Али Саттар Атакишиев - Приключения Ибрагима

• Название: Приключения Ибрагима
• Автор: Али Саттар Атакишиев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1970

Дорогие юные друзья!

Многие из вас видели фильмы-сказки «Волшебный халат» и «Тайна крепости». Некоторые, возможно, знают и детективно-приключенческий фильм «Следствие продолжается». Режиссёром всех этих кинокартин был заслуженный деятель искусств Азербайджана Али Саттар Атакишиев.

Атакишиев имеет несколько специальностей. Начал он свою деятельность как художник. Позже был кинооператором, одним из тех, кто осваивал в нашей стране технику цветного кино. Все эти знания помогли ему стать хорошим режиссёром: ведь поставить интересный, запоминающийся фильм совсем не легко.

Фильмы-сказки Атакишиева полюбились ребятам. Они вышли далеко за пределы республики и даже нашей страны, были дублированы на многие иностранные языки. А самого Атакишиева увлекла работа с детьми и для детей. И тогда режиссёр написал свою весёлую сказочную повесть «Приключения Ибрагима».

Повесть познакомит вас с хорошим и немного лукавым парнем, которому довелось пережить небывалые приключения. Ибрагим повидал такое, чего и на свете-то не бывает. Но нельзя не поверить, что бывают такие вот похожие на него парни, которые умеют в трудную минуту победить зло и отстоять справедливость.

Отзывы об этой книге направляйте по адресу: Москва, А-47,ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Рисунки П. Пономаренко

Издательство «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА» 1970

---

Узники заговорили, перебивая друг друга, и каждый вспоминал что-нибудь хорошее про Ибрагима. Главное — все помнили тот сказочный день, когда Ибрагим появился неведомо откуда у решётчатого окошка зиндана с целым подносом всякой снеди. Единственный раз узники смогли тут поесть досыта. И этот жизнерадостный, полный доброты и сочувствия к людям юноша на их глазах погибал от жестокости визиря.

Ганифа достал из угла кувшин с водой, поднёс к губам Ибрагима.

— Спасибо, друг, — отпив несколько глотков, слабым голосом произнёс Ибрагим.

— Чего требует от тебя этот изверг? — вмешался длиннолицый узник.

Ибрагим удивлённо покосился на него: этого человека он видел впервые.

— Удивляюсь, брат, как ты можешь выносить такие пытки? — после недолгого молчания вновь заговорил длиннолицый.

— Что бы он со мной ни делал, развязать мне язык он не сумеет, — прикрыв глаза, произнёс Ибрагим.

— Иногда благоразумие подсказывает другое: во всём признаться, избавиться от мук да ещё вырвать кое-что себе в награду. Это умнее, чем бессмысленное упорство. Я вовсе не хочу тебя учить, но... Да что ты такое знаешь, что к тебе так привязались?

Ганифа давно уже делал длиннолицему знаки, чтобы он оставил Ибрагима в покое, но тот тянул своё:

— Поведай нам, облегчи душу, а мы тебе постараемся дать добрый совет. Ведь я старше тебя, больше повидал на своём веку...

— И выбрал благоразумие? — Ибрагим приподнялся на локте, испытующе посмотрел в глаза длиннолицему.

Длиннолицый невольно умолк, растерялся под этим пытливым взглядом.

— Так что же ты мне посоветуешь и что подсказывает твой опыт? — Ибрагим сурово сдвинул брови.

— Нет, нет, я ничего, — забормотал длиннолицый. — Просто сердце не выдерживает смотреть на твои муки... Кровью обливается...

Ибрагим опустил голову, снова закрыл глаза.

Когда в темнице, освещенной коптящим пламенем светильника, все уснули, Ибрагим поднял голову, внимательно посмотрел по сторонам. Он осторожно вытащил из-под соломы, на которой лежал, крохотный узелок — так, ненужную тряпочку — и спрятал в расщелине каменной стены. Расщелину Ибрагим заделал плоским камешком — их немало валялось на полу — и снова прилёг. Через несколько минут дыхание его стало мерным и глубоким, как у крепко уснувшего человека.

Из другого конца темницы к Ибрагиму бесшумно подполз длиннолицый. Вынув спрятанный под рубахой кинжал, он выковырнул плоский камешек, достал узелок, запрятанный Ибрагимом. Он даже не заметил, что Ибрагим открыл глаза и спокойно наблюдает за ним. Длиннолицый поставил камешек на место и пополз обратно...

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ, в котором приняли участие верные друзья Ибрагима — белый кот и белый пёс

Однажды днём перед воротами падишахских владений появились белый кот и белый пёс. Пёс протяжно лаял до тех пор, пока из ворот не вышел рассерженный привратник. Каково же было удивление привратника, когда пёс поднялся на задние лапы и несколько раз прошёлся, повиливая хвостом.

— Скорее сюда! Смотри, какой чудной пёс! — позвал привратник своего напарника.

Пёс перекувырнулся через голову.

— Вот это здорово! А ну ещё разок! — приказал второй привратник.

Пёс будто понял — перекувырнулся два раза. Привратники, забыв обо всём на свете, хохотали и хлопали в ладоши. Вдруг пёс с громким рычанием кинулся на сидевшего поодаль кота. Кот зафыркал, взъерошил шерсть и шмыгнул прямо в открытые ворота.

Привратники, недовольные тем, что прервалось забавное представление, начали криками поощрять пса, а на кота и внимания не обратили.

