Олаф Локнит - Сокровища Тарантии

• Название: Сокровища Тарантии
• Автор: Олаф Локнит
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013239-5, 5-93699-005-9

---

Я молчал. Слушал. Опровергнуть не пытался. Прикидывал, как выкручиваться. И ничего путного в больную голову пока не приходило. Ой, влип...

— Весь клад нашли? — вдруг рявкнул Доран. — Сколько? Сундук, два, десять? Остров перекопали, или по непременной асирской лености только снаружи пошарили?

— Какой кла... А-а-а...

Не успел я издать возмущенный возглас (какой такой клад, знать не знаю, слыхом не слыхивал), как безобразный туранец вроде бы несильно съездил мне кулачищем пониже грудины. Если вы такого удара никогда не получали, пробовать не советую. Впечатления незабываемые. Все внутренности перемешиваются и завязываются узлом. Потом долго развязываются обратно. Дышать в это время невозможно.

Пока я, уподобясь пойманной рыбе окуню, хватал ртом воздух, Доран нудел, словно позабыв о недавних вопросах:

— А выводы я начал делать вечером, когда явился ко мне один человечек. Маленький человечек, невзрачный, хиленький. Плевком убить можно. Сказал от кого пришел. Тут мне с сердцем худо стало, едва не помер. Есть в Аквилонии одно тихое ведомство — Латераной называется. Что это такое, тебе, варвару, лучше не знать. Человечек вежливейшим образом присоветовал вернуть забранные у пьяного асира вещицы. По-хорошему вернуть. Конечно, можно и по-плохому... Я человек простой, куда нам, сирым, с могучими тягаться — родная шкура дороже и любезнее. Отдал. И понял вдруг, что если пропойцей-варваром такие большие вельможи интересуются, то сплетни городские имеют под собой исключительно твердую почву. Тверже не бывает — золото. Да столько золота, что сама Латерана в игру вступила. Признайся, в кабак вернулся надеясь свою карту отыскать?

— Угу, — буркнул я, не вдаваясь в подробности.

— Извини, но теперь она мне недоступна. И никому недоступна. Что съел лев, мышам не достанется. Жаль, не успел я копию снять, времени не нашлось. Но кое-что запомнил. Ванские острова, правильно? Большой архипелаг к Закату от Ванахейма?.. Таким образом, Асгейр, тебя немедля освободят и впредь пальцем не тронут. Кормить-поить-ублажать будут. Я лично за хамство своих костоломов извинюсь и виру внесу. Хоть пять мер серебра, хоть пятнадцать. Слово Дорана. Но и ты мне учтивость окажешь. Понимаешь какую? Ничего проще не придумаешь: план восстановить надо. И подробности рассказать. По рукам?

Меня вдруг в смех потянуло. Неудержимый. С рыданием и подвываниями. Боги, вот тебе и шуточка! Розыгрыш! Гы-ы-ы!..

— Не понимаю причин веселья, — пожал плечами месьор Доран. — Сам должен знать, что в случае отказа, твоя жизнь окажется намного короче, чем следовало бы. А предварительно Ламасар попробует разговорить тебя другим способом. Догадываешься, каким? Очень неприятно, когда тебя режут на тонкие ремешки. Сам не пробовал, но многократно наблюдал — слезы на глаза наворачиваются. Буквально рыдаешь — так человека жалко...

Надо выиграть время! Любым способом! Так или иначе мне крышка — все равно убьют. А если скажу, что никакого клада не существует, Доран украсит шкурой оборотня свою спальню.

Стоп. Шкурой оборотня?

— Дай подумать, — наивозможно презрительно бросил я. — Полколокола.

— Думай, — милостиво согласился толстяк. — Только прости, снимать тебя с цепи мы пока не будем. Железо — оно думанью способствует. Пойдем, Ламасар. Пускай наш юный друг размышляет. Не будем мешать.

Доран и звероподобный ту ранец вышли. Дверь оставили приоткрытой — замечательно!

Придется доказать вам, господа разбойнички, что и поддельные асиры не лыком шиты.

* * *

Обычному человеку почти невозможно освободиться из тонких кандалов—браслетов, схватывающих запястья — мешает косточка большого пальца. Некоторые умеют выворачивать сустав так, что он уходит в глубину кисти, однако я подобным талантом не обладаю. Слишком больно. Я владею гораздо более серьезным достоинством: способностями Карающей Длани.

Посмотрите на лапу собаки ПАН волка и кисть руки человека. Разница заметна? Нацепите на волка хоть десяток кандалов, он их сбросит — железные браслеты соскользнут с лапы по шерсти, им ничего не помешает. Волчья лапа несколько тоньше людской длани, а когда я превращаюсь, кости вытягиваются. Я и в человеческом обличье невысок ростом, в отличие от большинства сородичей, да и в ипостаси зверя выгляжу как не слишком крупная, мохнатая, поджарая и длиннолапая собака темно-серого цвета с черной полосой вдоль хребта. Можно запросто перепутать с охотничьей лайкой, какие водятся в Нордхейме.

