ничего себе местечко выбрал паук. Моя «птичка» Тротт может устать, летая над водой туда и обратно».

«Брось на воду спасательный круг, – мысленно подсказал ему Сонк. – С балластом! А то тут все же есть небольшое течение. Только потом, а сейчас хватит прохлаждаться, действуйте!»

Ретан локтем подтолкнул Мэла. Тот кивнул и, сильно сжав плевицу, снизу вверх полоснул обжигающей струей вокруг паука.

Все произошло мгновенно. Паутина под пауком разошлась, как рассеченная. Продолжая сжимать в лапах рыбину, смертоносец полетел в воду и ушел на глубину, не сделав ни малейшей попытки вынырнуть, – пауки в подавляющем большинстве не умели плавать и чувствовали себя в воде совершенно беспомощными. Полный ужаса ментальный крик паука прикрыл непробиваемый «зонт» Сонка. Ретан выпустил из рук Тротта, который рванулся вперед и завис в воздухе, но уже не в своем естественном виде, а приняв облик погибшего паука.

Связь между стражами прервалась всего на миг. Второй часовой, сидящий в тенетах на противоположной стороне острова, встрепенулся было… и успокоился, снова ощутив присутствие собрата, точнее, Тротта. Пауки, дремавшие в пещерах, не успели почувствовать ничего.

Зрелище, признаться, получилось впечатляющее: на небольшой высоте над водой огромный паук медленно проплыл в воздухе параллельно плоскости совсем недавно натянутой тут паутины и, пропуская корабль, завис у ее оборванного края, свисающего со стены протоки.

«Ундина» снова пришла в движение, направляясь в бухту.

– Капитан, мне нужен спасательный круг, – сказал Ретан. – И какое-нибудь грузило, чтобы удержать его на месте.

– Зачем? – удивился Ферн.

– Для него. Ретан кивнул на Тротта-паука, мимо которого они медленно проплывали. Кто знает, сколько времени ему придется тут пробыть? Долго парить в воздухе – утомительно, а если он будет носиться взад и вперед, это может показаться странным его собратьям.

Ферн все понял и… нахмурился:

– Они же, по вашим словам, спят без задних ног… то есть лап…

Как и всякому капитану, ему не нравилось жертвовать корабельным имуществом. Но раз это необходимо… Ферн сам снял один из спасательных кругов и приказал Мэлу:

– Принеси-ка что-нибудь потяжелее.

Тот немедленно бросился выполнять поручение и вернулся с тяжелым молотом и небольшим якорем – «кошкой», обычно употребляемым только для вылавливания мелких предметов, упавших за борт.

Капитан заворчал на Мела – дескать, молот зачем притащил? Без «кошки», в крайнем случае, можно обойтись, она все равно судно не удержит, а вот молот – вещь необходимая.

Пока привязывали канат «кошки» к спасательному кругу, шхуна уже вошла в бухту и отплыла на некоторое расстояние от обрывков паутины. Капитан размахнулся и бросил круг вместе с «кошкой». Якорь тут же ушел под воду, круг закачался на взбаламученной поверхности. Тротт – «паук» медленно проплыл по воздуху и опустился на него.

«Ну что, Ретан устроил наконец свою «птичку»? – услышали все Вьянко голос Сонка. – А теперь пошевеливайтесь. Как бы второму стражу не вздумалось заговорить с нашим «рыболовом». Кстати, никогда не встречал пауков, которые бы ели рыбу. А вы?»

Ответные импульсы можно было интерпретировать как пожатие плечами. Только Прыгун Хуар, склонный к философии, ответил:

«Что мы знаем о пауках?»

И добавил вслух, обращаясь к Байе:

– Прикрой меня.

Их руки, протянутые друг к другу, на мгновение соприкоснулись, и над головой Хуара возник защитный «зонтик». Больше всего он походил на внушительных размеров черную медузу, по краям которой свисали тонкие нити того же цвета, прикрывающие Хуара со всех сторон. Защитный «зонтик» для отдельного человека нужно было только создать, израсходовав часть своей энергии, – поддерживать его не было необходимости. Любой Вьянко мог уничтожить «зонтик» волевым усилием. Если этого, не происходило, через несколько часов он постепенно разрушался сам. Для обычного зрения, и особенно в темноте, человек под таким «зонтиком» был практически неразличим. Зато для обладающего телепатическим восприятием человек под таким «зонтом» исчезал из поля внутреннего зрения как носитель разума. Пауки обладают телепатическим восприятием…

Едва Байя создала над Хуаром «зонтик», он мгновенно оказался на берегу. Дожидаясь, пока подойдет судно, Прыгун лениво забрасывал в рот орешки и с хрустом разжевывал их.

