Дэвид Кек - Пора предательства

• Название: Пора предательства
• Автор: Дэвид Кек
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059867-0, 978-5-403-01647-6

Когда-то юный Дьюранд, младший и ненаследный сын провинциального барона, поверивший в таинственное пророчество, предсказавшее ему власть, силу и любовь прекраснейшей из дам, решил стать странствующим рыцарем, совершающим подвиги и участвующим в турнирах.

Но подвиги скверно оплачиваются, а турниры случаются не так уж часто — и вскоре молодой рыцарь становится одним из самых знаменитых наемных капитанов своего мира. Спрос на него и его отряд неизменен: бароны задумали сбросить безумного короля с трона, могущественные феодалы грызутся между собой, как волки, — а на Севере зреют семена восстания.

Дьюранд постепенно привыкает сражаться за звонкое золото и верить, что все на свете продается и покупается. Все ли? Ведь однажды наступит время, когда ему придется сделать выбор между рыцарской честью — и предательством, между зовом Высших сил — и богатством, славой и любовью.

Пророчество сделано. Можно ли противостоять ему?

---

Абраваналь оставался непреклонен.

Дьюранд видел и Конзара. Новый Паладин Ирлака стоял на страже подле святилища. Седые волосы, тонкое лезвие меча — но при этом взгляд словно остановившийся, обращенный куда-то вовнутрь. Исчез привычный капитан, бодрый и настороженный; это был человек, попавшийся в западню, предающийся нелегким раздумьям. Насколько все было бы проще, если бы один из них погиб в битве.

Взгляд во тьму за пределами живого движущегося круга подтвердил: Оредгар был совершенно прав в своих предупреждениях, — по выжженной земле сновали в тени разные существа — твари с длинными лапами и отвислыми животами, тени с лисьими голодными глазами. Дьюранду показалось, что еще дальше, на самом краю темноты, он увидал и какого-то иного наблюдателя, вышиной с дуб.

Но песни вокруг Дьюранда звучали все громче и громче, и он мысленно рисовал себе Конзара, каким видел его в день снятия осады: шагающим среди балок и вычищающим гнездо вражеских лучников. Победа на считанные минуты предшествовала предательству. Все произошло очень быстро. Конзар стоял над битвой, как капитан на палубе горящего корабля. Он в одиночку предотвратил засаду, которая грозила погубить все войско, вырвал победу из лап поражения. Тут, верно, он и заметил Дьюранда — оруженосца, которого сам же посвятил в рыцари, — выезжающим из схватки с лежащим поперек седла Ламориком. Все надежды Конзара оказались разбиты, будущее уносилось прочь, болтаясь в чужом седле.

Когда Конзар пустил в ход свой уродливый крестьянский цеп, Дьюранд пытался спасти их сюзерена. Но теперь… Если Кирен был ловок и умен, то Конзар стал героем, Паладином Гирета. Люди пойдут за ним куда угодно, как бы ни ошибался Абраваналь. На его плечах они готовы отстроить герцогство заново.

Дьюранд потер не до конца зажившую щеку — и, подняв голову, поймал на себе взгляд барона Сванскиндауна. Тот с сумрачным любопытством всматривался в лицо молодого рыцаря. Дьюранд прошел мимо Сванскина и остальных; его старательно не замечали, хотя в глазах каждого вспыхивала какая-то непонятная искорка.

Дьюранд в недоумении покачал головой. Неужели Кон все им рассказал? Поляна вокруг святилища так и кишела тайными соглядатаями. А на фоне тьмы снова вырисовывалась гигантская фигура, опирающаяся на посох. Зачем Паладину Гирета пятнать свои цвета? Но всем этим людям вовсе не с чего было так коситься на Дьюранда — разве что иные из них поддерживали Кона и гадали теперь, как быть с тем, кто знает его неприглядную тайну.

В голове Дьюранда царило такое смятение, что он старался держаться подальше от Берхарда. Не пора ли теперь задать ему пару вопросов?

Найти его оказалось делом нескольких секунд. Вскоре Дьюранд уже оттащил широкоплечего рыцаря в сторону.

— Берхард, — спросил он начистоту, — когда ты узнал?

Тот так изумился, что аж забулькал.

— Прах побери, парень. Я думал, один из чужаков…

— Когда ты узнал, что сделал наш капитан?

Глаз старого рыцаря закатился.

— Ты их видишь? Да тут все так и кишит духами! — У самой его лодыжки протянулась когтистая лапа. — Ага. Должно быть, ты видишь бесов. Лекари и воины часто их видят — смерть глаза открывает.

— Я в здравом рассудке, Берхард. — Если бароны все знали, пред ними теперь стоял нелегкий выбор: как поступить с героями минувших сражений. Стали бы они доверять тайну такому человеку, как Дьюранд? — И думаю, что я прав, верно?

Берхард, хмыкнув, пристально посмотрел ему в лицо.

— Однажды я наткнулся на одну пустую деревню — на реке Тресс, близ Блэкрутских гор. Всего лишь несколько жалких лачуг на берегу да садики среди леса. А я шел несколько дней — как сейчас помню, от самого Саллоухита, а уже близилась ночь. И меньше всего на свете мне хотелось ночевать под кустом терновника. Я уже сказал, что лил дождь?

Дьюранд схватил его за руку. Во мраке рыскали твари, подбирались ближе — медленно, украдкой, по-кошачьи.

