Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

Таким образом, логос отличается от одежды не только по своей природе и предназначению, но и по практической совместимости. А именно: эти предметы являются несовместимыми по своему отсутствию, хотя и совместимы по присутствию.[57]

О том, что логос не является частью одежды, сказано достаточно, чтобы перейти к опровержению следующего заблуждения.

Это заблуждение выражается в том, что отдельные исследователи, понимая очевидную ошибочность трактовки логоса как части одежды, но в то же время не желая принять и противоположную точку зрения, несостоятельность которой будет показана ниже, пытаются «усесться между двумя стульями», объявляя логос головным убором.

По сравнению с предыдущим заблуждением, данное ошибочное мнение разделяют немногие. Тем не менее, даже и один искренне заблуждающийся заслуживает того, чтобы ему был указан путь к истине. Тем более, что нам это ничего не стоит, поскольку мы знаем, что любой из существующих или когда-либо существовавших головных уборов, будь то шляпа, берет, шапка-ушанка, фуражка, тюрбан, тиара, или косынка, обязательно оставляет значительную часть головы (как правило, переднюю) открытой. А раз этот признак присущ всем предметам данного класса, то его можно считать определяющим для головного убора.

Королларий 2

Нам могут возразить, что этим признаком не обладает паранджа, однако паранджа и не является головным убором. Так, словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой[58] дает следующее определение паранджи: «Широкая верхняя одежда с закрывающей лицо сеткой, без к-рой ислам не разрешает женщинам появляться перед посторонними».[59] Аналогичным образом, как разновидность верхней одежды, а именно «длинный широкий халат с волосяной сеткой, закрывавшей лицо», определяет паранджу словарь Ушакова.[60] Таким образом, ссылка на паранджу не может быть принята во внимание. Не является головным убором и противогаз. Словарь Ожегова и Шведовой определяет его как «прибор для защиты органов дыхания, глаз и лица человека от отравляющих и радиоактивных веществ, бактерий, вирусов»,[61] а словарь Ушакова — как «надеваемое на лицо особое приспособление для защиты от ядовитых газов, дыма».[62] Обратим внимание на общий признак, содержащийся в определениях обоих предметов: как паранджа, так и противогаз предназначены для того, чтобы закрывать лицо, либо находящиеся на нем жизненно важные органы человека (глаза и т. п.), в то время как логос ни лица, ни вообще каких-либо жизненно-важных органов чемоданного жителя не закрывает, а используется, как уже сказано, в целях сохранности вещей.

Этот королларий помещен здесь на тот случай, если у кого-то возникнет соблазн проводить неуместные аналогии между упомянутыми здесь предметами и внешними покровами головы чемоданного жителя.

В отличие от всех упомянутых головных уборов, логос покрывает всю голову целиком, наподобие плотно облегающего чехла, не пропускающего даже воздух. Более того, чтобы вредные для инструментов вещества не могли проникнуть снизу, каждый логос снабжен шнурком, продергивающимся по самому краю и туго затягивающимся на шее.

Разве теперь не очевидно, что, если бы кому-то и пришло в голову изготовить такой головной убор, то вряд ли среди нас нашлись бы модники, которые согласились бы носить его сколько-нибудь продолжительное время!

Таким образом, не может быть сомнений в том, что логос никак нельзя считать головным убором.

И по виду он совсем не похож на головной убор. С изнанки колпачок выглядит как обыкновенный кожаный мешочек. Если же вывернуть его на лицевую сторону, то можно увидеть, что на передней его части расположено лицо, а по бокам — два уха. Остальная часть его поверхности в большинстве случаев бывает покрыта волосами, у мужчин обычно коротко остриженными, а у женщин, как правило, подлиннее и уложенными согласно моде. Благодаря этому логос, будучи надетым на голову чемоданного жителя, обеспечивает ему полное сходство с представителем человеческой расы,[63] если не принимать в расчет значительную разницу в росте и наличие бантика под подбородком.

Лица у чемоданных жителей, как правило, энергичные, приветливые и легко различимые, вопреки расхожему[64] мнению, что в чемоданах все на одно лицо.

