Сфинкс - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Сфинкс
• Жанр: Детская проза

http://www.fanfics.ru

Автор: Сфинкс

Пэйринг: ГП/ДУ, ГГ/РУ, ДП/н.п., ЛП/СМ

Рейтинг: PG-13

Жанр: Drama/Angst

Размер: Макси

Статус: Закончен

Саммари: Семья Поттеров через 20 лет после падения Темного Лорда. Дочь Дадли Дурсль оказывается волшебницей. Джеймсу и Лили Поттерам снятся странные сны. В центре — отношения и родителей, и детей. Некоторые отклонения от эпилога 7-й книги о ГП, ООС некоторых персонажей.

Мини-стори к этому фанфику — Ад Гарри Поттера

Сайд-стори к главе № 66 — Серебряный огонь

---

*Фонтан с Эросом стоит перед фасадом одного из самых фешенебельных театров Лондона — Критериона, расположенного на площади Пикадилли. К Критериону примыкает самый большой в Лондоне магазин спортивной одежды Литтлвуд.

Глава 8. Поттеры

Это был во всех отношениях удивительный день.

Джеймс сидел у постели Ксении, перебирая ее прохладные пальцы. Мадам Помфри сказала, что девушка приходила в себя утром и даже немного поела. К ней заходил Теодик Манчилли, и они недолго разговаривали. Джим почувствовал легкую ревность, но она была ни к чему здесь, в больничном крыле, рядом со спящей сном усталого человека Ксенией.

Наверное, Манчилли рассказал ей о том, что война с оборотнями закончилась, что больше не нужно волноваться и переживать. Расстроилась ли Ксения, узнав, что легилименты сражались без нее? Наверное, нет, ведь его Ксени не любила насилия. Она не любила зло и боль, кровь и тем более смерть…

Знала ли она, когда отправлялась к отцу, к чему приведет это все? Знала ли, — или догадывалась — что после этого между Гарри Поттером и его источником возникнет что-то большее, чем дружба, что была раньше? Джеймс думал, что знала. Он был почти уверен, что Ксения именно этого добивалась. Ведь души лечат не заклинания и не зелья, это он понял из недолгого общения с целительницей.

Человеческие души лечит любовь…

Было странно, но Джеймс как-то легко принял то, что, возможно, его отец нашел утешение, хотя мама умерла всего два месяца назад. Наверное, так же странно, как и то, что он смирился с потерей мамы. Или не смирился, а просто принял — как часть своей жизни. Зачем тратить силы на то, чего нельзя изменить?! И кому будет плохо от того, что одинокие отец и Гермиона будут друг для друга смыслом жизни? Что плохого в том, что два одиноких и, наверное, несчастных человека будут вместе?

Джеймс смотрел на Ксению и думал именно об этом. Пусть отец и Гермиона сами решают свою судьбу, сами разбираются со своими чувствами и совестью, потому что они заслужили все, даже эту запоздалую, не оставившую им выбора любовь.

Парень поднял глаза и наткнулся на взгляд Ксении. Она лежала, не шевелясь, и смотрела на него влажными глазами. По щекам текли слезы.

— Ксени, ты чего? — испугался Джеймс, садясь близко и сжимая ее ладонь. — У тебя что-то болит? Позвать мадам Помфри? Что?!

Она лишь качала головой, продолжая плакать, но губы ее медленно расплывались в мучительной улыбке, а пальцы в ответ сжимали его ладонь.

Джеймс рывком посадил ее и обнял, поглаживая по спине и не понимая, что с ней. Почему она плачет и улыбается одновременно?!

Горячие слезы впитались в ткань жилета и рубашки. Гриффиндорец чувствовал, как часто стучит ее сердце.

Ксения отстранилась и устало опустилась назад, на подушку. Мокрые щеки и блестящие глаза. Но на губах — улыбка.

— Почему ты плачешь? — снова спросил ее Джеймс, силясь понять.

— Ты такой спокойный, такой умиротворенный… такой взрослый… — вместо ответа проговорила она, сжимая его руку. — Ты так любишь отца…

Парень чуть нахмурился, уже готовый позвать школьную целительницу.

— Ксения, почему ты плачешь? — он смотрел, как текут из ее глаз слезы.

— Ты не понимаешь? — она всхлипнула, подняла руку к лицу. Глаза ее лучились странным светом. — Я чувствую, понимаешь? Я чувствую тебя…

Джеймс на пару мгновений задумался, пытаясь ее понять, а потом чуть не задохнулся, подпрыгнул, затряс ее руку, совершенно забыв, что Ксения слаба и ей нужен покой:

— Это…?! Ты хочешь сказать…?!

Она лишь кивнула, прикусив задрожавшую губу. Только теперь Джим понял, как важен был для девушки ее дар и как отважно она поступила, отказавшись от него ради спасения Гарри Поттера. Она отказалась от него, готовая его потерять.

— Но ведь в пророчестве…

— Я не знаю, — прошептала она, вытирая щеки ладонью. — Не знаю, почему… Но ведь это было всего лишь пророчество…

Джеймс был безумно рад — за нее, за этот счастливый взгляд, за ее улыбку сквозь слезы. Значит, ее готовности принести свой дар в жертву оказалось достаточно? Получается так…

— Я стала слабее чувствовать, но ведь это не так уж важно, — шептала она, прижимая к себе его руку. — Я смогу развить в себе все сначала, я смогу…

Он прижался губами к ее губам, чувствуя соль ее счастливых слез.

