Петр Северцев - Раретитет Хакера

• Название: Раретитет Хакера
• Автор: Петр Северцев
• Жанр: Детектив

Пентиум пентиуму рознь. Комп частного сыщика Валерия Мареева оснащен такими программами и такой базой данных, что это уже не просто электронное устройство, а Шерлок Холмс и комиссар Мегрэ в одном жестком диске.

---

– Че орешь-то? – удивленно спросил охранник, – Человек-то с тобой нормально разговаривает.

– Он смотрит! – истерически задышал Эрик Штерн, выпячивая нижнюю губу.

«Придурок» – подумал я, а вслух заметил, – Я, Эрик, не могу на тебя не смотреть. Я с тобой разговариваю. А мама меня учила, что если разговариваешь с человеком, нужно смотреть ему в глаза.

– Парень, ты послушай, – его мама учила! – назидательно молвил ветеран.

– Ну, если мама... – всхлипнул Эрик, успокаиваясь.

– Так вот, Эрик, – продолжил я, стараясь быть спокойным, – Пожалуйста, расскажи мне, были ли, по твоему, у ваших общих знакомых причины убить Самсонова Виталия Ивановича? Или причины желать ему зла? Может, у него были недоброжелатели?

– Были! – убежденно и неожиданно твердо ответил художник, – Я бы его сам убил, если бы мог, – с чувством продолжал он, – Потому что он был сволочь.

– Объясни пожалуйста.

– Конечно, с удовольствием, – ответил художник нервным тоном и, вдохновленный темой, высоко подняв подбородок, продолжал, – Он был темный человек, в нем сочетался дьявольский ум и прирожденная хитрость. Он был очень сильный человек, дьявольски сильный! В нем собиралась черная энергия. А иногда, особенно, когда он смотрел на меня, меня практически в астрал вышибало от кипевшей в нем злобы! Любой из правоверных христианин счел бы счастьем убить такого сатанинского выродка! – в глазах Эрика Штерна горел праведный огонь, но тут же он задрал подбородок так, что лицо его перестало быть достоянием ошеломленно внимавшей общественности, состоящей из нас с ветераном.

Худая впалая грудь молодого человека судорожно вздымалась, опадала, снова вздымалась... он стоял гордо, словно памятник неизвестному солдату.

– Эрик, – осторожно позвал я, – А конкретных примеров ты не можешь привести?

– Могу, – зловеще прошептал он, опуская голову и вперивая в меня горящие торжеством инквизитора глаза, – Могу! – и вдохновленно замолчал.

– Ну? – осторожно спросили мы хором после весомой паузы.

– Да сволочь он был, – печально ответил художник. Глаза его подернулись поволокой трагических воспоминаний. – Мне работать надо, – наконец, прошептал Эрик Штерн, отворачиваясь от меня.

– Ладно, – сказал я, приходя в себя, – Я пойду, пожалуй.

– Ты иди, иди, – согласился со мной ветеран, – Ему и вправду работать надо. Художник не удостоил меня ответом. С сосредоточенной яростью он окунал кисть в кроваво-алую краску и со всего размаха хлестал кистью по коричневому холсту...

Сходя по лестнице вниз, я постепенно оправился от потрясения, выключил почти до конца домотавший кассету диктофон, и решил, что в здравом уме и твердой памяти постараюсь с художниками дел не иметь.

Однако, времени было уже около пяти, а я так ни до чего конкретного еще и не дошел. Надо бы порасспросить судмедэксперта, через него узнать адреса тех, кто нашел труп, поговорить с ними... Да где же его сейчас найти?

А возвращаться и пассивно ожидать звонка нанимателя мне не хотелось, потому что подать обещанные интересные сведения я не мог. Их, к сожалению не было. То есть, я мог бы привести ему мои и приятельские размышления и доводы, но ничего конкретного и доказанного у меня на руках не было.

Выходя из подъезда, я встретил троих молчаливых мрачного вида мужчин, стремительно направляющихся в противоположную моему движению сторону. Чуть было не сбив с ног, они одарили меня быстрыми внимательными взглядами, я сделал вид, что не обратил на них внимания.

Но внутри что-то стукнуло: «ВОТ!». Оказавшись на улице, я по памяти оценил дворовую картину. К ней добавилось явно «Вольво» темно-красного цвета. За рулем сидел мужчина, до крайности напоминающий троих вошедших. Обойдя машину, я спокойно записал в блокнот марку, цвет и номер, затем быстрым шагом направился к колиному «БМВ».

На все эти действия ушло секунд тридцать. Я понимал, что, если предчувствия меня не обманули, убийцы сделают свое дело, и не почешутся, остановить я их и не успею, и не смогу; и только теперь я задумался, какого хрена Эрик Штерн нанял охранника!

Секунды текли, оставляя все меньше времени на выбор. Я чертыхнулся, представив, как вынимаю сотовый, набираю «ноль-два» и говорю принявшей звонок женщине: «Трое мужчин приехали по адресу такому-то, у них очень подозрительный вид, поэтому пришлите, пожалуйста, бригаду уничтожения...»

