Грег Иган - Научная фантастика. Возрождение

• Название: Научная фантастика. Возрождение
• Автор: Грег Иган
• Жанр: Научная Фантастика

Блестящая современная проза научной фантастики! Грег Иган, Майкл Суэнвик, Стивен Бакстер, Брюс Стерлинг, Артур Кларк и другие писатели посвящают свое творчество возрождению научно-фантастического жанра в его традиционном понимании. Альтернативная реальность, космические сражения, приключения в киберпространстве, мутации, генетические эксперименты – это и многое другое вы найдете на страницах этого замечательного сборника.

---

– Сьюзан! Я хотел поблагодарить вас. Вы проделали такой путь, чтобы сообщить лично.

– Вы уже поблагодарили.

– Да. Хорошо. Вы уверены, что второй зародыш не повредит моей дочери?

– Зародыши абсолютно безопасны друг для друга, – сказала Сьюзан.

Он улыбнулся. И промолвил тихо и грустно:

– И вы считаете, что оба должны быть одинаково важны для меня. Чушь. Почему я должен притворяться? Особенно перед вами.

Сьюзан открыла дверцу машины. Нет, к этому она не готова… Кэмден нагнулся, чтобы закрыть дверцу, в его поведении не было и намека на флирт.

– Мне следует заказать второй манеж.

– Да.

– И второе детское сиденье для машины.

– Да.

– Но не вторую ночную няню.

– Это вам решать.

– И вам. – Внезапно он резко наклонился и поцеловал ее. Вежливый и преисполненный уважения поцелуй потряс Сьюзан. Даже похоть и властность оставили бы ее равнодушной, но это… Кэмден опередил ее реакцию: он захлопнул дверцу машины и пошел к дому. Сьюзан дрожащими руками держалась за руль, пока шок не сменился веселым удивлением – это был нарочито остраненный поцелуй, специально придуманная загадка. И похоже, продолжение не заставит себя ждать.

Интересно, как Кэмден назовет своих дочерей?

Доктор Онг шел по полуосвещенному больничному коридору. Сестра, дежурившая у входа в родильное отделение, шагнула вперед, намереваясь остановить его – была полночь, часы посещений давно истекли, – но, узнав, отступила на свой пост. За углом было вмонтировано обзорное стекло в детскую. К немалому раздражению Онга, Сьюзан Меллинг стояла здесь, прижавшись к стеклу, и плакала.

Онг никогда не любил женщин. Даже самые выдающиеся из них не способны, очевидно, сдерживать свои эмоции и не выставлять себя в чертовски идиотском виде.

– Посмотрите. – Сьюзан с легким смешком вытерла глаза. – Доктор, вы только взгляните.

Роджер Кэмден в халате и маске держал младенца в белой распашонке и светлом одеяльце. Синие глаза Кэмдена – театрально синие, в жизни у мужчины не должно быть таких ярких глаз – сияли. Головку новорожденной покрывал светлый пушок; у нее были широко расставленные глаза и розовая кожа. Всем своим видом Кэмден словно показывал, что ни один ребенок на свете не обладал такими достоинствами.

– Роды без осложнений? – спросил Онг.

– Да, – всхлипнула Сьюзан Меллинг. – Идеальные. Элизабет чувствует себя хорошо. Она спит. Разве он не прекрасен? Самый предприимчивый из всех, кого я знала в жизни. – Она вытерла нос рукавом. Онг понял, что Сьюзан пьяна. – Я когда-нибудь говорила вам, что была обручена? Пятнадцать лет назад, еще в колледже. Я разорвала помолвку, потому что он стал казаться мне таким скучным. О Боже, зачем я все это рассказываю? Извините.

Роджер Кэмден положил младенца в маленькую колыбельку на колесиках. Табличка над ней гласила: НОВОРОЖДЕННАЯ КЭМДЕН, ДЕВОЧКА, 1. 5,9 фунта. Ночная дежурная снисходительно наблюдала за ним.

Онг отправился писать отчет. В этих обстоятельствах докладу Меллинг нельзя доверять. Беспрецедентный шанс зафиксировать все подробности генных изменений при наличии контрольного ребенка, а Меллинг больше интересуют собственные сентиментальные бредни. Стало быть, придетсяотдуваться самому. Ему не терпелось узнать подробности. И не только о румяной малютке на руках у Кэмдена. Он желал знать все о рождении ребенка, лежащего в другой колыбельке, где было написано: НОВОРОЖДЕННАЯ КЭМДЕН, ДЕВОЧКА, 2. 5,1 фунта.

Глава 2

Самое раннее воспоминание Лейши – по комнате текут полосы, а протянешь руку, чтобы потрогать, кулачок оказывается пустым. Позже она поняла, что эти переменчивые полоски – свет, солнечные лучи, косо падающие сквозь шторы ее комнаты, сквозь деревянные ставни столовой, сквозь решетчатые жалюзи оранжереи. В тот день, когда она сделала это чудесное открытие, девочка громко рассмеялась, и папа, сажавший цветы в горшочки, обернулся и улыбнулся ей.