Одно плохо — злодеи-похитители во главе с жирным Дораном сняли с меня только колет, оставив сапоги, штаны и нижнюю рубаху.

Это очень неудобно. Обычно, оборотень перед превращением в волка полностью раздевается, чтобы не запутаться в одежде — верхнее облачение человека, как известно, превращаться в волчью шкуру никак не может. Придется повозиться...

Я упоминал, что умею менять ипостаси очень быстро. Дело в том, что среди ближней и дальней родни моего обширного семейства, среди предков, почти не было людей. А оборотни, в чьих жилах течет больше четверти человеческой крови мучаются с превращением долго, до трех квадрансов. Если предков-людей больше половины — способности Карающей Длани теряются навсегда и детям уже не передаются. Поэтому главный закон нашего народа требует заключать браки только между сородичами: нашей расе необходимо сохранить данное богами наследие.

...Лапы выскользнули из металлических колец мгновенно и безболезненно, будто маслом намазанные. Я шлепнулся набок, с трудом поднялся на все четыре ноги, и начал раздирать клыками тесную льняную рубаху. Получилось. Освободиться от штанов оказалось еще проще — сами сползли, за полной невозможностью держаться на волчьем туловище. Встряхнулся, будто после купания. Огляделся. Принюхался. Теперь можно полагаться на недоступные человеку обострившиеся чувства.

Пахнет в подвале нехорошо. Крысами, кровью (человеческой, между прочим), подгоревшей едой, но не трактирной, а приготовленной где-то здесь. Очень хотелось бы узнать где именно "здесь". На подвалы "Черного быка" не похоже. Надо думать, меня перетащили в одно из близлежащих зданий.

Отправлюсь на разведку. Так или иначе в нынешнем виде у меня гораздо больше преимуществ. И не узнают, и не поймут, откуда в доме появилась очень похожая на молодого волка серая зубастая собака. В лучшем случае выгонят, в худшем — придется пустить в ход клыки. Насколько я знаю, даже лучшие бойцы человеческой породы слабо представляют, как справиться с нападающим животным.

Приоткрытая дверь. За ней мрачный коридор, но теперь я прекрасно вижу в темноте. Сквозняком тянет слева, значит там выход. Направление выбрано.

Понятно, что я нахожусь в подвале очень старого здания. Такие постройки пахнут особенной, кисловатой затхлостью — помесь запаха плесени, пыли, сырости и подгнивших пергаментов. По сторонам коридора еще несколько дверей, все плотно закрыты, видны ржавые замки. Лестница наверх.

Ступая тише самой боязливой мышки я поднялся, обнаружив вход в дом. Толкнул лапой дверь. Пустая комната—зала, из нее три выхода. От самого дальнего пахнет уличной пылью и ароматом распускающихся весенних цветов. От ближнего — вином и человеком. Из щели между дверью и косяком льется желтоватый свет. Голоса. Люди разговаривают.

— ...Думаешь, скажет?

— А куда ему, бедняге, деваться? — судя по медленной, с откровенной ленцой, речи, отвечал толстяк Доран. — Парень преизрядно напуган, а если Ламасар применит свое редкое искусство, асир не то, что говорить, петь начнет. Голосисто. Как бы весь квартал не перепугал.

— Методы у тебя, однако...

— А у тебя — другие? Жизнь штука тяжелая, ради правды приходится идти на сделки с совестью. Жаль, мальчишку, но... Сам понимаешь.

— Хорошо, оставим пока твоего асира, — второй голос был хрипловат и самоуверенно спокоен. — Я не уверен, что нам удастся провести Латерану. Одно дело водить за нос городскую стражу, и совсем другое — барона Гленнора.

— Я вовсе не собираюсь водить досточтимого барона за нос. Просто не дотянусь до его носа, силы не те. Однако, опередить могу. Мои резвые волчата работают чуть быстрее ищеек Гленнора. Книгохранилища открываются по утрам, ночью туда никто не ходит... Никто, кроме людей, чья настоящая жизнь начинается с закатом солнца. Полагаю, к утру стоит ждать результатов.

— Не переоцени самого себя.

— Я? Зачем ты говоришь обидные слова? Замечу: пара моих хороших друзей трудится даже в замке короля! И представь, сегодня мне шепнули, будто часть карт откопал некий Хальк Юсдаль...

— Знаю. Тайный советник и хранитель библиотеки.

— За сколько его можно купить, как думаешь?

— Ни за сколько. Он сумасшедший. Из плеяды полоумных книжников, которым неинтересно ничего, кроме летописей, рукописей и свитков.