Джеффри Арчер - Месть Бела

• Название: Месть Бела
• Автор: Джеффри Арчер
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017295-8

В новом томе "Саги о Конане" читателя ждет знакомство с новым романом Джеффри Арчера - "Месть Бела". Удачливый вор, киммериец, сам того не желая, наносит оскорбление божеству-покровителю Шадизара. В ответ Бел предлагает варвару сделку. Но можно ли надеяться, что Великий Обманщик хоть раз в жизни станет играть честно?..

---

Вряд ли она бы от тебя убежала, что бы ты ни говорил, что бы ты ни выкинул, ну, разве набросился бы на нее с мечом.

— Почему? — спросил Конан. В саду было и вправду хорошо. Широкие листья ветвистых деревьев не пускали солнечный свет на песчаные дорожки, по краям выложенные шлифованным белым камнем. Не один, не два, а целых шесть фонтанов в разных частях сада подбрасывали вверх прозрачные струи, обрушивающиеся в широкие мраморные чаши. Пребыванию в мире тени и влаги громче всех радовались птицы, то и дело подлетающие к чашам с водой. По дорожкам важно прогуливались откормленные павлины, с неохотой уступающие людям проход. Клумбы пестротой и замысловатостью узоров из цветов соперничали с коврами кутхемесских мастеров. Чтобы позволить себе такой сад, владельцу просто-напросто необходим весьма приличный доход. Выходит, любовь в Шадизаре — пока еще ходовой товар... «А ты сколько раз, — напомнил Конан сам себе, — опустошал кошелек до последнего медяка во всяких "Веселых потаскушках", "Шаловливых кошечках" и "Розовых льдинках"?»

Они обходили сад уже по второму кругу. Размеренность уступала место бодрости. Улетучивался из головы легкий винный хмель.

— Потому что, — ответил киммерийцу Симур, — разбуди меня посреди ночи и спроси, какое главное качество присуще женщинам, и я отвечу не задумываясь: любопытство. Если мужчину создатели лепили из тщеславия, то женщину из любопытства. Любопытство — тот золотой ключ, что открывает женские сердца. Хочешь завоевать женщину — пробуди в ней к себе любопытство и поддерживай его столь долго, сколь сочтешь нужным, и она в это время никуда от тебя не денется. Так вот, ту лесную красавицу ты не мог не заинтересовать до чрезвычайности. Ты странно себя вел. Конечно, совсем не так, как повел бы себя кто-нибудь из местных жителей. Одет необычно для тех мест. Про Варраха не слышал. И вдобавок на брата похож. Разве успокоилась бы она, не выяснив, кто ты, откуда, чего ищешь. Между прочим — заметь, я не упомянул о том, что ты ей понравился. Очень спорный момент. По тем меркам красоты ты вполне мог и не попасть в симпатичные парни.

— А как же брат? Думаешь, она не считала своего брата симпатичным парнем?

— Разве она говорила о красоте своего брата? Может быть, брат-то и ушел, куда он там ушел, не вынеся своего уродства.

— Как сказали бы у нас в Киммерии, ну ты и загнул, Симур. Пожалуй, нам следует сделать еще кружок по саду, прежде чем возвращаться к столу.

— Кстати, мне тут пришло в голову... — Симур зачерпнул ладонью воду из фонтана, освежил лицо. — Фу, хорошо1. Пришло в голову, почему она тебя обзывала перекормышем — когда я вспомнил, как ты рассказывал о том, что лучница ловко и проворно лазает по деревьям. Если они живут на деревьях, то излишний вес, как впрочем, высокий рост и размах в ширину, лишь мешают быстроте и незаметности передвижений по веткам. Вполне вероятно, они стремились не перекармливать своих детей, чтобы те не вымахали... э-э...

— Как я, — закончил Конан.

— Как ты, киммериец. Не исключено, что я ошибаюсь в своих преждевременных выводах.

— Ты можешь о том узнать, если позволишь мне продолжить.

— Разумеется, продолжай.

— Мне еще как-то удается не сбиться с путеводной тропы моего рассказа. Я даже помню, на чем остановился. На том, что у лучницы получалось быстро, бесшумно, а главное, незаметно перемещаться по лесу. Вот она сверху за спиной, а в следующий миг ее голос доносится слева снизу. На все мои попытки заговорить, хохочет и скрывается. Я, значит, послушно карабкаюсь за ней. Мы ползали по веткам, как мне тогда казалось, без всякого смысла и направления. Я уж было приготовился сказать: «Хватит», как вдруг она исчезла. Пропала. Не выдает себя ни голосом, ни шорохом. Зову — не откликается. Я подумал, что она за кем-то пошла. Стало быть, следовало обождать. Оно же нелишне и дух перевести.

Уже и перекусить было охота. Жажду-то я умудрялся забивать во время прыжков по сучьям. Слижешь с листьев влагу, найдешь выемку с водой, глотнешь оттуда, вроде и полегче. А вот брюхо урчало все сильней. Нет, думаю, жду эту попрыгунью столько времени, сколько требуется на опустошение мелкими глотками кувшина с вином, а потом мастерю лук и приступаю к охоте.