-9-

– Право руля! Полный вперед! А теперь возьми чуть левее! Еще, еще!

Подчиняясь рулю и действиям дельфинов, шхуна развернулась кормой к берегу. Время не пощадило каменную пристань, но все же по большей части она уцелела и представляла собой грубо отесанную часть береговой скалы.

Мэл бросил Хуару швартов, и тот закрепил его на одном из каменных кнехтов. Зазвенела якорная цепь, на берег перекинули сходни. Склонившись через борт, капитан вглядывался в просвеченную лунным светом воду – на дне почудились остовы затопленных лодок. Было удивительно тихо – ни шелеста ветвей, ни плеска волн, ни

птичьей переклички. Тьма под огромными деревьями на берегу казалась еще чернее по контрасту с сиянием серебряного зеркала бухты.

А Карлос-Сонк уже летел на другую сторону острова – туда, где в тенетах, натянутых между двумя скальными выступами, сидел второй паук-дозорный. Сидел, по-прежнему не подозревая о том, что случилось с напарником, и медленно водил ментальным лучом из стороны в сторону.

Оказавшись над ним, Сонк передал изображение местности Хуару:

«Давай, Прыгун, теперь твой ход».

В то же мгновение Хуар, прижимая к груди Ассу, исчез из поля зрения остальных, которые один за другим начали сходить на берег. Поравнявшись с Байей, стоящей у сходней, они хлопали о ее подставленную ладонь, и над каждым тут же возникал защитный «зонтик». На борту остался один рулевой Рикон, если не считать Сонка, чье сознание сейчас витало далеко отсюда, а тело стояло держась за поручни – чтобы корабль не достался паукам, если вдруг команда будет разбита наголову. Впрочем, в эту возможность никто всерьез не верил. Осложнения случались, конечно, и временами немалые, но до сих пор люди всегда выходили победителями.

Рикон стоял на палубе, провожая уходящих тоскливым взглядом. Оглянувшись на него, капитан ощутил легкий укол совести и беспокойства. Обычно во время вылазок на острова Рикон с Мэлом по очереди оставались на борту судна, но вот уже третий раз подряд сию «почетную задачу», как выражался капитан, выполнял Рикон.

Этот молодой человек лет где-то под тридцать относился к разряду людей, которые до безумия влюблены в море. Он пришел на «Ундину» пять лет назад и с тех пор всегда добросовестно выполнял свои обязанности – и матроса, и рулевого, и кока, в случае необходимости. К сожалению, кроме страсти к морю, он обладал еще двумя особенностями – любил выпить и был чертовски хорош собой: высокий, могучий, голубоглазый, с буйной золотой шевелюрой. Надо признать, что на борту Рикон не пил никогда – да капитан и не допустил бы этого. Но, оказавшись на берегу и выпив всего пару кружек хмельного, он становился не в меру задирист и постоянно попадал в истории. Из-за внешности все его неприятности были связаны, в основном, с женщинами – то они сами дрались из-за него, то ревнивые мужья и дружки били разлучника. Как бы то ни было, когда приходило время отправляться в очередной поход, Рикон почти всегда являлся на судно в синяках и ссадинах.

В прошлый раз, когда он явился на судно, выяснилось, что ему во время драки сломали нос. Ну и вид был у красавчика! Лицо расцвечено всеми цветами радуги: желто-зеленые синяки, коричневые корки подсыхающих ссадин и, наконец, красно-синяя слива распухшего носа, который, вдобавок, придавал голосу гнусавость. Хотя это не мешало парню выполнять свои обязанности на судне, капитан счел, что в береговой операции ему участвовать не следует. По правде говоря, капитан тогда здорово разозлился. Заявил, что Рикон позорит своим видом судно, и предупредил, что больше этого не потерпит. Парень выслушал его со смущением в подернутых поволокой глазах, покорно остался сторожить судно и вообще вел себя тише воды, ниже травы.