Барбара Делински - Над бездной

• Название: Над бездной
• Автор: Барбара Делински
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-153-7

В романе «Над бездной» известная американская писательница, автор свыше пятидесяти романов, рисует драматический перелом в размеренно-упорядоченной жизни провинциального врача-педиатра, вызванный самоубийством ближайшей подруги и коллеги. Новые заботы, новые встречи помогают ей заново обрести смысл жизни.

---

Она отвернулась было от Пейдж, но неожиданно снова повернулась к ней лицом.

– И вот еще что. Пустой дом окажется трижды пустым, когда тебе стукнет пятьдесят, четырежды, когда тебе исполнится шестьдесят, а уж потом считай, что жизнь прожита. Я точно знаю. – Повернувшись на каблуках, Нонни, излучая негодование, покинула комнату.

Пейдж некоторое время ждала, что бабушка вернется. Так и не дождавшись ее возвращения, она отправилась на кухню и заварила свежего мангового чая, надеясь, что Нонни, привлеченная запахом свежей ароматной заварки, смилостивится и спустится вниз. Когда и это не помогло, она одна уселась за стол и налила себе чашечку.

Снег продолжал идти. Пейдж смотрела на его крупные хлопья, пила чай и думала: в том, что сказала Нонни, много здравого смысла, но, что бы та ни говорила, старые привычки умирают с большим трудом. Одно дело сказать себе, что ничего особенно тяжелого она на плечи Нонни не перекладывает, совсем другое – этого не чувствовать. Всю жизнь она старалась быть самостоятельной, чтобы ни на кого не перекладывать собственной ноши.

Что же касается Сами, то Пейдж все еще не пришла к какому-нибудь выводу. Она просто не знала, как поступить, – и все. С одной стороны, у нее было все, что требуется настоящей матери. Время – до определенной степени, интеллект и средства. И еще она любила Сами, это вне всякого сомнения. Но, Боже, какая же это ответственность быть матерью! Куда большая, чем врачевание или временное удочерение. Для себя она давно решила, что не создана быть матерью. Это, кстати, одна из причин, почему она решила стать врачом.

Или она стала врачом именно для того, чтобы избежать ответственности куда большей?

Телефон все не звонил. Кажется, в Сиене сейчас ночь. Или вечер? Если он не зазвонит в ближайшее время, то не зазвонит вовсе.

Она допила чай, вымыла чашку и поставила ее в сушилку. Потом она снова взглянула на заснеженные окрестности, и вдруг ей захотелось, словно маленькой, побегать под мягкими снежными хлопьями. Надев спортивный костюм, легкую куртку, шерстяную шапку и кроссовки, она оставила на кухонном столе записку для Нонни и вышла на улицу.

Улицы были пустынны, и Пейдж свободно устремилась вперед, избирая, согласно собственному желанию, то тротуары, то проезжую часть улиц. С первой машиной она столкнулась, только добежав до центра, обогнув больницу и последовав бегом по главной улице. Машиной управлял Норман Фитч.

– Не самая лучшая погода для пробежек! – крикнул он Пейдж из окна, притормозив машину.

– Не скажите, – на бегу поравнявшись с машиной, ответила Пейдж. – Лично мне такая погода нравится.

– По прогнозам, снегопад будет продолжаться и дальше. Вам бы лучше вернуться домой. Скоро начнет темнеть.

Но Пейдж не собиралась домой. Она выбрала скорость, выровняла дыхание и чувствовала себя вполне в форме. Если родители и соизволят позвонить ей в этот час, то тем хуже для них.

Она пробежала по улицам, удаляясь от центра и то поднимаясь, то спускаясь по их крутизне. Снег все прибывал, и ее кроссовки стали промокать, но она упорно продолжала бежать вперед. Она двигалась в северном направлении, постепенно удаляясь от города, – там дорога была широкая и особенно красивая. По бокам ее стояли деревья, ветви которых были украшены снежными шапками.

Через определенное время она стала чувствовать озноб, но ее ноги по-прежнему двигались легко и ритмично, а усилием воли Пейдж смогла подавить – хотя бы на время – чувство холода, ощущение сырости и страха от сгущавшихся вокруг сумерек.

К тому времени, когда она свернула под железную арку ворот, от которых дорога вела прямо в Маунт-Корт, ее стал бить озноб. В этот момент ею овладел приступ малодушия, но возвращаться назад было уже поздно. До дома она бы уже не добралась, да ей, собственно, и не хотелось.

С тех пор как дорогу очистили, снежный покров нарос снова и уже мешал Пейдж продвигаться вперед, но она упрямо теперь уже не бежала, а шла сквозь вечер и снег, усталая и продрогшая. Она прошла мимо учебных корпусов, административного здания, мимо библиотеки и первого корпуса общежития. Свернула на тропинку, вившуюся змеей между вторым и третьим корпусом, и увидела вдалеке почти готовый корпус гостиницы для выпускников Маунт-Корта. Однако она не стала наслаждаться видом заснеженных зданий, а побежала к дому директора. Тяжело дыша, остановилась у дверей и позвонила.

