Крис Уэнрайт - Золотой павлин Сабатеи

• Название: Золотой павлин Сабатеи
• Автор: Крис Уэнрайт
• Жанр: Героическая фантастика

---

– Пусти, я же мокрая!- притворно отбивалась женщина.

– Сейчас высохнешь,- пообещал Конан, приникая к ее полным влажным губам.

Она затрепетала в его руках, и узенький быстрый язычок проник в рот киммерийца. Стараясь раздвинуть зубы, он легко касался, и ускользал, и вновь отталкивал его язык и, покорный, ловил его дыхание, чуть напрягаясь и вздрагивая под напором его губ. Варвар бережно положил Испарану на ложе и, подсунув ладонь под спину, сорвал шелковую ткань, прикрывавшую ее тело. Он сбрасывал с себя одежду, а она лежала на спине, раскинув в стороны руки, вся открывшись его взгляду, и ждала. Ее тело цвета спелого меда было удивительно прекрасно в слабом свете двух бронзовых светильников, стоявших по краям ложа. Перевернутое отражение женщины в громадном зеркале в изголовье постели произвело на варвара странное впечатление раздвоенности, но ему было не до раздумий. Он поставил одно колено на край мягкого ложа и склонился над Испараной.

Конан медленно ласкал женщину, и она словно таяла и растворялась от его прикосновений. Тело Испараны дрожало и напрягалось, вновь замирало, а ее полные чувственные губы искали его рот и покрывали множеством нежных маленьких поцелуев его тело, вызывая в нем трепет, восторг и радость, как будто легкие, теплые дождевые капли касались его кожи в жаркий полдень. Конан страстно целовал подругу, и каждый изгиб ее тела, запах бархатистой кожи доставлял ему неизъяснимое наслаждение.

– Варвар… Мучитель…- Женщина вытягивала тело и чуть поворачивалась, открывая киммерийцу самые потаенные его уголки.- Дикарь…

Испарана стонала и извивалась, она забыла себя, забыла, где находится, наслаждаясь его крепкими мускулами, перекатывавшимися под кожей, каждой частью его мощного тела. Нежными укусами она торопила его, но в то же время ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, вечно, дольше, чем вечно!

Конан нежно держал ее в объятиях, чувствуя, что приближается тот миг, когда она, изнемогая от желания, уже не сможет сдержать себя. Он не торопился и нарочно медлил, как будто терзая ее пыткой, но такой сладостной, что женщине казалось, будто разум покидает ее, она взлетает и парит над пространством, и нет ни света, ни темноты, ни воздуха – ничего, кроме всепоглощающего чувства полета, разрывающего ее изнутри на мириады сверкающих искр.

– Ты убьешь меня…- шептала она.- Никто не в силах выдержать… такое…

Варвар вошел в нее, и все окончательно растаяло в волнах острого, обжигающего наслаждения, и женщина кричала и стонала, прижимая его к себе, и это продолжалось долго, пока ее стоны не перешли в легкие всхлипы, и силы не покинули ее. Испарана замерла, а киммериец, лежа рядом, тихонько водил пальцами по ее груди, животу, подрагивающим бедрам, вызывая сладостное томление и негу. Где-то в скрытых уголках ее существа вновь поднималось сначала незаметное, а потом растущее сильней и сильней желание, охватывающее ее всю, от розовых кончиков ногтей на прелестных ступнях до самого последнего волоска в роскошных черных густых волосах с пурпурным отливом. И вот она уже не в силах больше сдерживаться, и все приходит еще раз, и еще, и…

Конан лежал на спине. Его колени слегка подрагивали, а в глазах мелькали радужные круги. Рядом, подложив одну руку под голову, свернулась клубочком Испарана.

Она спала. Киммериец полюбовался ее нежным телом и с хрустом потянулся. Он почувствовал волчий голод.

Спустив ноги на устланный ковром пол, варвар подошел к маленькому столику и оторвал кусок лепешки со стоявшего на нем блюда. Потом, посмотрев на остальную снедь, взял большую индюшачью ногу. Он набил рот пищей, откусывая поочередно и мясо, и хлеб, и потянулся за вином. Челюсти варвара работали, словно жернова мельницы, перемалывая все, что могла захватить рука с серебряных блюд, расставленных перед ним. Хлебнув красного барахтанского, Конан взглянул на полукруглое окошко, расположенное под самым потолком. Небо уже чуть посветлело, обещая скорый приход нового дня.

