Нина Молева - Тайны московских монастырей

• Название: Тайны московских монастырей
• Автор: Нина Молева
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7390-2197-7

Эта книга рассказывает о монастырях Москвы – недавно основанных и древних, одни из которых безвозвратно утеряны, стерты с лица земли, а другие стоят и поныне. Эти величественные обители – свидетели не только церковной и духовной истории, но и истории государственной – были настоящими защитниками нашего города.

Московские монастыри, издревле окутанные тайнами и загадками, до сих пор хранят в себе множество удивительных легенд, о которых пишет в своей книге известный историк Нина Михайловна Молева.

---

По описанию современников, 19 мая в старом храме Чуда Михаила, где хранились мощи, была совершена малая вечеря в присутствии обоих царей – Петра и Иоанна Алексеевичей, царевны Софьи и самого патриарха, который „шел в карете в передние монастырские ворота“. Затем последовал молебен. „Святые мощи были поставлены посреди церкви и потом подняты на головы самим патриархом и царями, один по правую сторону, другой по левую и позади архиерей; и понесли из церкви в южные двери, вынесли на паперть, откуда в преднесении хоругвей, крестов и икон, со звоном вовся на Иване Великом и в монастыре, архиерей, архимандриты, игумены, протопопы понесли святыню в новый храм. Патриарх шел позади святыни, а за ним цари и царевна. Несли на главную южную лестницу мимо алтарей новой церкви и взошли на большой рундук, принесли в церковь и поставили на уготованное место сам патриарх со властьми. После молебна цари и царевна отбыли в свой царский дом, а за ними и патриарх в свой архиерейский дом“.

Но на следующий день – на освящение церкви прибыл один царь Иоанн Алексеевич. Все эти богослужения совершал архимандрит Адриан, хотя еще в марте он был посвящен в митрополиты Казанские. Патриарх Иоаким разрешил подобное отступление от правил, отмечая исключительное участие Адриана в строительстве.

Впрочем, проект царя Федора Алексеевича еще не был полностью осуществлен. Не удалось закончить отделку другого храма, построенного рядом с Алексеевским, – его патриарх Иоаким освятил 28 ноября, в один день со вторым храмом во имя Апостола Андрея Первозванного, с западной стороны Алексеевской церкви.

Патриарх Иоаким.

Создание Алексеевской церкви было особенно знаменательным для царствующего дома и для Московского государства. Есть основания считать, что связано оно с „замирением“ стрельцов после событий 1682 года. Использованные для воцарения Иоанна Алексеевича, то есть дома Милославских, а вместе с братом и царевны Софьи, стрельцы под именем „надворной пехоты“ превратились в неуправляемую и слишком опасную для правительства силу. На руках у них осталось оружие, с которым они не расставались и на улицах Москвы. Стрельцы сами проводили свои сборы, с Пушечного двора развезли по полкам все пушки, из казны разобрали по рукам порох. Какие-то орудия ввезли в Кремль. По всему городу расставили свои караулы.

На деле государство оказалось без правительства. Вся царская семья находилась в Троицком монастыре, куда стрельцы никого не пропускали. Едва ли не единственное исключение представлял архимандрит Чудова монастыря Адриан, который по поручению оставшегося в Москве патриарха Иоакима возил его письма „царям“ и передавал их ответы. Царевна Софья все надежды возлагала на одного патриарха. От Иоакима зависело, сумеет ли он помирить „царей“ со стрельцами.

Мужества Иоакиму, былому лихому рейтару, сражавшемуся под стягами царя Алексея Михайловича, было не занимать. Он решился на неслыханный риск: 8 октября призвал все стрелецкие полки в Кремль, в Успенский собор, и после торжественного „умилостивительного“ богослужения вынес Евангелие и мощи Апостола Андрея Первозванного – его ощую руку. У аналоя, на который они были положены, патриарх произнес стрельцам, именно стрельцам и воинам, поучение о мире и любви, о необходимости вернуться к мирной жизни, ради своих семей и самих себя прекратить смуту, сложить ненужное оружие. При этом Иоаким прочел и царские грамоты, обещавшие стрельцам всепрощение, в каких бы деяниях ни были они участниками. Подлинность царских заверений патриарх подтвердил своим словом.

Слово Иоакима запомнилось надолго. Его убедительность оказалась так велика, что тут же в соборе стрельцы дали обещание покориться царской воле, целуя при этом Евангелие и мощи Апостола, которые взял в руки патриарх. Находившиеся в Москве иностранцы утверждали, что мир московской земле принесла „длань Апостола“.

Верно и то, что смута избыла себя и потребность в ее прекращении испытывали все ее участники. Современники запомнили и слезы радости патриарха, когда он благословлял умиротворенную паству. В своей грамоте царям Иоаким звал их вернуться в стольный город, а правительство, в свою очередь, отблагодарило его так называемой широковещательной царской похвальной грамотой. Отметить подобное событие сооружением храма во имя Андрея Первозванного – это соотносилось с русскими обычаями. Патриарх сам освятил свое детище, после чего в новой трапезной состоялся большой стол.