Белому коту этого и надо было. Во всю прыть он бежал к знакомому дворцу, у которого один кирпич отливал золотом, а другой серебром. Безошибочно в этом дворце кот нашёл коридор, ведущий к комнате принцессы.

У двери, как всегда, сидел жирный евнух, клевал носом и жевал сакыз, чтобы не уснуть. Кот уселся напротив и уставился на евнуха неподвижными зрачками. Евнух пошевелился, открыл глаза, протёр их... Он попытался прикрикнуть на кота, прогнать, но кот не двинулся с места. Суеверный евнух задрожал от страха — ему показалось, будто зрачки кота увеличиваются в размерах, мерцают таинственными огнями. С пронзительным воплем евнух убежал. Кот замяукал, стал царапать дверь. Нурджахан открыла и сразу узнала Местана — кота Ибрагима и бабушки Фатьмы.

— Голубчик, как ты сюда попал? — обрадовалась она. —Милый мой Местан, хороший мой!

Она взяла кота на руки, стала нежно гладить, а кот громко и жалобно мяукал, ласкаясь к девушке.

— Погоди, ты, наверно, голодный, — всполошилась Нурджахан.

На золотое блюдечко она положила несколько ложек плова, дала коту. Местан даже не взглянул на вкусную еду и продолжал мяукать.

— Бедное безъязыкое животное! Понимаю, ты ищешь Ибрагима, — догадалась Нурджахан. — Визирь бросил его в темницу, в страшный зиндан...

Кот высвободился из её рук, подбежал к двери, начал царапаться. Нурджахан достала из ларца горсть золотых монет, завернула в свой шёлковый платочек и привязала на шею коту. Погладила его ещё раз и отворила дверь...

Местан поспешил к зиндану. Это уж его дело, как он сумел понять принцессу: ведь животные понимают нас гораздо быстрее, чем нам кажется, и нередко лучше, чем мы их.

Но подойти близко к зиндану кот не решился, спрятался в кустах, потому что дорогу ему пересекли гремевшие оружием стражники в сопровождении мирзы-писаря.

Лязг тяжёлых засовов заставил узников встрепенуться. С оружием наготове, на случай сопротивления узников, по ступеням спускались стражники. Мирза с важным видом шагал впереди.

— Ганифа Омар-заде! — выкрикнул мирза, выйдя насередину темницы.

Никто из узников не отозвался.

— Ганифа Омар-заде! — повторил мирза.

Снова никто не ответил, но Ибрагим, зорко следивший за длиннолицым, заметил, что тот едва заметно повёл головой в сторону Ганифы. По знаку мирзы стражники схватили юношу.

— Ты Ганифа? — спросил мирза.

— Да, — тихо ответил тот.

— Чей сын?

— Омара.

— Уведите.

Стражники, грубо толкая Ганифу в спину, увели его. Дверь захлопнулась.

— Скоро пятница — день публичных казней на площади, — глухо произнёс кто-то из узников. — А Ганифа ослабел, не может больше таскать камни...

— Ну-ка погляди. — Другой узник подставил Ибрагиму спину.

Ибрагим стал на его плечи, посмотрел в оконце. Стражники втолкнули Ганифу в низкую дверь другого подземелья, где не было даже маленького окошка.

— Так и есть, эти злодеи бросили его в зиндан для смертников!

— Значит, в пятницу с восходом солнца бедняги не станет, — вздохнул длиннолицый.

— А тебе стало жаль того, кого ты выдал? — воскликнул Ибрагим. — Подлый предатель, такое-то ремесло ты выбрал, вооружившись благоразумием? Я давно понял, кто тебя к нам подослал.

Задыхаясь от гнева, Ибрагим двинулся на перепуганного длиннолицего. Тот с каждым шагом Ибрагима пятился назад, пока не коснулся спиной мокрой стенки. Он растерянно огляделся — со всех сторон на него смотрели враждебные лица, глаза узников горели ненавистью. Тогда длиннолицый выхватил свой кинжал и бросился на Ибрагима, но юноша ловко вышиб у него кинжал и бросил длиннолицего на каменные плиты. Поднялись со всех сторон кулаки, откуда-то появилась верёвка...

И тут дверь темницы вновь отворилась, а по ступеням стали спускаться стражники.

— Пошли с нами! — крикнули они длиннолицему и для виду стали грубо толкать его вперёд.

Узники взволнованно зашумели, кое-кому показалось, что и этого человека ожидает участь Ганифы. Но когда дверь уже готова была захлопнуться, длиннолицый обернулся, ехидно бросил Ибрагиму:

— Хотели удавить меня? Не удалось?

— Не мы, так другие это сделают! — крикнул Ибрагим, порываясь к двери.

Но она с грохотом затворилась. И уже с другой стороны до узников донеслась:

— Раньше все вы погибнете!

Чернобородый узник поднялся на плечи Ибрагиму и угрюмо сказал:

— Так и есть, они мирно беседуют. Это был переодетый стражник.

Люди помрачнели. Как ни плохо было им тут в темнице, оказывается, было и нечто худшее, чего каждый боялся. Теперь некоторые думали о том, что не нужно было так много рассказывать о себе или так часто и зло бранить визиря. Можно было догадаться, что визирь непременно подошлёт к ним своего человека. Кто не боялся за себя, тот тревожился о судьбе близких: визирю ничего не стоило добраться до них.

— Из-за этого предателя визирь нас всех перевешает, —уныло произнёс один.

— Надо бежать, — сказал другой.

— Легко говорить, — возразил первый. — Попробуй уйти через железные двери, из-под носа у тюремщиков.

— Здесь оставаться — тоже смерть...