Она вернулась раньше того крайнего срока, который я ей отмерил. Как мне и думалось, явилась не одна...

* * *

...Можно обитать и на деревьях. Конан удостоверился в этом, оглядев древесное жилище своих новых знакомых.

Ствол, могучий, как нога бога, тянулся из неведомых низов в невидимые верха и щедро разбрасывал вокруг толстые щупальца ветвей. Как дудочка отверстиями, ствол древа-исполина чернел дуплами. Конан насчитал не меньше дюжины внизу и вверху, а ведь далеко не все он видел со своего места. В то дупло, возле которого они расселись на ветках, как на стульях, Конан из любопытства заглянул. Просторно — он смог бы вытянуться на полу, застеленном высушенной травой, в полный рост. Но распрямиться в древесной норе у него бы не получилось, а встать там он смог бы только на четвереньки.

Древесных людей пока что киммериец видел всего двоих. Они находились рядом с ним. Отец и дочь. Дочь звали Апрея, отца — Меркар. Да, Апрея позвала прежде отца, не решившись приводить гостя в дом без его позволения. И только после того, как она показала отцу своего знакомого и тот, внимательно рассмотрев чужака из-под прикрытия ветвей, решил, что чужак не опасен, они вышли к киммерийцу и отвели его к дому...

* * *

— Я им вообще-то поведал правду, разве что опуская подробности — дескать, силы зла колдовством закинули меня сюда из родных краев. Родные края на ваши края не похожи нисколько. И вот сижу тут, ничего не понимаю. Папашка выслушал меня и призадумался. А он по виду скорее в деды ей годится. Сухонький, в морщинах с ног до головы, седой. Маленький. «Я тебе верю, пришлый человек Конан», — наконец говорит он. А Апрея, которая до того молчала и уважительно глядела на отца, после его слов облегченно вздохнула. Видать, переживала. «Ты двигаешься не как человек Верхнего дома, — добавляет папаша, показывая ладошкой на ствол. — С тобой бесполезное оружие. И вдобавок Апрея говорит, что она увидела тебя, когда ты будто бы намеревался нисходить в Нижний дом». Ну, насчет бесполезности меча в условиях древесной битвы я б с ним поспорил... Да меня больше волновало другое. «Знаешь, папаша Меркар, — говорю, — ты произносишь много непонятных слов — Нижний дом, Верхний дом... Если б я понимал, о чем речь! Ты бы сперва разъяснил, что тут у вас к чему». И он принялся разъяснять...

* * *

...Меркар и говорил, как древний старик — негромко, медленно, с перерывами для восстановления сил, прикрыв глаза.

— Когда-то давным-давно Дом у людей был один. И люди жили одним Большим гнездом, во главе которого стоял мудрый и сильный Правитель Гнезда. Раз в три года обитатели Дома сами выбирали себе владыку из наиболее достойных людей. Законы, по которым жили в то время, были просты и справедливы. И сейчас, где-то на окраине мира сохранилось Гнездо, живущее по установлениям и порядкам Большого гнезда... но найти его нелегко. Слишком далеко ушли те люди от нас, не сберегших общий Дом.

Не сберегли... Однажды в Дом пришли два брата. Откуда они явились, никто не знал, но их приняли радушно, и они стали жить наравне со всеми в Большом гнезде. Когда через три года пришла пора выбирать нового Правителя, люди предложили братьев.

Голоса разделились ровно пополам. Каждому из братьев не хватало для победы еще хотя бы одного сторонника. И люди уж было хотели, как велели законы Большого гнезда, оставить старого Правителя и отложить избрание нового на год, как вдруг...

Братья, явившиеся неизвестно откуда, были на одно лицо. Их отличал только цвет волос. У одного волосы черные, словно мрак под закрытыми глазами, у другого белые, точь-в-точь как у моей Апреи. Беловолосый брат любил девушку, которую собирался назвать перед людьми своей женой. Черноволосый никого не любил. Но он вдруг обратился к девушке брата со словами: «Я хочу, чтобы ты стала моей. Ты будешь женой Правителя». Он предложил девушке стать его женой раньше, чем это сделал его беловолосый брат. И девушка неожиданно ответила: «Да, я буду твоей женой. И я изменяю прежнее решение, я выбираю Правителем тебя». Так черноволосый стал править Большим гнездом», а беловолосый брат покинул Большое гнездо, сказав, что уходит на покой.

Не сразу, постепенно привычная жизнь начала меняться. Появлялись новые законы, вводились новые порядки. Более жесткие, а зачастую и необъяснимо странные... И появились несогласные с этими законами и порядками. Несогласных наказывали — сначала сурово, потом свирепо. Люди внезапно вспомнили, что они разной крови, они происходят из разных родов. И вот от Большого гнезда стали откалываться малые гнезда и уходили жить самостоятельно.