Ноа открыл дверь. Одет он был в свитер и теплые тренировочные брюки. Круглые очки в тонкой металлической оправе поблескивали у него на носу, а во рту Ноа держал карандаш. Он посмотрел на нее только раз, отбросил в сторону карандаш и взял Пейдж за руку.

– Великолепно, – сказал он, растягивая слоги и закрывая за ней дверь. – Просто великолепно! – Он стащил с нее шапку и варежки и начал расстегивать молнию на ее куртке, не обращая внимания на снег, который сыпался на пол. – Господи, что же заставило тебя пробежать весь путь до Маунт-Корта?

– Сама не знаю, – сказала она, стуча зубами от холода.

Она переминалась с ноги на ногу, слишком замерзшая, чтобы стоять на одном месте, и ее холодные пальцы не могли расстегнуть пуговицы и снять одежду, хотя ей не стоило беспокоиться по этому поводу – Ноа делал это за нее.

– Это получилось бессознательно. Я выскочила из дома побегать, и мои ноги сами привели меня сюда.

Ноа наконец справился с непослушной молнией и стащил с нее куртку. Когда же он присел на корточки, чтобы снять с нее промокшие кроссовки, она одной рукой оперлась на его плечо.

– Теперь ваш холл будет весь в грязи, – предупредила Пейдж.

– Прекрасно. Здесь как раз было необходимо заново отциклевать полы. А что, на улице намело много снега?

– Его постоянно убирают. Так что не очень много.

– Между прочим, на улице уже двадцать два по Фаренгейту, а вы изволите бегать в таких тонких брюках.

Отбросив в сторону другую кроссовку, он снова взял ее за руку и повел вверх по лестнице через спальню в ванную комнату. Там он включил душ. Пока вода нагревалась, он стянул с Пейдж водолазку и спортивные брюки. Ноа неодобрительно заворчал, увидев ее покрасневшие от холода ноги. Когда вода нагрелась и душ стал исходить паром, он втолкнул Пейдж в ванную так, как она была, – в нижнем белье.

Теплота окутала Пейдж своими мягкими крыльями, и она почувствовала себя на верху блаженства. Ее мышцы приятно заныли от истомы, кожу горячо пощипывало.

Сначала она поднесла раструб душа к лицу, а потом стала лить горячую воду себе на голову. Занемевшие от холода руки и ноги начали отходить под струей горячей воды. Пейдж рывком сбросила с себя мокрое белье и откинула его в угол ванной, а потом вся отдалась горячим струям живительной влаги.

Она расслабилась, и ей в голову пришла блаженная мысль, что она готова стоять под душем в доме Ноа хоть целую вечность. Неожиданно дверь открылась, и в ванной оказался Ноа, который на этот раз был без очков, впрочем, как и без одежды. Пейдж восприняла его появление как должное и подумала, что все случившееся с ней – лучшее, чем произошло за этот день. Не размышляя ни секунды, она обвила его шею руками.

Если Пейдж должна была получить подарок в день рождения, то она его получила. Казалось, она хотела именно его всю жизнь, а длительное воздержание лишь подхлестнуло теперь ее чувства. Они сжигали Пейдж изнутри, и огонь лишь усилился, когда Ноа обхватил ее за бедра и приподнял так, что губы Пейдж соприкоснулись с его губами.

Их поцелуй оказался горячим и мокрым, как струи душа, под которыми они стояли. С каждым поцелуем голова кружилась все больше, а поцелуи следовали один за другим – все более требовательные и жгучие. Но Пейдж теперь уже было этого мало. Она прижалась к Ноа, и ее пальцы гладили его кожу, сплетались с его пальцами, касались его лица и мокрых волос. Все, что снилось ей много ночей подряд, теперь воплотилось реально.

Ноа перенес вес тела Пейдж на свои бедра, его руки и горячая вода касались ее груди одновременно, а поцелуи заглушили крики и тихие стоны, которые издавала женщина. С каждой минутой Пейдж ощущала, что, если не получит еще большего, ее сердце разорвется. И в этот самый момент он вошел в нее.

Чувство абсолютной заполненности овладело ею, взрываясь внутри ее плоти десятками крошечных петард еще до того, как он стал двигаться внутри нее. Когда же он начал это делать, Пейдж лишь закусила губу и учащенно задышала, а потом ее тело стало содрогаться от оргазма, и один следовал за другим. Казалось, что это не кончится никогда, и Пейдж хотела еще и еще.

Она тяжело дышала прямо в ухо Ноа и дрожала, сдерживая стоны. Но неожиданно Пейдж поняла, что Ноа по-прежнему тверд в своей мужественности. Она отстранилась, вытерла с его лица воду и, положив руку ему на щеку, заглянула в глаза. Его взгляд, как и его тело, был напряженным.

– Я не могу кончить! – хриплым голосом произнес Ноа.

– Я тебе помогу, – прошептала Пейдж.