Лилит Сэйнткроу - Возвращение мертвеца

• Название: Возвращение мертвеца
• Автор: Лилит Сэйнткроу
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38924-7

Что-то неладное творится в Сент-Сити. Маги один за другим гибнут от руки неведомого преступника. Следы ведут в школу «Риггер-холл», с которой у некромантки Данте Валентайн связаны не самые приятные воспоминания. Вместе со своим бывшим возлюбленным Джейсоном она начинает расследование.

Один из самых ярких мистических сериалов последних лет выводит на сцену новую культовую героиню – опытную некромантку и отчаянного борца с разной нечистью Данте Валентайн!

---

– Эй, – прошептала я. – Привет.

Разумеется, среди необозримых зеленых полей Маунтхоупа у Льюиса была могила, на которой стояло его имя. Но школьнику добираться туда на общественном транспорте было очень долго, я все равно не успела бы вернуться вовремя, поэтому приходила сюда, в центр города, где мой учитель умер почти мгновенно. Если бы я была старше, если бы была хорошо обученной некроманткой, то сумела бы отогнать наркомана или вернуть к жизни изуродованное тело Льюиса, не дать его душе перейти на ту сторону моста, откуда льется голубое свечение смерти… если бы я была старше. Если бы я не растерялась, то сумела бы сбить наркомана с толку, отвлечь его на себя; ошейник на моей шее означал, что я не могу применять свои парапсихические способности, но были же и другие способы. Что-то такое, что я могла бы сделать.

Должна была сделать.

– Я скучаю по тебе, – прошептала я.

Я пропустила всего две годовщины. Первый раз я поступала в Академию и приехать не смогла, а второй был годом смерти Дории, убитой демоном. Тогда я не знала, что он демон.

– Я так по тебе скучаю.

«Nihil desperandum!» – крикнул бы мне Льюис. «Никогда не отчаивайся!»

Другим детям читали сказки. Меня же Льюис воспитывал на произведениях Цицерона и Конфуция, Мильтона и Катона Эпиктета и Софокла, Шекспира и Дюма. И на закуску – Светоний, Блейк, Гиббон и Ювенал. «Эти книги выжили потому…», – говорил мне Льюис, – что приблизились к бессмертию, так же как и ты. Это хорошие книги, Данте, настоящие, они тебе помогут».

Они и правда мне помогли, да еще как.

Вздрогнув, я вернулась к действительности. Над головой, гудя и завывая, проносились воздушные авто – ховеры. Вокруг раздавались звуки шагов – люди шли по своим делам, но на этой стороне Седьмой никого не было, поскольку здесь располагались в основном жилые здания, обитатели которых или ушли на работу, или еще спали. Маргаритки ярко выделялись на щербатом тротуаре – желтое пятно под упругими струями дождя.

– Что ж, – тихо сказала я, – до встречи в следующем году.

И медленно повернулась на каблуках. Первые шаги, как обычно, дались мне с трудом, но я не стала оглядываться. Впереди у меня еще одно свидание. Дома меня ждет Джейс, который наверняка притащил из «Тривизидеро» несколько головидеодисков с сериалами. Наверное, опять будет «Отец Египет» – мы с Джейсом обожали этот фильм и знали наизусть почти все его диалоги. «Что там крадется в тени? Египет, владелец Скарабея Света, откроет эту тайну!»

Как ни странно, я заулыбалась. Опять.

Глава 2

Серое утро перешло в тихий пасмурный день, когда я постучала в деревянную дверь. За спиной горели уличные фонари, под ними на земле покачивались оранжевые круги. В окне, выходящем на улицу, светился неоновый магический знак – настоящий антик, он гудел, как машина, бросая отсвет на куртинку тысячелистников. Я чувствовала себя выдохшейся и опустошенной – так всегда у меня бывает после очередного задержания, а тут еще кровь на одежде и этот запах гнилых фруктов.

Дверь была выкрашена в красный цвет; защитное поле маленького кирпичного домика, окруженного милым, но довольно запущенным садом, было очень мощным и практически непроницаемым. В этом саду калифорнийские маки переплетались с полынью, настурциями и наперстянками; что-то еще цвело, но большинство цветов уже облетели и поникли, чувствуя приближение холодных зимних дождей. Я ощутила резкий запах розмарина – наверное, она недавно срезала стебли, чтобы их засушить. Летом, когда сад превращался в сплошное буйство красок, защитное поле продолжало его охранять – надежно и строго. Насколько мне было известно, Сьерра никогда не выходила за пределы своего участка. Я ни разу не слышала, чтобы хоть кто-нибудь встретил ее в городе; впрочем, это не мое дело.

Я пришла сюда совсем по другой причине. Даже мутный дневной свет больно резал мне глаза; очень хотелось, чтобы стало хоть немного темнее. Как и большинству псионов, днем мне немного не по себе; боязнь дневного света – это у нас в генах. Зато когда наступает ночь, я оживаю. По крайней мере, в этом я не изменилась.

Хорошо, что я вовремя вернулась в город. Прошлый сеанс я пропустила и с тех пор чувствовала себя виноватой. Я уже занесла руку, чтобы постучать, но в этот момент защитное поле замигало, окрасилось в приветливый розовый цвет, и дверь открылась сама по себе. Я откинула со лба мокрую прядь – и встретилась со взглядом Сьерры Игнатиус.

