Томас Гарди - Тэсс из рода дЭрбервиллей

• Название: Тэсс из рода дЭрбервиллей
• Автор: Томас Гарди
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1983

В романе Томаса Гарди (1840—1928) рассказывается о печальной судьбе девушки, наделенной красотой и тонко чувствующей душой. Проклятие лежащее на Тэсс, обрекает ее расплачиваться за преступления некогда могущественных предков. Готовая пожертвовать собой ради близких, она протестует против грубого посягательства на человеческое достоинство и вынуждена совершить убийство.

---

Быть может, со временем ей легче будет завязать сношения с родителями мужа, размышляла Тэсс. Что же касается ее родителей, то тут дело обстояло иначе. Когда она уехала, прожив у них несколько дней после свадьбы, они решили, что Тэсс в конце концов помирится с мужем; с тех пор она ни разу не поколебала их уверенности в том, что благоденствует и ждет его возвращения из Бразилии. Вопреки всему она надеялась, что его поездка не затянется и он вернется к ней или напишет, чтобы она сама приехала к нему; и в том и в другом случае они рука об руку предстанут перед своими родными и перед всем миром. Эту надежду она упорно лелеяла. Признаться родителям после блестящего брака, который должен был загладить первую неудачу, что она — покинутая жена, и теперь, оказав им помощь, вынуждена сама зарабатывать себе кусок хлеба, — было сверх ее сил.

Она вспомнила о бриллиантах. Куда отдал их на хранение Клэр, она не знала, да это и не имело значения, если она действительно могла только носить их, но не продавать. Даже если бы они находились в полном ее распоряжении, подлостью было бы их продать, на том основании, что они принадлежат ей по закону, тогда как, в сущности, она не имеет на них права.

Между тем жизнь ее мужа была далеко не легкой. В это время он лежал больной, в лихорадке, близ Куритибы в Бразилии, так как не раз промокал до костей во время гроз и испытывал тяжкие лишения, как и все английские фермеры и батраки, которые в ту пору соблазнились обещаниями бразильского правительства, напрасно надеясь, что, привыкнув обрабатывать английские поля во всякую погоду, они так же легко привыкнут ко всему, чем их может удивить климат Бразилии.

Вернемся к Тэсс. Ее последний соверен был истрачен, новых взять было неоткуда, а в эту пору года, как она убедилась, найти место оказалось чрезвычайно трудно. Не подозревая, что люди толковые, энергичные, здоровые и трудоспособные нужны везде, она не решалась искать работу в городе, боясь городов, больших домов, людей богатых и криводушных и городской жизни, не похожей на сельскую. Черную беду принесло ей высшее сословие. Быть может, оно было лучше, чем предполагала она, основываясь на маленьком своем опыте. Но она этого не знала и инстинктивно старалась держаться от него подальше.

Маленькие фермы к западу от Порт-Брэди, где она временно работала доильщицей весной и летом, не нуждались в постоянной работнице. В Тэлботейс, пожалуй, приютили бы ее, хотя бы только из сострадания: но, как ни хорошо жилось ей там, вернуться туда она не могла: слишком многое было связано с этим местом, а кроме того, ее возвращение могло бы бросить тень на мужа, которого она боготворила. Ей не под силу было бы выносить жалость, слышать, как обсуждается шепотом странное положение, в котором она очутилась. Пусть каждый в отдельности знает ее историю — с этим еще, пожалуй, можно примириться, но толки и пересуды причинили бы ей мучительную боль. Тэсс не могла бы объяснить, в чем тут разница, но так она чувствовала.

Теперь она направлялась на ферму среди холмов плато в центре графства, куда звала ее Мэриэн, написавшая письмо, которое долго странствовало, пока не попало в ее руки. Каким-то образом, быть может от Изз Хюэт, Мэриэн узнала, что Тэсс не живет с мужем. Эта добродушная девушка, начавшая теперь пить, испугалась, не попала ли Тэсс в беду, и поспешила сообщить своей старой подруге, что она сама, уйдя с мызы, отправилась в эту местность и рада была бы видеть здесь Тэсс, так как в этих краях есть работа, а Тэсс, кажется, должна по-прежнему работать.

Дни становились короче, и надежда получить прощение мужа постепенно угасала. Как руководствующийся инстинктом дикий зверь, Тэсс бездумно брела вперед, отрываясь мало-помалу от событий прошлой своей жизни, забывая свое лицо, не думая о тех случайностях, которые могли бы открыть ее местопребывание людям, заинтересованным в ее судьбе.

Среди многих осложнений, вызванных ее одиночеством, не последнее место занимало то внимание, какое пробуждали внешность и манеры Тэсс, облагороженные ее общением с Клэром. Пока не износились платья, сшитые к свадьбе, эти случайные любопытные взгляды не причиняли ей неприятностей, но как только она надела простое рабочее платье, к ней начали обращаться с грубыми предложениями. И однажды, в ноябрьский вечер, она испугалась не на шутку.

