Ольга Онойко - Дети немилости

• Название: Дети немилости
• Автор: Ольга Онойко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057259-5; 978-5-403-00668-2

Зачем магия – движущая сила мира – раз в пятьсот лет сталкивает две сильнейших державы в кровопролитной войне, отбрасывающей цивилизацию на века назад?

Последователи гордого учения арсеитов уверены: магия есть воплощенная воля изначального Зла. Лишь Милосердная мать Арсет способна противостоять этому Злу, но и ее божественные силы не беспредельны.

...Ныне войне предстоит разразиться вновь. Королевство Аллендор и Уаррская Империя уже вступили в борьбу за мировое господство.

Аллендорцы делают ставку на новое мощное оружие, уаррские же маги-некроманты дерзнули воскресить из мертвых величайшего полководца былых эпох. Времени, чтобы отвратить неотвратимое, – все меньше.

Но Арсет, решившая не допустить новой кровавой бойни, решает наделить могуществом трех людей – молодого мага Лонси, воинственную деву Юцинеле и юного наследника уаррского престола Морэгтаи...

---

– Эй, Лонши! – смутно послышался знакомый голос. – Пошли-ка отшуда.

– Неле...

Давление усилилось, а потом ослабело. Лонси, борясь с накатывающим обмороком, поднял голову и встретился глазами с насмешливым немолодым горцем. Из-за плеча у того выглядывала Неле.

Их было человек пять или шесть, высоких и крепких таянцев, светлоглазых, с длинными темными гривами. Неведомо как им удалось пронести с собой палки, которые даже издалека весьма напоминали оружие; палками этими они шуровали в толпе точно в зарослях кустарника, нимало не заботясь о чужих переломанных ребрах, и шли плотной группой, словно прочная лодка среди ледохода.

– Пошли быштро! – повторила принцесса Юцинеле, все в тех же зеленых штанах и кожаной безрукавке. – А то шметут!..

Лонси не помнил, как они выбрались из свалки. На пригорке, вдали от авиаполя, тоже было людно, но все же не в пример свободней. Здесь, расположившись прямо на траве, пили за здоровье его величества, а в ближних рощицах играли дети и носились собаки.

Маг долго сидел с закрытыми глазами, приходя в себя. Потом сказал:

– Неле... спасибо.

– Это не мне, – с готовностью отозвалась та. – Это Кентаяшу.

Названный, с ухмылкой любуясь колоннами, проходящими по далекому полю, плел косу, не потрудившись перед тем расчесать свои патлы.

– Господин Кентаяс... – пролепетал Лонси, чувствуя себя идиотом. – Позвольте вас...

– А скажи мне, маг, – перебил горец; акцент у него был невыносимый, – покажут ли нам танки Аллендора?

Лонси несколько оторопел. Потом припомнил газетные статьи и осторожно ответил:

– Здесь – нет.

– Почему?

– Танкам нельзя ездить по авиаполю. Покрытие испортят. Танки пройдут по улицам Ройста.

– А отчего бы пехоте не пройти по улицам Ройста?

«Какого беса ты спрашиваешь у меня?» – хотелось ответить Лонси, но он уже пришел в себя и успел припомнить кое-какие сведения по этнологии. Дикий горец видит в нем всех аллендорцев и всех магов разом; конечно, он ждет от Лонси ответа, точно от суперманипулятора. Хорошо хоть, не требует лично устроить ему тут танковый парад и отправить с него дивизию-другую прямиком на воинство Уарры...

– Даже здесь давка, – сказал Лонси. – На улицах люди погибали бы в ней. Кроме того, ее высочество совершит показательную посадку.

– Лиринне? – фамильярно уточнил Кентаяс, и Лонси покоробило.

– Да, – сухо сказал маг и отвернулся. – Ее высочество Лириния.

– А зачем? – спросил горец. – И где тот великий воин, которого добыла для вас Юцинеле?

Лонси подавился вздохом.

– Штань и шкажи, как у тебя напишано, – раздраженно отозвалась горянка. – Перед дверью штань и шкажи.

Лонси закусил губу. Он смотрел то на камень, то на копию манускрипта: схемы не было, одни только возвышенные фразы, и вывести из них точное руководство он не смог бы даже при большом желании. Что делать?..

И пришла спасительная мысль, унизительная, но ясная и почти веселая: а они здесь не для того, чтобы сделать как следует. Они, поддельный маг с поддельной принцессой, для того, чтобы ритуал прошел вкривь и вкось, неловко и наспех, чтобы в древние схемы, как песчинка в шестерни часов, попала ошибка. Чтобы дверь не открылась.

А раз так – пусть будет по слову Неле.

Лонси, согнав с лица кривую улыбку, встал перед отмеченным камнем. Подумал и отошел на пять шагов. Открыл рот...

...моргнул.

Горянка прошла мимо него. Скрючилась в три погибели, заглядывая внутрь усыпальницы. Маг еще дочитывал положенные слова, не чувствуя языка, заикаясь, обливаясь потом, а Неле уже деловито обнюхивала раскрывшийся вход.

Ничего не случится.

– ...во имя магий земли и неба, плоти и духа, малого и большого, – бормотал Лонси, – прииди, восстань, совершись. Окончен спокойный сон, начался день деяний. Именем могущественнейшего света, некогда противопоставившего тебя эманациям зла как щит, как меч, как средоточие добродетели, именем его требую и умоляю. Я, маг Лонсирем Кеви из Ройста, именем Каэтана...