– О чем мечтаешь?

Обернувшись, он увидел, что Испарана стоит на коленях, слегка раздвинув бедра и закинув за голову руки. Отгоняя сон, она сладко потянулась и запрокинула голову, вновь напомнив варвару гибкую, сильную пантеру.

Женщина спрыгнула с ложа, подбежала к Конану, вскинула руки, обняв его за шею, и прильнула к широкой мускулистой груди. Он ощутил прохладу ее гладкой кожи и нежно прижал подругу к себе.

– Вина!- воскликнула она и жадно выпила целую чашу, налитую киммерийцем.

– Как хорошо! Вот так бы всегда!- потянулась Испарана, крепче прижимаясь к варвару.- Если ты захочешь,- она подняла на него глаза, в глубине которых киммериец уловил блеск надежды,- я без всякого сожаления брошу Замбулийский трон и пойду с тобой. Ты хочешь этого, Конан?

Варвар молчал.

– Понимаю…- поймав взгляд киммерийца, сама себе ответила Испарана, и огонек потух в ее глазах.- Боюсь, ты прав… Не пристало мне в моем возрасте скакать по горам и пустыням. Но я хочу, чтобы ты знал, варвар: я люблю тебя и вряд ли уже сумею полюбить кого-нибудь так же…

– И я люблю тебя, Испарана,- произнес киммериец.- И никогда не смогу тебя забыть. На этот раз я не буду предсказывать, что ты покроешься морщинами и постареешь к нашей следующей встрече. У меня такое впечатление,- он нежно погладил ее обнаженные плечи,- что ты вообще никогда не состаришься. Вон как этот юнец поглядывает на тебя!- не удержался он.- Клянусь вашим Эрликом, не успею я отъехать и на три лиги, как он…- Варвар махнул рукой.

* * *

Конана никто не провожал – так они уговорились с Испараной. Долгие проводы – лишние слезы… Он выехал из Замбулы вместе с Аршадом, которого сопровождали два десятка вооруженных туранцев. Еще бы, личный чародей хана! Колдун направлялся в Хоарезм, чтобы забрать оттуда свою дочь Маниже и оставшийся в доме скарб. Выехав за городские ворота, они распрощались.

– Удачи!- помахал рукой Аршад.- Я буду молить богов за тебя, киммериец.

– Благодарю, друг!- с высоты своего верблюда кивнул варвар.- Ты так помог мне! Только вот камень я твой не сберег.

– Какой камень?

– Тот, заколдованный, что ты дал мне против лакуди.

– Пустое!- рассмеялся чародей.- Их уже нет, и каждый получил своё. Одни то, что хотели, а другие то, чего оказались достойны.

Конан посмотрел вслед удалявшемуся каравану и повернул в другую сторону. Его верблюды медленно шагали на север. Киммериец собирался навестить Ахимен-хана и его сына. Шанки заслужили благодарность, и, кроме того, варвар должен был передать им приглашение от правителя Замбулы.

«Каждый получил то, чего достоин»,- вспомнил он слова Аршада. Так оно и есть! Он оглядел раскрывающийся перед ним простор, синее небо, сверкающее на нем солнце и решил, что и ему боги выдали не так уж и мало. В голове варвара под мерное покачивание верблюжьих боков звучала песня, которую он частенько слышал в тавернах шадизарской Пустыньки:

И жизни жернова вращают боги,

И в миг один все может смениться,

Ты был еще вчера в конце дороги,

Опять пришлось к началу возвратиться.

На боевом коне ты, победитель-воин,

И все приветствуют тебя, хвалу крича.

По прихоти богов теперь достоин

Лишь цепи рабской ты и хлесткого бича.

Совсем недавно нищий и забытый

Сейчас богат, в короне золотой,

Среди правителей ты самый знаменитый,

Ведь поворот судьбы бывает и такой.

Еще вчера среди красавиц волооких,

В хмельном пиру ты гордый властелин,

И вот теперь среди песков глубоких

В пустыне знойной ты бредешь один.

Ничто не постоянно под Луной.

У каждого из нас свои дороги.

И с лет младых повязан ты судьбой.

Что впереди? То знают только боги.

Конан тронул повод мохнатого животного. Под жарким солнцем до самого горизонта бесконечной чередой расстилались пологие барханы. Впереди лежал новый неведомый путь. Жизнь продолжается!