Эта так называемая Братская трапезная была обращена окнами на церковь Двенадцати Апостолов. В примыкавшей к ней „полате“ раздавали кушанья для братьев. Сама же церковь была совсем маленькой, одноглавой, причем ее главка, обитая железом, не имела позолоты – оставалась выкрашенной зеленой краской.

Построек в Чудовом монастыре было много, и описывались они главным образом в связи с постоянно вспыхивающими пожарами достаточно часто и подробно.

Благовещенский собор. Фото к. XIX в.

Главной святыней оставалась соборная церковь Архангела Михаила, однопрестольная и пятиглавная. Она имела одну вызолоченную главку, тогда как остальные купола и кровли были окрашены в зеленый цвет. Церковь окружала паперть с окончинами, рядом стояла колокольня. Из храма крытые переходы вели в Благовещенский собор и к архиерейским покоям.

Пятиглавой была и церковь Благовещения, также с одной позолоченной главкой. Ее особенностью было то, что начиная с XVIII века в стене обширной трапезной была устроена палатка, где продавался „чудотворный мед“.

Алтарь церкви Алексея Митрополита сообщался переходом с алтарем Благовещенского собора. Перед церковью находилась обширная трапезная с выходом на паперть, откуда на Ивановскую площадь вел нарядный „сход“: „…крыльцо на двух столбах одинаковых и двух тройных каменных; при оных 4 жестяные трубы с змейками для сбегу с кровли воды; крыша крыльца железная; сверх оной две дуги железные, наверху дуг яблоко медное позлащенное, сверх яблока звезда с крестом“.

Боярином Ховриным была построена в Чудовом монастыре церковь Воздвиженья. Еще при Иване Грозном появилась церковь над задними монастырскими воротами – Крестовая, которая неоднократно меняла посвящение алтарей – сначала во имя Платона и Романа, впоследствии во имя Всех Святых. Название Крестовой ей дала близость к архиерейским палатам. В отдельно стоящей пятиярусной колокольне четвертый, восьмиугольный в плане, ярус занимала библиотека, кстати сказать, находившаяся непосредственно под колоколами.

Среди многих монастырских строений в трехэтажном, например, помещались Братские кельи с служебными палатами – пирожною, поварнею, квасным погребом и пивоваренной. При том, что монастырский стол всегда оставался постным, его отличало исключительное разнообразие блюд, особенно на архиерейском обиходе и на царских угощениях.

По обычаю подавалось множество блюд, причем есть или даже пробовать каждое было необязательно. Каждый выбирал еду по вкусу. Есть на праздничных, например, столах начинали с холодных закусок. Обязательной считалась икра зернистая, вязига под хреном, реже подавалась икра белой рыбицы – красная.

Следующими шли так называемые прикрошки и присолы. Среди них главное место занимала паровая или копченая рыба. Подавались также щука, стерлядь, лещ, язь, линь, шелешпер, сиг.

Холодные блюда сменяли горячие – щи и разного рода уха. Уха ставилась щучья, стерляжья, подлещиковая, окуневая, линевая, судачья, карасевая, плотичья, язевая, озимая, шафранная, озимая черная, венгерская. К каждому сорту ухи подавались особые пироги: подовые, „с телесы“, просыпные, росольные, кислые, косые, долгие, с молоками, печеные в виде карасей (их так и называли „караси“), троицкие, а также оладьи, пышки, кулебяка, блины простые, блины красные, драчина, каравай яцкой, каравай ставленой. Уху, как и все горячие блюда, подавали в медных сковородах. Другие горячие кушанья в виде соусов и похлебок – они назывались „росольными“ – включали самую разнообразную разварную или вареную в рассолах рыбу, к которой также подавались особые пироги, печенья, пышки, оладьи, сырники, блины.

За постными столами вместо зернистой икры и вязиги подавались грибы, за которыми следовали кушанья гороховые, ягодные и т. д. Примерный список блюд праздничного постного стола выглядел так: голова гороху тертого, грибы холодные, грузди, рыжики холодные, щи, грибы гретые, грузди и рыжики гретые, лапша, капуста ленивая, пирог косой, пирог с грибами, пирог с морковью, пироги с горохом, оладьи в патоке, блюдо ягодников, блюдо левашников, блюдо пирожков „карасей“, блюдо пряжья (сдобное). Нередко бывали также взвар сладкий, клюква гретая, кисель клюквенный, толокно.

Разнообразными были и сорта подававшегося к столу хлеба. Это мог быть белый крупитчатый, иначе – папошник, кольцо крупитчатое, калачи четвертные, калачи хомутинные – в виде хомута, укруги пшеничные, а также расхожий и братский – ржаной.