— Ты заслужила это, Ксения, — прошептал он, гладя ее по волосам. — А теперь отдыхай, тебе нужно много спать и набираться сил…

Она кивнула, но глаз не закрыла:

— Как вы все? Тео рассказал о том, что произошло в лесу, обо всем.

— Мы в лучшем виде, — улыбнулся Джеймс, садясь прямо. — Сегодня был квиддич, мы сыграли со Слизерином. В ничью.

Ксения удивленно усмехнулась:

— Только вы с Малфоем могли такое сотворить…

— Мы тут ни при чем, практически. Это Уильямс раскис из-за того, что его бросила Роза, и был сам, как кольцо… Дырочка на палке.

— Роза бросила Майкла, — задумчиво улыбнулась Ксения. — Теперь понятно…

— Что?

— Тео, — мягко заметила девушка. — Тео стал другим.

— Из-за Розы?! — ужаснулся Джеймс. — Неееет…

— Мы все заслуживаем счастья, но не нам решать, кто может нам это счастье подарить, — Ксения погладила парня по руке. — Роза — сильная девушка, и, наверное, только ей было под силу снова показать Тео восход…

Джеймс нахмурился: мало того, что отец и Гермиона одаривали друг друга странными взглядами, теперь еще и Роза решила познать любовь, да еще с кем! Черт, неужели и с этим он сможет смириться?!

— Джим, оставь это, дай Розе самой разобраться с собой, не вмешивайся.

— Даже не думал, — фыркнул гриффиндорец.

— Где Скорпиус?

Парень улыбнулся:

— Пошел в Хогсмид.

— Решили отметить все и сразу? — догадалась Ксения, устало улыбаясь.

— Когда ты поправишься, мы еще и с тобой отметим, — Джеймс поднялся, взглянув на часы. — Думаю, он уже вернулся…

— Смотрите, чтобы вас не поймали, — Ксения прикрыла глаза. — И чтобы Лили не прознала, а то она вам устроит праздник…

Джеймс хитро улыбнулся, но Ксения уже не видела этого, медленно погружаясь в сон со счастливой улыбкой на лице. Гриффиндорец еще постоял, глядя, как она засыпает, а потом покинул больничное крыло.

Студенты шли с ужина, и Джеймс поспешил, чтобы набрать еды для их маленького пира, который решено было провести в Выручай-комнате. Где вход на кухню, он знал еще с третьего курса, когда дядя Джордж, наконец, открыл ему эту тайну.

Когда Джеймс ввалился в комнату за портретом с гиппогрифом, держа в руках три огромных свертка, там уже был Скорпиус, расставлявший бутылки на столе. Кроме стола здесь были три мягких пуфа, множество подушек на полу и ковер. В камине плясал огонь. Что ж, уютненько, как раз для их маленького пира.

— Где Лили? — Джеймс свалил еду на стол.

— Ждем-с, я послал ей записку. Только, Поттер, учти, весь ее гнев пусть льется на голову тебе… — Малфой развалился сразу на трех подушках и потянулся.

— Почему это на мою? Это, кстати, была твоя идея — позвать ее с нами.

— Потому что я так хочу, — просто пожал плечами слизеринец. — Я беру на себя миссию ее успокоения и приведения в нужное состояние духа.

Джеймс фыркнул и тоже сел на подушку. Они откупорили бутылку с Огневиски и разлили на два стакана. Ожидание Лили нужно было провести с пользой для дела. И для тела.

Они выпили за победу над оборотнями, за ничью в квиддиче, за здоровье Ксении, за Гарри Поттера, за мужскую дружбу, за облысение всех волков, за предсказания Трелони и, наконец, за выращивание пихт в Англии. Когда они решали, за что пить дальше — за размножение ежей или хорьков, в комнате появилась Лили.

Она стояла у дверей и созерцала развалившихся на ковре парней. Они уже успели скинуть жилеты и галстуки, расшвырять обувь — чей ботинок с большим шумом шмякнется о стену — и опорожнить бутылку, заев парой десятков тостов.

— Интересно, ты просил меня зайти, чтобы я довела вас до кроватей после пьянки? — спросила Лили у Малфоя, складывая руки на груди.

Скорпиус лениво поднял к глазам руку с часами — причем это была рука Джеймса — и долго смотрел на циферблат, видимо, считая:

— Ты шла из башни Гриффиндор ровно два часа и тринадцать минут. Пробки?

Лили прошла в комнату и села на пуфик, усмехаясь:

— Вообще-то у меня было собрание старост, и МакГонагалл чуть взглядом не убила того эльфа, что ворвался в кабинет с паническим выражением на лице, крича, что если он не передаст записку, его свяжут морским узлом и подвесят на Гремучей иве до Рождества.

— О! Он запомнил! — обрадовался Скорпиус, пытаясь сфокусировать взгляд на Лили. — Эй, Поттер, у эльфов, оказывается, есть мозг…

Лили и Малфой одновременно взглянули на Джеймса — тот сопел, прижав к себе подушку одной рукой, а в другой крепко держа пустую бутылку. Лили покачала головой, подошла и отняла у спящего брата его трофей. Тот что-то промычал, но не проснулся.