Что же касается собственно головных уборов, то никому не возбраняется надевать их поверх логоса, что многие нередко и делают, но исключительно из соображений моды, поскольку климат в чемоданах, как правило, мягкий, и смена времен года практически не ощущается.[65]

Из того самоочевидного факта, что все части лица чемоданного жителя находятся на внешней стороне логоса, а не непосредственно на голове, следует вывод о исключительной роли этих «колпачков» для всей культуры внутри чемоданов, как материальной, так и духовной. С одной строны, не вызывает сомнений, что невероятно высокая производительность труда чемоданных жителей обусловлена во многом (если не только!) тем обстоятельством, что во время работы они физически не способны ни есть, ни пить, ни курить, ни рассказывать анекдоты, ни слушать радио, ни глазеть по сторонам, благодаря чему достигается высочайшая степень концентрации на выполняемых действиях. С другой стороны, все излюбленные формы их культурного досуга, на основе которых формируются соответствующие виды искусства, как-то: судебное красноречие, игра на духовых инструментах, хоровое пение, кулинарно-кондитерское и парикмахерское искусства, портретная живопись, искусство макияжа и др. — самим фактом своего существования обязаны логосам, поскольку предполагают их прямое использование. Перечисленные виды искусства в чемоданах, как правило, достигают наивысшего расцвета во все времена.

Сомнительно, чтобы какой-нибудь головной убор, равно как и часть одежды, пусть даже самая необходимая, были способна в такой степени направлять развитие цивилизации, определять ее облик и служить ее центральным элементом, будь то оселком, ядром, клеточкой, кирпичиком, краеугольным камнем, солью, перцем, или хотя бы уж горчичным зерном.[66]

Приведенных аргументов, думается, вполне достаточно для опровержения одинаково ошибочных мнений о том, что логос чемоданного жителя является частью его одежды или головным убором.

Противоположное этим двум, но не менее превратное мнение состоит в том, что логос — это не часть одежды и не головной убор, а часть тела чемоданного жителя.

Если сторонники первых двух мнений абсолютизируют трудовую активность чемоданных жителей и те особенности их физической конституции, которые отличают их от нас, изображая обитателя чемоданов в виде какого-то индустриального монстра или биоробота, то вторые видят в нем просто живую куклу, единственная особенность которой состоит лишь в том, что голова у нее, непонятно только зачем, набита всякими железками. Это в буквальном смысле досужее мнение, поскольку в основе его лежат наблюдения исключительно за досугом в чемоданах. Будучи совершенно ненаучным, оно, в сущности, и не заслуживает научной критики.

Аппендикс 4

Достаточно указать на то, что это мнение противоречит не только очевидным фактам, но и действующим юридическим нормам, в соответствии с которыми колпачок разрешается носить только на голове, а отнюдь не на теле. Это положение существовало не всегда, а сложилось в результате принятых на конституционном уровне изменений, известных в истории внутреннего права как «поправки Упендры». Важность этих поправок состоит не столько даже в их содержании,[67] сколько в том, что именно с них началось активное развитие всей нормативной системы, которая до этого практически не пересматривалась. Одна из «поправок Упендры» гласит, что ношение колпачка на той части тела, которая не предназначена для этого природой, впредь должно квалифицироваться законодателем как преступление против личности и основ конституционного строя, а появление в таком виде в здании суда — как злостное неуважение к последнему.[68]

Аппендикс 5

В то же время надевать колпачок на любые выпуклые предметы, не являющиеся частями тела, закон не запрещает. В чемоданах существует добрая традиция всевозможных розыгрышей и шуток, основанных на том, что колпачок натягивают на какой-нибудь неодушевленный предмет и оставляют в самом неожиданном месте, например, у себя дома, перед приходом гостей (хозяева при этом прячутся). Юмор состоит в том, что лицо в этом случае ведет себя совершенно как живое: оно может плакать и смеяться, шутить и подмигивать, имитировать голоса других людей, а также птиц и животных, отвечать по телефону, читать стихи, разучивать песни, загадывать и отгадывать загадки, решать кроссворды, плеваться и даже курить.

С таким же успехом, если самому идти некогда, лицо можно послать вместо себя на день рождения, в цирк, на елку и даже, за некоторыми исключениями, в суд.[69]