Ее огромные голубые глаза были настолько светлыми, что не сразу можно было определить, где кончается радужная оболочка и начинается белок, а в ее зрачках иногда вспыхивал огонь. Глаза Сьерры были подернуты странной пеленой – признак врожденной слепоты. Обычно слепота лечится еще в детстве с помощью генной терапии, но Сьерру почему-то не вылечили ни в детстве, ни в более зрелом возрасте. Несмотря на это, она передвигалась по своему домику так ловко и уверенно, как не могут и некоторые зрячие. Ходили слухи, будто родители Сьерры были луддерами, однако меня это не интересовало. Нас сблизила ее слепота, ведь Сьерра, как и я, тоже была аномальным явлением; наверное, именно поэтому я и отважилась прийти сюда.

– Дэнни!

Она была мне искренне рада, эта маленькая сухощавая женщина с пушистыми волосами и татуировкой на левой щеке. Моя щека загорелась, и татуировка на ней задвигалась. Я почувствовала, что улыбаюсь, – уголки губ приподнялись, словно сами по себе. Сьерра была похожа на крошечную шаловливую фею, от ее ауры пахло розами и древесной золой – единственный запах мира людей, который мне почему-то нравился.

– А я-то все думала, придешь ты или нет. В прошлом месяце ты не явилась.

За спиной Сьерры, сняв руку с рукояти короткого боевого меча, стояла поджарая шаманка с такой же татуировкой, как у Сьерры; сильные и ловкие движения женщины говорили о ее отличной боевой подготовке. Изящно склонив голову в знак приветствия, шаманка развернулась на каблуках и удалилась. Кора сильно меня недолюбливала, как, впрочем, и я ее. Когда-то между нами произошел конфликт из-за одного скинлина. Он был ее другом, а я сдала его полиции по обвинению в убийстве и незаконной рекомбинации генов. Тогда Кора не сказала мне ни слова, но отношения между нами испортились, и теперь каждый раз, когда я приходила к Сьерре, шаманка молча, но демонстративно поднималась к себе. Потрясающее владение собой. Убить ее было бы для меня просто невыносимо.

– Прости, что в прошлый раз не пришла, – сказала я, вдыхая сильный запах благовоний и лаванды.

Воздух в доме источал такие ароматы, что, как только Сьерра закрыла за мной дверь, я почувствовала, как уходит накопившееся за день напряжение. В маленькой передней было темно, возле стоявшей в нише фигурки Асклепия горели свечи. Стены передней были отделаны деревянными панелями, пол также был деревянный.

– Я была на задании.

– Сколько тебя помню, ты всегда на задании, милочка. Пошли, у меня все готово. Что у тебя сегодня болит?

Как всегда, она сразу приступила к делу, твердым шагом пройдя мимо меня. Если бы я закрыла глаза, то двигалась бы гораздо медленнее. Аура Сьерры протягивала ко мне тоненькие щупальца, давая понять, что узнала меня. Почувствовав пряный аромат исходившей от Сьерры энергии, я подумала о Джейсе. Мы прошли через чистенькую кухню, где на окнах стояли горшки с пряными травами, а под потолком на шнурке лениво покачивался стеклянный шар-подвеска. Все аккуратно стояло на своих местах, на кухонном столе не было ничего, кроме двух винно-красных салфеток и вазы с белыми лилиями, при виде которых я содрогнулась. После Сантино я не могла смотреть на цветы.

– У меня? Болит? – изобразив крайнее изумление, спросила я, когда вслед за Сьеррой вошла в круглую комнату, где журчал маленький фонтанчик, выложенный черными камушками; посреди комнаты стоял топчан, накрытый свежими белыми простынями.

«Что у меня может болеть? Ничего. Только плечо. Рука. Сердце».

– Ничего у меня не болит. И чувствую я себя вполне нормально.

– Врешь. Ну да ладно. – Сьерра привычным движением разгладила простыни. – С чего начнем?

Я пожала плечами и тут же вспомнила, что Сьерра меня не видит. Сняв пальто, я повесила его на вешалку возле двери, неловкими пальцами правой руки расстегнула ремень с кобурой.

– Со спины, с чего же еще. Как всегда. Ты примени только магию, больше ничего не нужно.

Склонив набок головку, Сьерра прислушивалась к моим движениям.

– Пахнет порохом. Ты ранена?

Я снова улыбнулась. До Рио я не улыбалась месяцами.

– Потрясающе. Да, я немного грязная. Извини. – Сняв сапоги, я в одних носках зашлепала по полу. – Ты не возражаешь?

Будь я человеком, мне пришлось бы отмываться химикатами, чтобы смыть кровь; а так испачкалась только моя одежда, что же касается кожи, то она просто впитала в себя черную сукровицу, и все. Сьерра, как любой псион, видела черный огонь, сверкающий в моей ауре, который указывал на мое родство с демонами, и все же ни разу не предложила мне воспользоваться химикатами, решив, что все, что исходит от меня, для нее не опасно. Ее интересовали только открытые раны, а вот их-то у меня и не было. Во всяком случае, снаружи.