Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

То, что ум не имеет физической формы и определенного местоприбывания, столь же верно, как и то, что чемоданные жители способны к безмолвному общению между собой и обладают несомненным талантом привлекать на свою сторону всех, с кем вступают в контакт. Все это, безусловно, так и есть. Вымыслом является лишь то, что чемоданные жители, якобы, могут влиять на нас, не прибегая к помощи речи, на каком угодно расстоянии и даже сквозь чемоданы.

Если бы это было так, то они, прежде всего, не имели бы сейчас стольких врагов и ненавистников.

На самом деле та легкость, с которой они оказывают влияние на людей и приобретают себе друзей, объясняется в первую очередь их энергией, затем — личным обаянием, дружелюбием и способностью убедительно излагать свои мысли, то есть качествами, которые и мы легко могли бы у них перенять, если бы только постарались. Но это не имеет ничего общего с передачей ума в виде какого-то подозрительного вещества, насильственно вливаемого в голову человека (как правило, во время сна), после чего такой человек уже не принадлежит самому себе и слепо выполняет волю Чемоданов.[192] Что касается безмолвного общения между собой, то, если бы оно осуществлялось путем непосредственного обмена частями ума, или умами (по типу того, как происходит в чемоданах обмен инструментами), то чемоданные жители в результате такого обмена утрачивали бы свою индивидуальность, чего на самом деле не происходит (на что, кстати, и указывает Чемодаса, говоря, что ум — это не вещь и обмену не подлежит). Сколько бы они ни обменивались между собой суждениями или информацией, каждый из них после такого обмена остается самим собой, полностью сохраняя свою личность и свое гражданское состояние.

Таким образом, при всех описываемых явлениях происходит не переход ума как такового от одного физического субстрата к другому, будь то тело или голова (кому бы она ни принадлежала), но действие ума, который, сам оставаясь неизменным как по своей природе, так и по принадлежности определенному субъекту, осуществляет это действие при помощи энергии, присущей чемоданному жителю в целом.

Иными словами, по отношению к уму должен применяться тот же способ рассуждений, что и по отношению к двум другим ипостасям чемоданного жителя. Когда мы наблюдаем тело за работой, мы не говорим, что работа и есть само тело. Когда мы наблюдаем лицо, произносящее слова, мы не говорим, что произносимые слова и произносящее их лицо — это одно и то же. Равным образом и содержимое головы, которое может не раз меняться на протяжении жизни, никому не придет в голову отождествлять с самой головой. Точно так же несомненные проявления ума, обнаруживаемые чемоданными жителями и в работе, и в суждениях, и в подборе инструментов, и во всей прочей своей деятельности, следует причислять не к самому уму, но к его действиям.

Некоторые уроженцы Поверхности, которым довелось встречаться с чемоданными жителями и завести среди них друзей, рассказывают, что нередко при одной мысли об определенном чемоданном жителе у них возникает «эффект присутствия», то есть ощущение, что этот чемоданный житель находится где-то рядом и даже беседует с ними, отчего они, как правило, испытывают радость. Безусловно, этот эффект следует приписать действию ума, который поистине, как верно и совсем не метафорично выразился Упендра, «витает где желает». Но было бы неверным говорить, по примеру западных мистиков, что в этих случаях ум чемоданного жителя проникает в нас и сливается с нашим собственным умом. Этого не может быть хотя бы уже потому, что наш ум имеет совсем иную природу, поскольку мы — не чемоданные жители.

Из сказанного ясно, что чемоданные жители, точно так же, как и мы, разве что, быть может, несколько позднее и с иной целью, которой нам знать не дано, созданы по образу и подобию Божию, и нет никаких оснований наделять их какими-то сверхъестественными способностями, а уж тем более обвинять в связи с потусторонним миром.

(Источник: не приводится по просьбе автора, пожелавшего остаться неизвестным)

Приложение 8. О ВЕЩАХ

<…> Вообще, замечено, что технические и культурные новинки появляются в Чемоданах примерно в то же время, что и на Поверхности, но пока точно не установлено, происходит ли это чуть раньше, или чуть позже. Те, кто считает это принципиальным (а таких большинство), разделены в настоящее время на два противостоящих и весьма воинственно настроенных лагеря.

