Майя Кучерская - Наплевать на дьявола: пощечина общественному вкусу

• Название: Наплевать на дьявола: пощечина общественному вкусу
• Автор: Майя Кучерская
• Издательство: Астрель
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-054783-8

Резкая, часто провокативная публицистика Кучерской неизменно вызывает бури в читательских форумах. Еще и потому, наверное, что злобу дня она рассматривает в перспективе вечности, в свете христианских ценностей. О чем бы ни писала Кучерская, – о сказках, любви, армейском фольклоре, смерти, хамстве, счастье, священниках или современной литературе, она всегда ставит акцент на самом главном, самом больном, на том, о чем вы и сами давно хотели сказать, просто еще не успели.

---

Эти правила подтверждали и образчики армейского юмора, с которыми мы тоже знакомились уже в школе. Все эти «папа-покажи-слоников-рота-газы!», квадратные каски и папахи вместо генеральских мозгов кричали об одном: нет на свете места смешнее и бессмысленнее, чем советская армия. В этой мифической, повторяю, не реальной, а мифической и анекдотической армии служили прапоры, способные крутить только одноцветный кубик Рубика, сержанты, которые, глядя на два дома, думали, что «вот так же и люди, рождаются и умирают», а пространственно-временные связи постигались «от забора и до обеда».

Одна древняя притча рассказывает о тиране, который приказал повысить налоги. А затем выяснить, как реагирует народ. Народ роптал. Он повысил налоги снова, народ роптал. Повысил в третий раз – и опять послал проверить, как там настроения в народных массах. Вестники принесли тревожную новость: народ больше не ропщет, народ смеется. И тиран понял, что пора остановиться.

Смех – последний рубеж обороны, последняя защита от наступления абсурда. Когда в российской армии служили 25 лет, в ней тоже не обходилось без фольклора: сочинялись солдатские песни, рассказывались солдатские сказки, но солдат в этих песнях был бесстрашным и сильным, а в сказках самым находчивым и умным, даже черта затыкал за пояс. Феномен армейского юмора, линчующего всех служилых без разбора, сформировался уже в советской армии. Хотя не в ней единственной, конечно, – бравый солдат Швейк недаром стал нам как родной.

23 февраля страна отмечает государственный праздник – День защитника отечества. Несколько лет назад его даже сделали выходным. Обозначив: отныне это не просто профессиональный день военных, отныне этот день к каждому в нашем государстве имеет отношение. Понять, почему всенародным праздником становится Международный женский день, все-таки можно: нет такого человека на земле, который не был бы связан с женщиной кровными узами. Но вот День защитника отечества… При чем тут я, при чем все, кто никогда никакого отношения к армии не имел?

Снова абсурд, больше всего напоминающий насильственную милитаризацию школы. Спасибо, конечно, что День защитника отечества, а не День чекиста стал государственным праздником. С другой стороны, почему не День пивовара, медика, а еще лучше – День работника пищевой промышленности или рыбака? Кто ж не любит вкусно поесть, поднимите руки!

Три аршина земли

О страхах

Новости о пензенских затворниках, ожидающих конца света, сочились словно талая вода, которая самих отшельников чуть не затопила. Все новости тоже мутные. Вроде бы пар, идущий из вентиляционных труб над пещерой, исчез – почему, неясно. Как будто по охраннику, пытавшемуся залезть в землянку, пальнули из дробовика. Якобы у пещеры обнаружили свежий раскоп и следы машин. Но означает ли это, что кто-то покинул затвор, – непонятно. В этой истории вообще много загадочного. Точно известно лишь, что около 30 человек, включая четырех детей, в ноябре прошлого года затворились в выкопанную собственными руками подземную пещеру и объявили, что выйдут лишь в мае, когда и наступит конец света. Почему возвращаться в свет надо именно тогда, когда наступит его конец, а до этого скрываться – тоже вопрос.

Очень жалко детей. Очень хочется, чтобы все это закончилось поскорее. Но не менее важно понять, что за феномен перед нами. Первые апокалиптические секты появились еще до нашей эры, в иудейской среде, последнюю обнаружили месяц назад в тувинской тайге, но не о них сейчас речь, интересно само явление: почему люди уходят из этого мира под тем предлогом, что всему конец?

Понятно, что затвор затвору рознь. Одно дело, когда те, кого, как сказал апостол Павел, «весь мир не достоин», уходили в пустыни и горы, – их этот несовершенный мир словно бы выдавливал из себя, не умея вместить их чистоту, их святость. Совсем другое дело, когда мир покидается с проклятиями на устах – в адрес глобализации, ИНН, биометрических паспортов и много чего другого, часто, кстати, и правда дурного. Но это все равно проклятия. Это все равно представление о собственной истине как о единственно возможной, недаром сектантские церкви так любят это слово – «истина», называя себя то «истинной церковью Христа», то «истинной» же церковью Святого Духа. Быть правее всех на земле приятно. Это придает огромные силы. Возможно, в этом и секрет выносливости пензенских отшельников. И все же, кажется, главная причина притягательности подобных затворов в другом.

