Джеральд Старк - Заложники Рока

• Название: Заложники Рока
• Автор: Джеральд Старк
• Жанр: Героическая фантастика

---

Тогда правая рука Князя метнулась вперед с быстротой, за которой не мог уследить человеческий глаз, и ударила по серебряной чаше.

Попыталась ударить. Конан был настороже, и его ответ оказался не менее быстр. Киммериец перехватил удар над столом-алтарем, стиснув запястье да Греттайро, будто тисками. При этом часть вина выплеснулась ему на колени и рубаху, но оставшееся Конан выпил одним мощным быстрым глотком и швырнул тяжелый кубок в голову Князя.

Гуль легко уклонился, и серебро зазвенело о камень. Так же легко он свободной рукой выхватил в воздухе могучий кулак Конана, летящий ему в переносье следом за кубком. Сцепив руки над священным камнем, два равных по силе противника тщились превозмочь друг друга — так порой забавы ради тягаются моряки в портовых тавернах Кордавы, ставя на кон кувшин дешевого красного вина, только теперь ставки могли быть несравненно выше. Десять, двадцать ударов сердца — лицо Конана покраснело от напряжения, на шее Блейри вздулись жилы, однако оба, как ни старались, не могли ни освободиться от захвата соперника, ни прижать его ладонь к мраморному столу.

Наконец разжали пальцы оба — одновременно.

Блейри глянул на свое правое запястье, перехваченное багровым следом от железных пальцев Конана. Его лицо выражало брезгливое недоумение.

— Неплохо для смертного, — признал он. — Мой урок вежливости не удался. И все же, киммериец, даже став королем, ты все равно остался грубым варваром.

— Я остался воином, — буркнул Конан, потряхивая онемевшей ладонью. — Ты меня тоже удивил — нипочем бы не подумал, что в таком заморыше спрятана сила, равная моей. Кто ты такой, прах тебя побери?

— Грубость, похоже, для тебя привычнее, чем дыхание, — чуть заметно усмехнулся гуль, — но здесь и сейчас она лишь выдает твою неуверенность. Меня зовут Блейри да Греттайро, и я — князь Забытых Лесов.

— С ума сойти. В таком юном возрасте, и уже князь… Постой-ка! Как, говоришь, тебя зовут? Рейе рассказывал что-то… Ну да! Ты и есть тот самый ублюдок, из-за которого все началось! Так это ты убил вашего прежнего правителя?

— Нет. Я отдавал такой приказ, верно, но мы не успели. Князя Драго, к твоему сведению, никто даже пальцем не коснулся. Он умер сам, как и большая часть наших стариков, когда подействовало колдовство, вызванное к жизни твоим сыном. Так что можешь считать убийцей собственного отпрыска, — рабириец довольно прижмурился, не выпуская, впрочем, собеседника из виду. — Странно, что Золотой Леопард об этом умолчал. Наверное, побоялся твоего гнева, как думаешь? Но буду с тобой полностью откровенен: я убивал и сам. Я убил многих людей. Некоторые из них были твоими друзьями.

— Что мне помешает открутить тебе башку прямо сейчас? — прорычал киммериец, сжимая кулаки.

— Здравый смысл, — безмятежно откликнулся гуль. — Прикончить меня нелегко, снаружи охрана, за нами наблюдают. Неподалеку под бдительным присмотром содержат уйму тех, кто тебе по разным причинам дорог, в том числе твоего сына, чье спасение из тьмы веков обошлось вам немалой ценой. Одно твое неверное движение, и тебе преподнесут его голову на подносе — золотом, как подобает персоне королевской крови. А теперь давай покончим с нелепыми препирательствами. Возможно, ты получаешь удовольствие, изображая неотесанного горца, но мне доподлинно известно, что на деле ты не таков. Итак, готов ли ты к серьезному разговору?

— Я здорово тупею, когда веду разговор с ножом у горла, — огрызнулся правитель Аквилонии. — Ну, валяй, начинай, а я послушаю, что умного скажешь. Надеюсь, ты не собираешься приносить меня в жертву какому-нибудь змееногу или гигантскому пауку? Во времена моей молодости находились любители, пробовали…

Блейри непонимающе поднял бровь.

— Значит, выкуп, — проворчал Конан с большим облегчением. — Нашел серьезный разговор, тоже мне… Сколько? В золоте, серебре, алмазах? Может, в векселях офирского казначейства?

— Об этом я не думал, — честно признался гуль. — Но раз ты предлагаешь, пусть будет еще и выкуп. Пятьдесят тысяч золотом, остальное, так и быть, векселями. Только это не главное — скажем так, маленькое приятное дополнение.

Конан крякнул.

— Тогда какого ж тебе?..

