Лайон де Камп - Подземелье смерти (=Конан и Бог-Паук)

• Название: Подземелье смерти (=Конан и Бог-Паук)
• Автор: Лайон де Камп
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0029-Х

Йезуд, город, поклоняющийся богу-пауку, трепещи в ожидании Конана-варвара! Неважно, что он принял имя Ниала, солдата удачи, и вынужден действовать тайно. Встреча с Зацом, богом пауков, неизбежна! Выйдет ли Конан из подземелий храма живым?..

---

Преодолев значительную часть подъема, он вновь внимательно оглядел валуны и выступы утеса, за которыми прятался убийца. Но киммерийцу так и не удалось его заметить, даже когда он выбрался из ущелья.

Наверху простиралось неширокое травянистое плато, тянувшееся на расстояние полета стрелы, далее оно переходило в склоны и вершины скалистых Карпатских предгорий. Конан, нахмурившись, обошел плато. Вдруг дыхание его участилось: он заметил на песке след лошади. Пройдя чуть далее, он заметил еще несколько отпечатков копыт и колышек, воткнутый в землю. Очевидно, кто-то недавно поднялся на это плато, привезя с собой колышек. Спешившись, незнакомец воткнул колышек в землю, привязал лошадь и отошел, чтобы пускать стрелы в Конана. Промахнувшись оба раза, он возвратился к своей лошади и уехал так быстро, что даже колышек с собой не захватил.

Конан сновал вокруг следов, как ищейка, учуявшая запах, чтобы разгадать, в каком направлении скрылся лучник. Но плато местами сильно поросло травой, местами же было каменистым, и потому следов больше не было видно.

Наконец Конан отказался от своей затеи и спустился вниз, где у ручья лежал его мертвый конь. Он снял седло и уздечку и, поднявшись на тропу, потащился к Йезуду, мрачный, с веревкой и седлом на плече. Он брел, раздумывая, как убийца мог так ловко пробраться на плато незамеченным, — наверняка без магии тут не обошлось.

Да, решил Конан, это единственное объяснение. Чародей был не настолько силен, чтобы убить Конана посредством только лишь волшебства, однако он сумел, как викарий, навести морок. Для убийства были использованы лук и стрелы, а чары — только как прикрытие, благодаря которому лучник остался незамеченным.

* * *

Конан вернулся в Йезуд в ярости: конь потерян, а враг ушел неотмщенным. Но гнев киммерийца значительно ослаб, когда он увидел Рудабе.

Рудабе не выглядела счастливой.

— Выйдем в сад, Ниал, — сказала она взволнованно. — У меня есть новости.

— Да? — оживился Конан, идя за ней по тропке меж грядок с капустой.

— Ты знаешь викария Харпагуса? Ему стало известно, что я была с тобой в Кшесроне.

— Как он узнал?

— Он вызвал меня и заявил, что некая женщина — имени он не назвал — сообщила ему об этом.

— Клянусь Сэтом! — прорычал Конан. — Уверен, что это шлюха из таверны, Мандана.

— Зачем бы ей это понадобилось? Я ничего плохого ей не сделала!

— Из ревности, моя девочка, разве ты не знаешь женщин? И каковы же намерения Харпагуса?

— Ему хотелось бы получить от меня то, в чем я отказала тебе. В противном случае он угрожает донести господину Феридуну.

Голос Конана стал подобен рычанию леопарда:

— Еще одно свидетельство против этого пса! Если это не он подослал убийцу сегодня на дороге, считай меня стигийцем.

— Что случилось? Тебя пытались убить?

Конан вкратце рассказал Рудабе о своем приключении по дороге из Каршоя.

— Какая жалость, что убили коня! — воскликнула Рудабе. — Но зато ты невредим, а это куда важней.

— Не беспокойся. Расскажи лучше, как может отомстить тебе Харпагус, если ты не уступишь?

— Отдаст на съедение богу-пауку, — мрачно сказала Рудабе. Лицо ее было бледно даже в лучах заходящего солнца. — Или велит высечь кнутом и переведет в младшие прислуги. Что меня ждет? Я могу уступить Харпагусу, но, даже если обойдется без последствий, стану так или иначе кормом для Заца; могу отказать похотливому викарию, пригрозив пожаловаться Феридуну. Я могу и заблаговременно пойти к Верховному Жрецу. Но викарий обличит меня, и его слово перевесит.

— Ты не учла четвертую возможность: бежать со мной, — проворчал Конан.

Рудабе покачала головой:

— Мы уже об этом говорили. Я бы, наверное, предпочла быть убитой Зацем, чем вести такую жизнь, как ты обрисовал. Но ты, наверное, разделишь мою участь: если Феридун узнает, что ты обесчестил девушку, служащую в храме, тебе несдобровать.

— Развратники! — фыркнул Конан. — Все они развратники. Ваши жрецы, как и прочие правители, не желают подчиняться тем законам, которые они предписывают другим.

— Когда правил предшественник Феридуна, ненасытный сластолюбец, никто и не думал о законах, но Феридун настолько нравственно чист, что его оскорбляет, когда другие позволяют себе наслаждаться жизнью. Да, насчет Харпагуса, — ты уже решил, как поступить?

