Ширл Хенке - Упрямица

• Название: Упрямица
• Автор: Ширл Хенке
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001158-Х

Красавица Мерседес была не рада возвращению своего ненавистного супруга. Но за четыре года разлуки она из испуганной девочки превратилась в гордую страстную женщину, способную постоять за себя. Однако вместо грубого, циничного негодяя она встретилась с человеком глубоко чувствующим, с обожженной душой, решившим любой ценой завоевать любовь Мерседес. И она не смогла противиться зову сердца. Но от чего так тревожно у нее на душе? Уж слишком непохожим на себя вернулся домой Лусеро Альварадо...

---

Вращение становилось все стремительнее, а веревочные петли постепенно сползали по шесту вниз, к земле. Словно заколдованные, веревки не запутывались и не мешали полету в воздушном пространстве пятерых мужчин. Резкие взмахи руками и свободной от петли ногой происходили в определенном, завораживающем взгляд ритме, так что уже не видно было веревок, крепящих к шесту летающих плясунов.

Когда они все оказались в двух футах от земли, то, не прекращая танца, отсоединили веревки и продолжали кружение, взлетая в высоких прыжках.

Зрители наградили их бурей аплодисментов.

Мерседес была в восторге:

– Как замечательно! Я вспомнила цирковых акробатов, которых еще девочкой видела в Мадриде, но здешние танцоры – непревзойденные мастера.

Присоединившаяся к группе во время представления жена Мариано Урсула произнесла с многозначительным намеком:

– Принцесса Салм-Салм должна чувствовать себя как дома в их компании.

Супруг взглянул на нее с упреком, но ему все же пришлось пояснить:

– Моя жена имела в виду, что принцесса Агнес до свадьбы выступала в цирке.

– Там и углядел ее наш «дорогой Салми», – процедила Урсула с плохо скрытым злорадством. – Она скакала на неоседланной лошади в розовых обтягивающих панталонах. То, что ее приняли ко двору, произвело жуткий скандал. Моя тетушка Гонория говорит, что императрица ее возненавидела, но император и слышать не хочет, чтобы Агнес убрали с глаз долой.

– Хватит болтать, моя милая. Принц и принцесса – наши гости, и сплетни о том, что происходит при дворе императора, их уже утомили. – Мариано говорил мягко, но жесткость была в его взгляде.

Наблюдая за этой краткой стычкой между супругами, Ник размышлял: «Значит, все же существует нечто, что пробуждает в Мариано хоть какие-то эмоции – а именно юная, избалованная женушка».

Девица явно скучала в обществе мужа, охотно шла на ссоры и развлекала себя сплетнями. Может быть, более близкое знакомство с ней даст Нику возможность узнать то, что ему было поручено?

Если б только он мог избежать при этом ревности Мерседес. Зная ее характер, он предполагал, что она может выцарапать ему глаза за подобные вольности.

17

После танца у шеста дон Энкарнасион официально представил чету Салм-Салм, Феликса и Агнес, местным высокопоставленным чиновникам – нотаблям из Чиуауа и Соноры, которые специально были приглашены для этой церемонии. Почетные гости возглавили процессию, направившуюся в обеденный зал, где столы из полированного черного дерева длиной по пятьдесят футов были сервированы севрским фарфором. Гигантские скульптуры изо льда и вазы с георгинами, алыми тюльпанами и цинниями были расставлены на столах через короткие интервалы.

По особой просьбе принца и принцессы Ника и Мерседес усадили за столом напротив королевской четы и их помощников.

Один из них, молодой прусский юнкер, лейтенант Арнольд фон Шелинг сразу заставил Мерседес ощутить некое неудобство от его присутствия, хотя он вроде бы не позволил себе ничего выходящего из рамок обычной вежливости. Наоборот, он был отменно галантен, но что-то в его манерах причиняло ей беспокойство. Его квадратное лицо было бледным и гладко выбритым. Он выглядел типичным северогерманским дворянчиком, каким и был по рождению, но его светло-серые глаза напоминали Мерседес бандита, убитого Лусеро в поединке на дороге в Эрмосильо.

– Эта война никогда не кончится, – сокрушалась принцесса Агнес. – Какое тяжкое испытание для бедного Макса. Теперь, с отъездом Шарлотты, он бродит по Чапультепеку, как одинокое привидение.

– Я слышала, что император и императрица очень привязаны друг к другу, – произнесла Мерседес сочувственно, вспомнив ядовитые высказывания Урсулы о далеком от благожелательности отношении императрицы к принцессе Агнес дю Салм.

– Да, это так, но… – Агнес склонилась ближе к Мерседес для большей доверительности, пока мужчины обсуждали военные проблемы, – она ужасно проницательна и добросовестно вникает в положение дел в стране. Макс во всем полагается на ее суждения, но что касается души и сердца, – тут Агнес выразительно пожала плечами, – в общем, он ужасно одинок…

– Как женщинам нравится связывать все неудачи мужчины с его неурядицами в личной жизни, – вмешался фон Шелинг на ломаном испанском. Тон его был высокомерно-покровительственным.