Внезапно решившись, я подумал, что с колиной машиной ничего тут не случится, если я ее здесь оставлю; затем я вспомнил, что у Коляна был свой пистолет с разрешением, и внезапно подумал, что собираясь на вчерашний праздник, день рождения, мой бритый друг вполне мог прихватить свою пушку, чтобы отличиться – перед друзьями и их бабами. Подумав так, я пошуровал в бардачке Коляна и, как ожидалось, вытащил оттуда черный поблескивающий в начинающихся сумерках пистолет. Проверил – заряжено. Смятое разрешение аккуратно свернул и положил в карман. Встал, включил охранную сигнализацию, вышел, захлопнул дверь и... пошел к вишневому «Вольво».

Водитель окинул меня хмурым взглядом, когда я подошел со стороны, противоположной рулю. Стекло было опущено – он явно наблюдал за подъездом, ожидая своих спутников. Теперь я загородил ему обзор.

– Здравствуйте, – сказал я, – Вы не к Эрику Штерну приехали? Если да, то я тоже. Может, поговорим?

Он дернулся, рука поползла вниз, но я уже уставил дуло прямо ему в лицо, всунув кисть в салон.

– Тихо, – сказал я, – Открывай дверь и заводи двигатель! Только шевельни рукой вниз, я тебе ее прострелю!

Глаза его забегали, он щелкнул дверным ограничителем, и, когда я плюхнулся на сиденье, действительно, завел мотор.

– Выезжай из двора, – сказал я, устраивая пистолет так, чтобы водитель чувствовал его своим боком, – и давай в центр, к оперному театру.

В зеркало заднего обзора мы оба одновременно увидели, как выходят из подъезда трое, и направляются в нашу сторону.

Прежде, чем они успели что-либо сделать, я врезал водителю по рукоятью пистолета затылку, он вскрикнул, схватился за голову и, качнувшись, сполз налево, я схватил руль, дал газу и начал разворачиваться к выезду из двора. Было очень неудобно, обмякшее тело потерявшего сознание водилы мешало до умопомрачения, но я хотел жить, а потому машина двигалась подвывающими рывками.

Трое почти догнали меня, но стрелять все же не решились – двор был полон гуляющего народу; я все-таки вырулил оттуда на дорогу, скрежеща тормозами и скрипя шинами, истерично трущимися об асфальт, и, набирая скорость, помчался по шоссе, оставив их за спиной.

Лишь отъехав на приличное расстояние, я пристроил не пришедшего в сознание мужчину на правом переднем сиденье, сам заняв водительское, закрепил его ремнем безопасности, и погнал дальше.

Но, по привычке оглядываясь назад в поисках «хвоста», я снова чертыхнулся, причем, очень интенсивно и зло: меня догоняло до боли знакомое «БМВ»!

Представив себе, как они вскрыли машину Коляна, я чертыхнулся еще раз: там ведь не было противоугонного устройства, я только включил сигнализацию! Поэтому, второпях они огласили весь двор сиреной. Если кто-нибудь из добросовестных граждан нашего города вызвал милицию, за нами уже могла ехать патрульная машина!

Но времени на долгие размышления у меня не было – сидящие в «БМВ» нагоняли, пользуясь мощным мотором машины Коляна. Они уже набрали что-то около восьмидесяти пяти и продолжали наращивать, – знали, гады, что на подъезде к Солнечному будок с ГАИшниками просто нет!

Я так же увеличил скорость, считая, что лучше даже попасть в ГАИ, чем позволить вооруженным троит догнать меня.

Но тут же меня кольнула другая мысль: а что я скажу ГАИшникам про моего пассажира поневоле? Небось, байками, долларами, да Асланом Макаровым тут не отделаешься, а объяснительная на имя Прокурора затянет мое расследование надолго.

Итак, чертыхаться было отчего, а потому мои проклятья нарастали в объеме и сложности, правда, ни одно из них не было произнесено вслух – я стремительно преодолевал порог девяноста, вплотную приближаясь к ста километрам в час.

«БМВ» догнало меня, несясь на ста десяти-ста пятнадцати. Лихорадочно глянув через стекло, я увидел искаженные рожи сидящих; один из них целился из пистолета.

Я резко пригнулся, выворачивая руль вправо, – и вовремя – левое стекло брызнуло осколками.

Машина слетела с шоссе, и, подпрыгивая на неровной почве, помчалась к посадкам, сминая траву. Я выпрямился только для того, чтобы сказать: «Ай!», потому что свернуть я не успевал – стена деревьев приближалась слишком стремительно.

Со всей моченьки выжал педаль тормоза; меня швырнуло вперед, ударило грудью о руль, боль была страшная, кажется, я сломал несколько ребер. Из глаз брызнули непрошенные слезы, дышать на несколько секунд стало невозможно, и я хрипел эти мгновения, несясь вперед, затем вверх от очередной кочки, затем вниз, очень сильно, так, что подбросило и ударило о потолок, затем – в темноту.