Девушка имела в виду, решил ли Конан стать ее скромным, не жаждущим приключений мужем. Конан сжал кулаки и заскрежетал зубами от противоположных чувств, терзающих его. И вдруг ему пришло в голову, что есть еще одно решение, которое спасло бы их от роковой развязки.

— Ты слышала что-нибудь о Порошке Забвения? — спросил он у девушки.

— Нет. А что это такое?

— Это волшебное средство, меня снабдила им одна знакомая колдунья. Брось щепотку в лицо врага, сказала она, и враг позабудет все о тебе, как если бы никогда тебя не знал. Если ты зайдешь ко мне, я… — Конан умолк, так как Рудабе протестующе взглянула на него. — Да, да, понимаю. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Подожди меня здесь.

Вскоре Конан вернулся с волшебным порошком, который дала ему Нисса. Передавая его Рудабе, Конан вздохнул:

— Я и вправду люблю тебя, девочка. Я покажу тебе такую любовь, какая местным чурбанам и во сне не снилась!

— А когда ты умчишься от меня навстречу новой любви и новым безумным приключениям, оставив с младенцем на руках, — что тогда я буду делать?

Конан возмущенно фыркнул:

— Вам, госпожа, следует вести диспуты с философами во внутреннем дворике храма! Уверен, вы бы посрамили их.

— У тебя ум острее, чем ты полагаешь, но не хватает навыка.

— Я умею рубить мечом, стрелять из лука и скакать на боевом коне, искусству словопрений меня не обучали.

— Это дело поправимое. Дариус, младший жрец, ведет занятия с детьми, он мог бы и тебя научить.

— Клянусь Кромом! — рявкнул Конан. — Ты, девчонка, пытаешься взять надо мной верх? Как бы не так!

Когда им надоело спорить, Конан проводил Рудабе до храмовых дверей. Убедившись, что ночные улицы пустынны, Конан схватил девушку, прижал к себе и покрыл ее лицо горячими поцелуями.

— Поедем со мной! — бормотал он голосом, охрипшим от страсти.

Высвободившись из объятий, Рудабе мягко сказала:

— Я допускаю, Ниал, что смогла бы любить тебя, — но только в том случае, если ты позволил бы мне «взять над тобою верх». Это значит отказаться от странствий и обосноваться в Йезуде в качестве примерного мужа и хозяина дома.

— С другой женщиной о таком и помыслить было бы смешно, — проворчал Конан. — Но что касается тебя — я подумаю.

* * *

На следующее утро Конан отпустил Лара из кузницы и принялся за новое изделие, которое ему не хотелось показывать подмастерью. К полудню футовый крюк, загибающийся внизу тремя концами, был готов. Он как раз привязывал его к купленной в деревне веревке, продев ее в ушко на верхнем конце, когда взволнованный голос позвал его:

— Ниал!

В дверях кузницы стояла девушка. Конан узнал Рудабе, несмотря на то что она была в накидке с капюшоном. Конан отложил работу и вышел наружу.

— Заходи, — сказал он. — Нам нельзя говорить тут, где каждый нас может увидеть. И не опасайся за свою проклятую девственность.

Оба вошли в кузницу, Конан плотно прикрыл дверь.

— Что случилось?

— В храме такой переполох, что, думаю, меня не скоро хватятся.

— Вот как, а что случилось?

— Твой порошок подействовал — да еще как! Харпагус заглянул сегодня ко мне в спальню и вновь принялся угрожать мне, не скупясь на льстивые уговоры. Едва он коснулся меня своими похотливыми руками, я открыла коробочку и вытряхнула на него весь порошок.

— Одной щепотки было бы достаточно.

Девушка пожала плечами:

— Не сомневаюсь, но я так волновалась, что не могла отмерять с точностью. Харпагус расчихался, раскашлялся, стал утирать слезы. Придя в себя, он уставился на меня невинными, как у ребенка, глазами! Спросил, кто я такая и где он находится. Вот пустая коробочка.

— Кром! Похоже, порошок начисто отшиб ему память! А что было дальше?

— Я вытолкала его из комнаты, и он ушел, бормоча что-то невнятное. Потом мне сказали, что жрецы нашли его в таком состоянии и отвели к Верховному Жрецу, который при помощи магии пытался восстановить память викария, но безуспешно! Я так тебе благодарна, Ниал…

— Ладно. Я попросил бы тебя об одной ответной услуге… О нет, совсем не то, что ты думаешь, — поспешил он ее заверить, заметив, что Рудабе отпрянула в сторону. — Хотя, надеюсь, и до этого со временем дело дойдет. А сейчас я должен узнать, где прячут пленную туранку.

— Я не вправе открывать храмовые секреты, — начала было возражать Рудабе, но Конан перебил ее:

— Чепуха! Разве ты не знаешь, что священники используют других людей для своих целей? Та госпожа — пешка в игре Феридуна, который добивается неограниченной власти, и я должен знать, где они ее держат. Кстати, я ведь не чужой, я тоже работаю для храма, как и ты. Так ты скажешь мне, девочка?