Агнес гневно прищурилась.

– О, «личная жизнь» Макса… – она намеренно подчеркнула это выражение, – достаточно полна. Единственно, в чем он нуждается, – это в искренней дружбе со стороны женщины, в духовной связи, которая выше плотских отношений.

– Мы заговорили о высоких материях! Скажите мне, донья Мерседес, – теперь фон Шелинг обратил взгляд своих неприятных серых глаз на нее. – Неужели вы верите, что существует только духовная близость без плотского желания?

Глаза Мерседес метнулись от язвительного пруссака к Лусеро и вновь вернулись обратно. Ее неловкость стала еще более ощутимой, когда она поняла, что фон Шелинг уловил на ее лице тень сомнения.

– Вероятно, – ответила она неопределенно, встретив, по возможности с достоинством, его насмешливый взгляд.

– Кажется, мы смутили очаровательную леди, вам не кажется, принцесса?

Фон Шелинг по-прежнему сверлил Мерседес взглядом.

– Тогда, пожалуй, сменим тему, – откликнулась Агнес. – Расскажите мне о жизни в вашем огромном поместье.

Пока Мерседес и Агнес оживленно беседовали, игнорируя фон Шелинга, тот включился в разговор принца с Ником.

– Нам трудно представить себе, какой образ жизни вы ведете здесь, на Севере, в то время как мы проживаем в столице в полной безопасности, – сказал принц.

– Дон Энкарнасион, имея свою собственную армию, оберегает гасиенду Варгас от врага. Большинство помещиков не могут себе этого позволить.

– Вот поэтому император и направил принца в эту поездку! Мы посмотрим, что можно предпринять, чтобы республиканцы прекратили свои нападения. Мы собираемся с ними покончить, – вмешался фон Шелинг.

– Сказать легче, чем сделать, – слегка раздражаясь, заявил Ник. – Хуаристы имеют хотя бы то преимущество, что воюют на своей земле. Они применяют тактику засад и внезапных ударов, и регулярные войска не в состоянии с ними справиться.

Лицо молодого пруссака побагровело:

– Вы подразумеваете, что они не сражаются, как настоящие солдаты, а нападают исподтишка и тут же удирают?

Ник пожал плечами:

– Такая тактика себя оправдывает.

– А вы, конечно, большой знаток герильи, этой бандитской войны?

В самом вопросе и в тоне, каким он был задан, ощущалось явное желание оскорбить собеседника.

Принц Салм-Салм мгновенно остановил фон Шелинга, бросив на него суровый взгляд.

– Дон Лусеро провел много лет в сражениях с мятежниками. Он более, чем кто-либо, вправе говорить об этом предмете.

Младший офицер был недоволен таким вмешательством, однако покорился и замолк.

Чтобы сгладить неприятные острые углы в разговоре, Ник сказал:

– Я воевал против хуаристов четыре года. Когда вы сойдетесь с кем-нибудь из них лицом к лицу, один на один, то начнете уважать их бойцовские качества. Иначе вам несдобровать.

– В Европе подобный сброд не посмел бы выступить против законной власти, – заявил пруссак.

«Напыщенный индюк! Он никогда не сталкивался с герильей. Фон Шелинг явно лишь «паркетный» офицер и к армии относится только потому, что одет в военную форму».

Видимо, принц придерживался такого же мнения о своем подчиненном.

– Ситуация здесь отличается от кампаний, проведенных генералом фон Шлиффеном в Европе, – сухо объяснил он адъютанту, разделяя пренебрежение опытного мексиканского воина к заносчивому юнцу. Принц уже давно стал недолюбливать фон Шелинга. Этот заносчивый дурень превратился для него в тяжкую обузу. Может быть, Альварадо как раз тот человек, который избавит его от неудобного адъютанта.

– Фон Шлиффен – превосходный полководец, – продолжал выказывать свой гонор фон Шелинг. – Он бы одним ударом разрезал так называемую армию Хуареса. Надеюсь, вам известно имя фон Шлиффена, нашего военного гения?

Ник кивнул:

– Генерал, как начальник штаба до Мольтке, был тем орудием, с помощью которого ваш премьер Отто фон Бисмарк подмял под себя большую часть немецкоязычного населения Европы. Думаю, что скоро Бисмарк схватится с императором французов, как величает себя Луи Наполеон. Какого мнения придерживаетесь вы, ваше высочество?

Ник нарочито избегал обращаться к молодому пруссаку.

Мерседес слышала только обрывки мужского разговора, но поняла, что ее супруг ввязался в обсуждение проблем европейской политики, причем рассуждает, как заправский государственный муж. И это тот самый Лусеро, который признавался, что не прочел в жизни ни одной книги по истории?

Она нервно вертела в пальцах рюмку с апельсиновым ликером, не решаясь пригубить ее. Запах напитка почему-то показался ей неприятен, но еще больше беспокоило ее странное впечатление, которое производил на нее супруг, невежественный гасиендадо, вдруг заговоривший на иностранных языках и втянувшийся в дискуссию о положении дел в Европе, где он не бывал, и вообще презирал «старый континент».