Ей больше нравились долины, лежавшие к западу от реки Брит, чем та ферма на плато, куда она сейчас направлялась; к тому же долины эти были ближе к дому родителей ее мужа, а Тэсс нравилось жить в этих краях неузнанной, со смутной надеждой, что когда-нибудь она, быть может, осмелится зайти в дом священника. Но, приняв решение переселиться на сухое плато, она отправилась на восток и весь день шла пешком, рассчитывая переночевать в деревне Чок-Ньютон.

Проселочная дорога была длинная и однообразная, а так как дни укоротились, то сумерки застигли ее врасплох. Она поднялась на вершину холма, откуда дорога спускалась вниз зигзагами, как вдруг сзади послышались шаги, и через несколько минут ее догнал какой-то человек. Поравнявшись с ней, он сказал:

— Добрый вечер, красотка!

Она вежливо ему ответила.

Стемнело, но последние лучи дневного света еще освещали лицо Тэсс. Прохожий повернулся и пристально посмотрел на нее.

— А, да ведь это та самая девчонка, что жила в Трэнтридж! Подружка молодого эсквайра д'Эрбервилля! И я там жил, пока не переехал.

Она узнала в нем того самого парня, которого Энджел ударил за то, что он грубо о ней отозвался. Это воспоминание причинило ей мучительную боль, и она ни слова ему не ответила.

— А ну-ка, признайся честно, что я сказал тогда правду, хотя твой дружок и встал на дыбы! А, плутовка? Тебе следовало бы попросить у меня прощения за ту пощечину.

Тэсс по-прежнему молчала. Измученной женщине показалось, что ей остается только один выход: она внезапно пустилась бежать и, не оглядываясь, мчалась как стрела по дороге, пока не увидела перед собой ворота, за которыми начинался лесок. Она вбежала в ворота и не останавливалась, пока не забралась в чащу, где вряд ли можно было ее отыскать.

Под ногами шуршали сухие листья, а кусты остролиста, росшего меж стволов и обнаженных деревьев, сохранили листву и защищали от ветра. Тэсс сгребла опавшие листья в кучу, устроила посредине что-то вроде гнездышка и забралась туда.

Конечно, спала она плохо и поминутно просыпалась. Слышались ей какие-то странные звуки, но она убеждала себя, что это ветер. Она думала о муже, который находился в жаркой стране, где-то в другом полушарии, в то время как она дрожала здесь от холода. «Есть ли на свете кто-нибудь несчастнее меня? — спрашивала себя Тэсс и, думая о загубленной своей жизни, говорила: — Все суета». — Машинально повторяла она эти слова, пока не пришло ей в голову, что к современной жизни они совсем не подходят. Так думал Соломон свыше двух тысяч лет назад, а Тэсс, хотя и не принадлежала к категории мыслителей, ушла значительно дальше. Если все суета, то кому вздумалось бы обращать на это внимание! Увы, все было хуже, чем суета, — несправедливость, кара, расплата, смерть! Жена Энджела Клэра провела рукой по лбу, ощупала лобную кость и надбровные дуги, выступавшие под тонкой кожей, и подумала, что настанет день, когда эта кость будет обнажена. «Хотела бы я, чтобы этот день уже настал», — сказала она.

Отдаваясь этим странным мыслям, она вдруг услышала среди листвы какие-то новые звуки. Быть может, ветер? Нет, не похоже было на ветер. Словно что-то билось и трепетало, потом слышалось хрипенье и бульканье. Вскоре она убедилась, что шум этот вызван какими-то обитателями леса: сначала раздавался шорох в ветвях над головой, затем что-то тяжелое падало на землю. Очутись она здесь при других и более счастливых обстоятельствах, она бы испугалась, но сейчас только люди внушали ей страх.

Наконец рассвело. Раньше день разгорелся на небе, потом светло стало и под деревьями.

Как только проникли в чащу успокоительные и прозаические лучи света, возвещающие начало рабочего дня, Тэсс вылезла из-под кучи листьев и смело осмотрелась по сторонам. Тут она поняла, что испугало ее ночью. Лесок, где она нашла убежище, в этом месте клином вдавался во вспаханное поле. Под деревьями лежало несколько фазанов, яркое их оперение было запятнано кровью; одни были мертвы, другие слабо шевелили крыльями, иные смотрели в небо, слегка вздрагивали или судорожно подергивались, — все были в агонии, кроме тех счастливцев, чья пытка окончилась ночью, ибо они уже не могли больше выдержать страшной муки.

Тэсс сразу поняла, в чем дело. Накануне охотники-спортсмены загнали птицу в эту часть леса; тех, которые были убиты или умерли до наступления темноты, отыскали и унесли, а тяжело раненные фазаны спрятались в кустах или взлетели на толстые сучья, где пытались удержаться, пока не ослабели ночью от потери крови; потом они один за другим попадали на землю, — вот что означал шум, который она слышала.