Уходя из мира так, как пензенцы, человек искусственно ставит себя в ситуацию, в которой у него больше нет выбора. Нет выбора – это удобно, это спокойно, это легко. Удержусь от политических аллюзий, они слишком очевидны. Добавлю только, что, когда ты сидишь в землянке да еще твердо знаешь, что абсолютно прав, огромный, сложный и действительно часто враждебный мир оказывается наконец структурирован и приручен. Там, наверху, все равно рванет. А ты в домике. И тебе наконец не страшно. Это стоит всех бытовых неудобств.

У Льва Толстого есть притча «Много ли человеку земли нужно?». Три аршина, заключает Толстой. Чехов откликнулся на это так: «Толстой говорит, что человеку нужно всего три аршина земли. Вздор – три аршина земли нужно мертвому…»

Потому что живому человеку нужен весь земной шар.

Молчальники

О батюшках

Страсти по призыву коснулись и священства. На священников больше не распространяются отсрочки. Представители духовенства прокомментировали это довольно резко: по церковным канонам священник не должен брать в руки оружие. На возражение, что существует альтернативная служба и почему бы батюшке не поработать в больнице, был ответ: священников на приходах катастрофически не хватает, заменить их будет некем. Так что пусть уж остаются там, где они нужнее. С этим трудно не согласиться. Как и с тем, что так же остро не хватает сельских учителей и сельских врачей, на которых тоже с этого года не распространяются отсрочки. Да и младенцу, которому не исполнилось трех лет, хорошо бы расти при отце. Государство выступило в обычном для себя жанре, и удивляться тут нечему. Удивления достойно другое – ни о врачах, ни об учителях, ни о молодых отцах в публичных дискуссиях, которые велись в последние недели, речи не шло.

Представители церкви, к которым в основном и обращались за комментариями, говорили лишь о себе, о своем, о своих. Они молчали о том, что молодой мужчина в сельской школе – это такая экзотика и ценность, что беречь его надо как зеницу ока. Они и словом не обмолвились о том, что лишать семью отца ничуть не лучше, чем приход – настоятеля. Не касались различий в сроках между альтернативной и военной службой. Казалось бы, ну а почему священнослужители должны об этом говорить – разве это их дело?

Самое прямое. Это ведь те, кто называет себя отцами и пастырями. И российские граждане, две трети которых считают себя православными, как раз их паства. А значит, нравственное состояние россиян должно волновать духовенство буквально по долгу службы. Тем не менее я не могу вспомнить, когда в последний раз священник открыто, в публичном пространстве высказывался на острые этические темы. Когда наше духовенство обсуждало не вредоносность Гарри Поттера, Мадонны и межэтнических браков, а говорило о больном и насущном? Например, напоминало чиновникам, что брать взятки – грех. Или во всеуслышание заявляло, что убивать на улицах людей за цвет кожи и разрез глаз – не по-христиански. Когда выступило против очевидных, к небу вопиющих несправедливостей, которые случаются в нашей стране каждый день? Печальная судьба отца Сергея Таратухина, назвавшего Ходорковского политзаключенным и поплатившегося за это саном, известна, и нет! я не призываю батюшек к мученичеству. Есть великое множество вопросов и проблем, лежащих за пределами политики. И возможно, они разрешились бы гораздо быстрее, напоминай наши священники вслух, упрямо и терпеливо, что такое хорошо и что такое плохо. С любовью к этому миру, конечно, а не с праведным гневом. Но пастыри молчат. Молчит не только белое духовенство, молчат и епископы, у которых ни семьи, ни детей и которым, казалось бы, чего бояться? Что терять? Но пока они боятся потерять что-то свое, они теряют вверенные им души.

Грех – не беда

О страхах современной литературы

Случилось событие исключительной важности. В свет вышла первая за последние десятилетия непереводная светская сказка об искушении, соблазне и бесах. Не придурковатых фольклорных чертиках, а самых настоящих бесах – умных обманщиках, сражающихся за человеческую душу. Сказка называется «Агата возвращается домой» (М.: Гаятри). Сочинила ее писатель Линор Горалик.

Сюжет: девочка Агата сидит дома одна и от скуки решается на то, что запрещено ей строго-настрого, – выйти в лес, отмерить ровно сто шагов вперед и сто обратно. И так немного развлечься. На 62-м шаге Агата скользит и летит в яму. Где и встречается с бесенком. Косматый, пахнущий псиной, по-своему даже милый бесенок обещает показать девочке место, где спрятан клад, но, конечно, обманывает и привозит Агату на собственной спине (привет Гоголю и Булгакову) к своему «папе», человеку в серой меховой шубе. Совершенно нестрашному. Агата играет с «папой» в ладошки и чувствует себя так хорошо и такой умницей, как никогда и ни с кем. Лишь под конец истории Агата понимает, что игры с дьяволом смертельно опасны. Линор Горалик изящно, культурно и без дидактического нажима на пальцах показывает, что такое грех, как он сладок и как с каждым шагом в лес все труднее и невозможнее вернуться назад, домой. Не к святости, а просто к нормальной, не траченной ложью жизни.