Представители первого лагеря старательно подбирают факты, которые, по их мнению, доказывают, что внутри Чемоданов наука и техника развиваются с отставанием. На основании этого они заключают, что чемоданные жители не способны изобрести ничего нового, а только механически копируют природные вещи, и даже более того, что сама природа Чемоданов вторична, поскольку она лишь воспроизводит то, чего мы достигаем благодаря собственным усилиям и свободной воле, которой обитатели чемоданов, в отличие от нас, лишены. Это так называемая «центростремительная» модель взаимодействия двух культур — внутренней и наружной.

Второй лагерь составляют те, кто убежден, что культура чемоданов развивается с опережением. Как и их противники, они аппелируют к достоверным фактам. На основании своих наблюдений они приходят к выводу о вторичности нашей собственной культуры. Но, когда дело доходит до объяснения того, каким образом культурные явления переходят из «внутреннего плана» в «наружный план» (согласно их собственной терминологии), сторонники «центробежной» модели не могут обойтись без привлечения мистических сил.

Обе точки зрения представляются одинаково ошибочными, хотя бы уже потому, что их защитники в своих доказательствах ссылаются на две совершенно различные группы фактов: те, кто защищает «центростремительную» модель, старательно игнорируют факты духовной культуры, а их противники, похоже, не знакомы с историей технической мысли.

Наша собственная позиция состоит в том, что две культуры, наружная и внутренняя, развиваются параллельно и совершенно независимо друг от друга, хотя, возможно (по крайней мере, в обозримой исторической перспективе), в одном и том же направлении. Пытаться объяснять наблюдаемые соответствия с точки зрения физической или иной причинности представляется, по меньшей мере бессмысленным, поскольку настоящее взаимодействие этих двух культур началось только в современную эпоху, благодаря изобретению современных средств связи <…>

(Философия и социология науки и техники. Сб. ст. М., 2000. С. 126–129)

Приложение 9. Э. Гранатов. УРОК ИСТОРИИ: КРЫМСКАЯ ВОЙНА И ТАБЛИЦА МЕНДЕЛЕЕВА

На днях, разбирая годовые завалы на своем рабочем столе, наткнулся на «Собирателя Чемоданов». Открыл на случайной странице — и прочел о Менделееве.

Все-таки спасибо тому, кто собрал все это дерьмо под одной обложкой: по прочтении многое становится ясным.

Что же мне, председателю РНГП, стало ясным по прочтении книги о Д. И.?

Расскажу по порядку.

Первое. Как ни темнит ее автор, сколько он ни вертится, как уж на сковородке, страстно желая, и в то же время смертельно боясь вслух сказать правду (такое раздвоение личности — типичная черта каждого чемофила), сквозь напускаемый им туман словоблудия со всей очевидностью проглядывает важный для нас исторический факт.

Факт этот состоит в том, что любимец школьных химичек дедуша Менделеев, оказывается, не только собирал чемоданы (читай: «коллекционировал и/или собственноручно изготовлял»), но еще и разводил чемоданных жителей. В этом «невинном» занятии ему активно помогала любимая женушка — Анна Ивановна. Что касается первой жены, то она, как всякая нормальная женщина, узнав об этом извращении, не задумываясь дала развод.

(В скобках замечу, что семейка Менделеевых, построившая свой чемоданный рай на руинах первой, настоящей семьи — насколько мне известно, даже продажная РПЦ своего же попа лишила сана за то, что он освятил второй брак Дмитрия Ивановича, — пустила цепкие побеги, которые вот уже на протяжении целого века, разрастаясь вширь и ввысь, глушат все по-настоящему ценное в русской культуре.

Ахтунг:

Прошу товарищей взять на заметку: все потомки и свойственники Менделеева, особенно по линии Анны Иоановны, являются идеальными моральными объектами для больших и малых акций РНГП.

К сведению организаторов акций: Как отличить этих типов? Очень просто. Для них характерны следующие фамильные черты:

а) сиплый и/или писклявый голос;

б) как правило, хороший цвет лица и ухоженный вид;

в) врожденная склонность к долгожительству;

г) вообще повышенная живучесть и приспособляемость к любым властям;