— Клянусь Небом, Берхард! Ответь на прямой и простой вопрос.

Берхард замер. На лице его больше не было и тени веселья. Он продолжил так торжественно, будто читал из «Книги Лун»:

— Лило как из ведра. Я обошел всю деревню, стучал в двери и наконец оказался в маленьком деревянном святилище. Но и там не было ни души.

И тут до меня вдруг дошло, что трава-то на улице довольно высокая. Я подумал: на лугах овцы, в лесах свиньи, а в самой деревне почитай что совсем и не ходят последнее время. Так что я выломал дверь первой же хижины — и какая же вонища меня там встретила!

Порой доводится слышать, как целые деревни вымирали из-за какого-нибудь поветрия и некому даже мертвых похоронить. Но это оказался всего лишь бык. Мертвый, привязанный, гнилой и воняющий — за запертой дверью. Пролежал там луну, а может, и две. Та же картина ждала меня в каждой хижине. Я нашел пса, который задушился собственным поводком. И мертвый скот в загонах и амбарах. Но ни единого человека.

Я не знал, что случилось с жившими там бедолагами, однако решил, что мне, пожалуй, пора. Вот и двинул к колодцу, где привязал коня — как вдруг увидел…

Сначала мне почудилось, что это просто оставлено для стирки: груботканный красный коврик среди травы. Но это было тело. Женщина. От нее уже почти ничего и не осталось. Вся коричневая, как корни, да желтая, как старая посуда. И никаких следов — что это с ней такое приключилось. Тут я заметил еще клочок ткани, и еще, и еще — как дорожка. А вела эта дорожка куда-то за хижины. Там, в сорняках, чертополохе и капусте, они и лежали, тело за телом. И у всех — ни царапины, ни раны.

За домом посреди двора была навалена здоровенная куча навоза. Тела прямо вот к ней и вели. Сперва женщины, потом ребятишки маленькие — растопыренные все, жуткие. Юбочки такие крошечные. Шапочки. Ну и наконец, уже у самой кучи — человек пять-шесть мужчин, с мотыгами да вилами.

И вот стою это я себе за одной из хижин, на траве вокруг веером — тела. Ни дать ни взять открытая могила, а я в самом центре. Ну и куча еще эта. И тут слышу вдруг — ш-ш-ш! Как яйца на раскаленной сковородке. Я подпрыгиваю, а куча начинает шевелиться, куски навоза из нее так и выкатываются. Что-то живое, значит, там свернулось. Тут-то я точно понял: пора. Зажмурил здоровый глаз покрепче, да припустил оттуда, как дитя малое. Под ноги не смотрел. Кости так и трещали.

— А почему пора-то? — спросил Дьюранд.

— Заметил, как чешуя поблескивает. Я, знаешь, не дурак. Выжил там, где столько народу погибло. На Сером тракте я наслушался россказней о здоровенных змеях, что зарождаются в навозных кучах. Из петушиных яиц, задохшихся от яда. Один взгляд на эту тварь убивает — если успеешь ее разглядеть. А называют ее василиском.

Наверняка сперва-то ее кто-нибудь из малышей нашел, а остальные пошли посмотреть, что это с их дружком — или он сам их позвать успел. Ну а за ними матери, а там и отцы, вооружившись тем, что под руку попало… А ведь все было бы распрекрасно, если бы не будили лихо. Если бы сообразили: не надо им знать, что там такое произошло. Повернулись бы спиной, да и все. Но так оно никогда не бывает.

— С того дня, как Кон ударил меня… Ты все знал с того самого дня!

Берхард покачал головой.

— Ты был там, в Расписном Чертоге… — Не успел Дьюранд толком подумать, остановиться, как одним ударом сшиб старого рыцаря на землю и встал над ним. — Кто еще? Кто еще знал?

Жилы на шее у Берхарда так напряглись, что и под бородой было видно. Если бароны знали, они вполне могли что-то затевать. Даже сейчас…

— Да все, — отозвался Берхард. — Ламорик. Твой брат из меня правду вытянул. Гермунд… Наш Бейден, верно, единственный, кто…

— Я поговорю с баронами, — прорычал Дьюранд. Он не станет никуда убегать.

Сорок лиц повернулись в его сторону, когда он оставил друга лежать на земле, асам решительно затесался в толпу. Все эти мучительные часы на полу в Расписном Чертоге, все дни в Ирлаке — а все кругом все знали…

Он пробрался через толпу и двинулся к группке баронов, стоящих возле эшафота. Будь только у него меч — одному Небу известно, что он мог бы натворить. Но меча у Дьюранда не было, так что он всего лишь положил руку на плечо Саллоухита и резко повернул его к себе.

— Нам надо поговорить.

Саллоухит слегка повернулся — так, чтобы лицо Дьюранда оказалось на свету. Его брови на мгновение нахмурились.

— Вы, верно, не кто иной, как Дьюранд Коль, — произнес он, и Дьюранд вспомнил, что лицо у него до сих пор все в шрамах, а голова почти лысая от бритвы хирургов.

— Сюда, — предложил изящный барон. — Полагаю, мы должны решать все вопросы, как только до них доходит дело.

В этой старой развалюхе еще осталась пара-другая каморок. У подножия башни.

Бароны провели Дьюранда в низкую дверь, на которой чудом сохранилась лепнина. Как только молодой рыцарь переступил порог, дверь со скрежетом закрылась.