Весь дом был наполнен светом. Он отражался от озера, струился по высоким белым потолкам, собирался в лужицы на блестящих деревянных полах. Они с Алисой постоянно двигались сквозь эти потоки, и иногда Лейша останавливалась, запрокидывала голову и позволяла им заливать лицо. Она чувствовала его, как воду.

Лучше всего, конечно, было в оранжерее. Именно там любил проводить время папа, бывая дома. Папа поливал деревья, напевая под нос, а Лейша и Алиса перебегали с теневой стороны, где росли крупные пурпурные цветы, на солнечную сторону – носились без устали взад-вперед.

– Растения, – говорил папа, всегда выполняют свои обещания. Алиса, осторожно! Ты чуть не опрокинула эту орхидею! – И Алиса послушно прекращала беготню. Лейше папа никогда не говорил ничего подобного.

Какое-то время спустя свет уходил. Сестрички принимали ванну, а после Алиса становилась – тихой или, наоборот, капризной. И няня укладывала Алису в постель, а Лейша оставалась с папой, пока он не уходил поработать в кабинете с бумагами, которые делают деньги. Лейше на мгновение становилось жаль, но почти сразу же приходила Мамзель и начинала заниматься с Лейшей. Узнавать новое было так интересно! Она уже умела петь двадцать песенок, писать все буквы алфавита и считать до пятидесяти. А когда уроки кончались, свет возвращался обратно и наступало утро.

Завтрак был единственным временем суток, которое Лейша не любила. Папа уже успевал уехать на работу, и девочки трапезничали с мамой в большой столовой. Мама сидела в красном халате, который Лейше нравился, и от нее еще не исходил странный запах, и она произносила нормальные слова, но все равно было скучно. Мама всегда начинала с вопроса:

– Алиса, милая, как ты спала?

– Хорошо, мама.

– Тебе снились хорошие сны?

Долгое время Алиса отвечала: нет. А однажды сказала: «Я каталась во сне на лошади». Мама захлопала в ладоши и поцеловала Алису, и с тех пор у сестры всегда был наготове сон для мамы. Тогда Лейша решилась:

– Я тоже видела сон. Свет проник в комнату и закутал меня, как в одеяло, а потом поцеловал меня в глаза.

Мама поставила чашку так резко, что кофе выплеснулся на стол.

– Не лги мне, Лейша. Тебе ничего не снилось.

– Нет, снилось, – настаивала Лейша.

– Только у тех детей, которые спят, бывают сны. Ты не видела никакого сна.

– Нет, видела! Видела! – закричала Лейша. Она видела сейчас это золотое солнечное покрывало.

– Я не потерплю, чтобы ребенок лгал! Ты слышишь, Лейша!

– Ты сама лжешь! – закричала Лейша, понимая, что это неправда, ненавидя себя и еще больше презирая маму за эту ложь. Алиса сидела неподвижно, широко раскрыв глаза.

– Няня! Няня! – громко позвала мама. – Уведите Лейшу немедленно. Ей нельзя находиться рядом с культурными людьми, если она лжет.

Лейша расплакалась. Она даже не съела свой завтрак. Но главное – огромные, испуганные глаза Алисы. И виновата она, Лейша!

Но Лейша быстро успокоилась. Няня почитала ей сказку, потом поиграла с ней в «Информационный скачок», а потом пришла Алиса и няня повезла их обеих в Чикагский зоопарк, где столько интересных зверей, которых даже во сне не увидишь. А когда они вернулись, мама ушла в свою комнату, и Лейша знала, что она останется там со своими странными бутылочками до вечера.

Но в ту ночь она пошла в спальню матери.

– Мне надо в уборную, – сказала она Мамзель.

Мамзель спросила:

– Тебе помочь? – возможно, потому, что Алисе все еще требовалась помощь. Лейша поблагодарила Мамзель, потом с минуту посидела на стульчике, чтобы ее не уличили во лжи.

Девочка на цыпочках прошла через холл. Сначала она заглянула в комнату Алисы. Маленькая лампочка горела на стене возле колыбельки. Лейша посмотрела на сестру сквозь прутья. Алиса лежала на боку с закрытыми глазами. Веки легонько трепетали, как занавески под ветром. Подбородок и шея казались очень нежными.

Лейша осторожно прикрыла дверь и пошла в спальню родителей. В их огромной кровати места хватило бы еще на несколько человек. Мама лежала на спине и храпела. От нее исходил сильный и странный запах. Лейша попятилась и подкралась к папе. Он был очень похож на Алису, только его шея и подбородок казались еще более мягкими. Папа так внезапно открыл глаза, что Лейша вскрикнула.

Отец скатился с кровати, схватил ее на руки и быстро взглянул на маму. Папа вынес Лейшу в холл, куда прибежала Мамзель, приговаривая:

– Ах, простите, сэр, она отпросилась в уборную…

– Все в порядке, – сказал отец. – Я возьму ее с собой.

– Нет! – вскрикнула Лейша, потому что на папе не было ничего, кроме трусов, и в комнате плохо пахло. Но папа понес ее в оранжерею, усадил на скамейку, завернулся в кусок зеленого полиэтилена и сел рядом.

– Ну, что случилось, Лейша? Что ты там делала? Ты смотрела, как люди спят, да? – и поскольку папин голос смягчился, Лейша прошептала: