Барбара Делински - Над бездной

• Название: Над бездной
• Автор: Барбара Делински
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-153-7

В романе «Над бездной» известная американская писательница, автор свыше пятидесяти романов, рисует драматический перелом в размеренно-упорядоченной жизни провинциального врача-педиатра, вызванный самоубийством ближайшей подруги и коллеги. Новые заботы, новые встречи помогают ей заново обрести смысл жизни.

---

Ноа еще раз коснулся подбородка женщины, шеи, а затем его рука стала проникать глубже под покровом, которым она была закрыта. Она коснулась ее обнаженной плоти, шелковистой и мягкой, поднимавшейся и опадавшей в такт дыханию. Он нащупал грудь и стал гладить ее, крепко ухватив между пальцами сосок. Потом он сдвинул одеяло ровно настолько, чтобы припасть ртом к тому месту, где только что находилась его рука.

На этот раз Пейдж тихонько вскрикнула, но в ее тихом крике ощущалась пробуждающаяся страсть. Она выдохнула прямо в лицо Ноа его имя. Ее тело стало выгибаться под одеялом, стараясь прижаться как можно теснее к его телу. Она вновь вскрикнула, когда он глубоко втянул ее сосок себе в рот.

Оторвавшись от груди, Ноа прижался губами ко рту Пейдж. Ее щеки пылали, а губы увлажнялись. Пейдж снова открыла глаза, но на этот раз они были затуманены не сном, а страстью. Его рука скользнула под простыни, совершила путешествие по желобку между грудями, затем проследовала по возвышенности живота и оказалась там, куда Ноа ее нацеливал с самого начала.

Пейдж с шумом вытолкнула из груди воздух.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал Ноа и закрыл ей рот поцелуем. Потом он принялся покрывать ее губы поцелуями, стараясь попасть в ритм движениям руки, которой он ласкал ее внизу. Он поглощал своим ртом ее шумное дыхание, когда оно стало улучшаться, а затем крики наслаждения, постепенно обволакивавшего ее. Потом ее тело напряглось, вытянулось струной, и она задрожала, принимая шок оргазма и одновременно высвобождаясь от накопившейся страсти и расслабляясь.

Очень медленно Ноа начал вынимать сделавшую дело руку. Он не торопился и широко растопырил пальцы, чтобы при движении вверх, к подбородку, коснуться ее трепещущего тела и успеть захватить при этом как можно большую его часть. Он чувствовал, как затвердели и округлились ее груди и напряглись соски. Она прижимала под одеялом его руки к себе до тех пор, пока не осознала, что с ней только что произошло. Тогда она издала стон, в котором уже слышалось больше недовольства, чем нежности и страсти, и перекатилась на кровати подальше от него, натянув одеяло до самого носа.

Ноа хотелось поговорить с ней. Он хотел ей сказать, чтобы она не испытывала недовольства и смущения, что удовольствие, которое она получила, в неменьшей степени и его тоже, а небольшое расслабление только пойдет ей на пользу. Ему хотелось дать ей большее – раздеться донага, нырнуть под простыни и прижаться к ее телу сильно-сильно, так, чтобы исчез окружающий мир, и они остались только двое. Двое на белом свете.

Но увы, окружающий мир властно требовал своего. Он тоже чувствовал, как реальность проникла сквозь стены спальни, и в голове его роем закружились мысли. Черт, стоило поблагодарить Нонни за то, что она ухитрилась занять Сару.

Поколебавшись с минуту, он встал с постели и выпрямился. Ноа был благодарен, что Пейдж лежала, зарывшись головой в подушки, и не могла видеть, какую форму приобрели его брюки в паху. Заглянув в ванную, он плеснул себе в лицо холодной воды, но напряжение в паху вернулось, когда он заметил там одежду Пейдж, ее нижнее белье, которое она сбросила перед тем, как принимать ванну, а также влажное полотенце и мыло, запах которого мгновенно напомнил ему о том, как пахла кожа Пейдж.

Вернувшись в спальню, он уставился в окно и стал обозревать задний двор. Теперь, когда облетели листья с кленов и берез, лучи заходящего солнца золотили лишь хвою вечнозеленых растений. Пройдет совсем немного времени, и солнечные лучи станут еще более холодными и тусклыми. Скоро ели, которые растут вокруг, покроет снег. Опекунский совет найдет для Маунт-Корта нового постоянного директора, и тогда прости-прощай Таккер.

Неожиданно ему пришло в голову, что городишко не так уж плох, как и школа, которой он временно заведовал. Впрочем, судьбы людей вершатся на небесах, а он, как предначертано его судьбой, должен будет возглавить куда более значительное учебное заведение, чем Маунт-Корт.

Взглянув через плечо, он увидел, что Пейдж все еще лежит под одеялом. Его внимание привлекли звуки, доносившиеся со второго этажа, и, поняв, что в спальне Пейдж ему делать больше нечего, он распахнул дверь и вышел из комнаты.

Пейдж часто снились настолько реальные сексуальные сны, пропитанные сладострастием, что она пробудилась вся в поту. В комнате было темно. Она была совсем одна. Прошла целая минута, прежде чем она вспомнила, что было причиной ее возбуждения и дрожи, от которой сотрясалось все ее тело. Она откинула волосы со лба и чуть слышно застонала.

Электронные часы, на которых высвечивались зеленоватые цифры, показывали десять двадцать две вечера. Она поняла, что проспала не менее семи часов, и могла бы проспать еще столько же, если бы не мысли о Джилл и других пациентах, которые получили ранения. Человеческая жизнь хрупка. Мы воспринимаем ее как данность. Родители Пейдж постоянно бросали вызов судьбе, летая во все концы света на самолетах. Но сколько людей ежедневно рискует потерять жизнь, просто прокатившись на автомобиле. Или гуляя по улице. Или сидя в театре и совершенно не думая о том, что есть здания, готовые в любую минуту рухнуть.

Она вспомнила, как вернулась домой сегодня в начале вечера к Нонни и Сами, затем шли отрывистые видения, в которых фигурировал Ноа, – был ли он у нее на самом деле, или ей это лишь пригрезилось? Несколько месяцев назад она совершенно спокойно могла обходиться без всего этого, но сейчас новые реалии ее жизни с пугающей легкостью вошли в ее существование.

Все на свете ужасно хрупко. И призрачно. Кажется, ты ухватил за хвост синюю птицу счастья, а потом, когда оно уходит, пытаешься в течение многих лет прийти в себя и разрываешь себе сердце воспоминаниями. Что лучше – любить и потерять или вовсе никогда не любить? Она не знала. Желание приобрести нечто, что вовсе тебе не положено, может свести с ума. Лучше всего изгнать подобные мысли из головы и притвориться, что желаний не существует.

Это по поводу снов. Реальность же игнорировать куда труднее. Реальность в настоящий момент такова: десятки пациентов, которым помогла Пейдж, но за которых она теперь не несет ответственности, тем не менее требовали к себе внимания. Их необходимо хотя бы навестить. Реальностью было их маленькое содружество из трех врачей, которые имели практику, рассчитанную на четверых, но без этого четвертого вынуждены были каждый день перерабатывать чуть ли не вдвое. Реальностью была Нонни, которой исполнилось семьдесят шесть, но которая вела себя так, словно ей пятьдесят, и Сами, которой шестнадцать месяцев, но все показатели на уровне годовалого ребенка. Реальность также – это ее команда по бегу, которую необходимо тренировать каждый вечер, это ее девушка-сиделка, которую необходимо поставить на ноги. Боже, как ей не хватает нескольких дополнительных часов в сутки!

Утомившись от таких невеселых мыслей, Пейдж снова заснула и спала до утра следующего дня. Когда она проснулась, то вспомнила, что сегодня ей предстоит беседа с четырьмя кандидатами на вакантную должность врача в их детском лечебном корпусе. Ей ужасно захотелось, чтобы хоть один из них оказался достойным ее.

Один – вернее, одна – действительно оказалась вполне приличным доктором. Ее звали Цинтия Уэллс. Закончив специализацию в качестве педиатра в институте, она отработала четыре года в детской клинике в Бостоне. Но ей не очень по нраву была жизнь в большом городе. Куда больше ее привлекали горы и реки. Ей хотелось получить практику, которая оставляла бы время побродить по полям и лесам и глубже проникнуться духом природы. Более того, она приехала на собеседование в самом начале двухнедельного отпуска, который получила в клинике Бостона, но готова была приступить к работе хоть сейчас.

Цинтия оказалась легким человеком в общении. Пейдж, уже получившая восторженные отзывы своих коллег о новенькой и чувствовавшая, сколько от нее исходит энергии, с самого начала просто в нее влюбилась. Равно как и Энджи, которой хотелось проводить побольше времени дома. Удивительно, что Питер, который все время ратовал за скорейшее заполнение вакансии, возникшей после смерти Мары, проявил колебания в этом вопросе.

– Что же все-таки тебя смущает? – недоумевала Пейдж.

Питер готов был смотреть куда угодно, но только не в глаза Пейдж.

– Не знаю, что и сказать, – неуверенно промямлил он.

– У нее прекрасные характеристики, – похвастала Пейдж. Она не думала, что Питер решил сыграть с ней в игру – «у меня столько же прав, сколько и у тебя». Он и в самом деле выглядел обеспокоенным.

– Что-то в ней есть непонятное, – постарался объяснить он свою точку зрения, и голос его при этом звучал виновато. – Черт, а может быть, я к ней несправедлив?

– Просто она – не Мара, и в этом все дело.

– Да уж, – согласился он, потрескивая костяшками пальцев. – Она не Мара – это точно.