— Для начала мне требовалась толика твоего внимания, — да Греттайро откинулся к шершавой стене часовни. — И я его уже получил. Теперь постараемся забыть на время выходки твоего сына, ущерб, причиненный войсками твоего подданного, жизни твоих людей, взятые моими сородичами, и моих соотечественников, павших от рук смертных. Все это становится не слишком важным, когда я получаю известие о том, что три дня назад армия Зингары пересекла на Полудне бывший рубеж Незримой Стены и пусть медленно, но все же продвигается по нашим землям, захватывая опустевшие поселки и насаждая в захваченных местностях свою, пока что временную, власть.

— Та-ак, — энергично кивнул киммериец. — Чабела всегда казалась мне скорой на подъем.

— Как ты полагаешь, что это может значить — для меня? И для тебя, кстати?

— Для меня? Ровным счетом ничего. А для тебя это означает, что Зингарка пустила в ход некую обгрызенную крысами грамоту о признании вольного княжества Рабиры под рукой Кордавы, подписанную лет двадцать тому ее представителями и Рейениром Морадо да Каденой, — не замедлил с ответом Конан, не удержавшись от едкого смешка. — И теперь Золотая Башня на самых что ни на есть законных основаниях тянется к вашим драгоценным Забытым Лесам. А еще — что к концу года составителям карт прибавится работы. Им придется чертить новые планы, где на месте Рабирийских холмов будет красоваться надпись: «Владение Зингары». Да! Еще это означает большую склоку между Кордавой и Мессантией по поводу границ. Вы уже сколько столетий торчите прямо на рубеже между теми и другими, не давая никому хапнуть столь лакомый кусочек. В общем, скучать никому не придется.

— Хорошо, — Князь чуть склонил голову в знак согласия. — Теперь поставь себя на мое место. У тебя есть крохотная страна, окруженная со всех сторон могущественными соседями, есть немногочисленный и не воинственный народ, еще не оправившийся после навалившегося бедствия, и твердое решение уберечь свои земли от людского нашествия. А также — видишь, я полностью честен с тобой — огромное желание любыми средствами сохранить голову на плечах и корону на голове. Как бы ты поступил в таком случае?

— Ну-у, я… — варвар сделал вид, будто напряженно думает, даже навалился локтями на стол и стиснул руками виски. — Я… на твоем месте… Знаешь… Пожалуй, я бы на твоем месте… да, точно! Я бы повесился.

Блейри долго молчал.

— Мое терпение велико, но не безгранично, — очень тихо произнес он наконец, и на этот раз в его голосе явственно слышалось холодное бешенство. — Еще одна такая выходка, и нам принесут голову кого-нибудь из тех, кто заперт сейчас в подвале. Ты можешь шутить дальше, если находишь это уместным, но должен помнить: одна шутка — одна голова. Теперь продолжим. Вопрос тот же.

— Сперва я бы попытался столковаться с посланцами Чабелы, — мрачно бросил Конан уже без всякого притворства. — Для начала — с теми, кто командует вошедшей сюда армией. Наполнил бы леса лазутчиками, дабы узнать, каковы намерения зингарцев, сколько их, кто их ведет, насколько они уверены в собственных силах. А еще я бы из кожи вон лез, дабы убедить Золотую Башню, будто я гораздо сильнее и опаснее, чем кажусь на первый взгляд. Мол, у меня припрятано такое, против чего все силы людей окажутся бесполезны.

Вполуха прислушиваясь к рассуждениям монарха Трона Льва, Блейри попытался совершить то, чему обучился при помощи Венца: представил истекающий из сапфира тонкий луч, тянущийся к разуму собеседника. Этот луч мог быть яростным, как половодная река, мгновенно сметающая любые преграды, но мог превращаться в тончайшую паутину, украдкой опутывающую мысли личности, заинтересовавшей Князя. Гуль не торопился: затеянная игра обещала быть захватывающе интересной. Было бы досадно испортить ее в самом начале. Вот синий свет, как всегда происходило, словно бы уперся в каменную стену, просочился насквозь и рассеялся над… пожалуй, над водной гладью, исчерченной мелкими волнами. Ничего похожего Блейри раньше не встречал: покоренные им души чаще имели образы трепещущих огоньков, иногда — деревьев или животных. Водный простор завораживал, однако под его обманчивым спокойствием, на самой глубине, ощущалось присутствие чего-то могущественного, дремлющего, но способного в любой миг проснуться и объявиться на поверхности. Да Греттайро вдруг обнаружил, что вовсе не горит желанием познакомиться поближе с этой загадочной тварью. Хотя чувство страха в его душе умерло, инстинкт самосохранения подсказывал: без необходимости с этим лучше не тягаться.

Интересно, выскочила откуда-то непрошеная мысль, а как выглядит разум Хасти?