– Шлюньтяй ты, Лонши, – пренебрежительно донеслось из усыпальницы. – Я же шкажала – читай текшт. И вшо.

«Это нечестно! – завопил внутри у Лонси перепуганный мальчик, обманутый и осмеянный уличной шпаной. – Так не договаривались!»

«Успокойся! – ответил он себе, пытаясь дышать реже. – Это всего лишь дверь. Печать написана на Третьей магии. Ты и сам мог бы ее открыть. Это еще ничего не значит. Ничего не случится».

Неле вылезла наружу.

– Пахнет штранно, – сказала поддельная принцесса, выпрямившись и отряхивая руки.

Лонси все никак не мог прийти в себя.

– Ну... он там много веков...

– То-то и оно. Лекарштвом каким-то пахнет. Чишто.

Маг встрепенулся и тоже осторожно заглянул в темный провал – Неле по пояс, а ему чуть ниже. Из темноты тянуло свежим холодом, но не подземной сыростью и не духом зимы, а чем-то... и впрямь медицинским.

Отгоняя нелепые мысли, Лонси встряхнулся и попытался выстроить хоть какое-то подобие плана.

– Ну дальше что? – дернула его девчонка.

– Что? – оторопело повторил маг, и его пнули.

– Дальше что? – прошипела горянка. – Ш этой ушипальней? Что делать надо?

– Забираться внутрь... – полууверенно сказал Лонси. Лезть во мрак по узкому ходу не хотелось.

Неле его опередила.

– Летят! Летят! – завопил кто-то совсем рядом и, неуклюже топая, побежал на вершину холма – любоваться проходом рыцарской эскадрильи. Лонси обернулся на шум. Длинноволосый студент в кожаной куртке приплясывал, задрав голову, и тыкал пальцем в горизонт.

– Видишь? Видишь? – разорялся он. – Самый первый! У крыла белый конец!

Невозможно было что-либо различить, и сначала Лонси решил, что глаза у студента дальнозоркие, но вспомнил: и так всем известно, кто ведет эскадрилью. Вокруг зашумели, повторяя имя и титул, повставали на ноги, запрокинули головы. Лонси тоже поднялся. Только таянцы остались сидеть, равнодушные напоказ.

– Это у тебя конец, – грубо отвечали студенту, – а у крыла угол! – И кто-то заливался хохотом.

Небесный грохот нарастал, заглушая все звуки. Офицеры оцепления, стоявшие по краям авиаполя, дали залп из ручниц – не боевой, а праздничный, выбросивший в ясные небеса многоцветный фейерверк вместо сокрушительной мощи «белых молний». Лонси невольно ахнул, когда все вокруг, от земли до неба, облеклось в громадный неосязаемый букет волшебных цветов.

И в тот же миг, рассекая блистающие лепестки, над полем пронеслись атомники.

Головы поворотились одинаковым движением – вслед за ними.

Эскадрилья развернулась над лесом. Крайние выполнили фигуру в горизонтальной плоскости, атомник принцессы выписал половину «мертвой петли» и, по-прежнему опрокинутый брюхом кверху, мелькнул прямо над головами, пройдя на бреющем так, что ветер пригнул деревья к земле. Теперь-то всякий различил белые крылья. Зрители непрестанно рукоплескали, кричали белокрылому приветственные слова, нимало не тревожась о том, что не слышат даже сами себя.

Сияние фейерверка никак не могло истаять: бесконечно медленно ниспадало оно на землю, точно чудесный снег.

Стальные ястребы королевства вновь взмыли к самому небосводу, затерявшись в солнечном свете; устремились к ведомой им одним цели, играя в воздухе, словно стрекозы. Даже грохот, от которого закладывало уши, выносить стало легче – так зачаровывал танец рукотворных птиц.

В конце выступления крайние унеслись вдаль, за горизонт, к запасному полю. Лишь белокрылый атомник в последний раз развернулся и сбросил скорость, заходя на посадку.

Лонси замер, кусая губы. Отсюда, издалека, казалось, что стоит принцессе допустить малейшую неточность, и забитые людом трибуны атомник срежет крыльями, точно косарь траву. Расстояние было довольно значительное, а государственные маги сумели бы в случае опасности выправить курс, и все же на миг сердце Лонси захолонуло.

Но ее высочество уверенно держала штурвал. Атомник опустился легко и плавно, точно скользнув по невидимой нити. Моторы стихли, дозволив наконец округе наполниться торжествующим ревом подданных, любующихся престолонаследницей.

Подали трап. Люди на поле виделись даже не фигурками – крохотными точками, и Лонси не знал, на самом деле различает или только в воображении своем видит, как принцесса сходит на землю. Шагает навстречу распростершему объятия отцу, едва заметно пошатываясь от перегрузок, стаскивает с головы летный шлем и встряхивает волосами, обжигающе золотыми, точно у древней южной воительницы...

Покойную супругу короля Сангрема, Мерисию, при рождении нарекли Мерисет. Она была родом рескидди, третьей дочерью тогдашней царицы, и, значит, царице теперешней престолонаследница Аллендора приходилась племянницей. На риеске, языке мудрецов, детей нарекали именами различных благородных качеств; «мерисет» значило «отвага», и погибла королева так, как не постыдилась бы погибнуть ни одна царица Рескидды, – разбившись на гоночном паровике.