Али Саттар Атакишиев - Приключения Ибрагима

• Название: Приключения Ибрагима
• Автор: Али Саттар Атакишиев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1970

Дорогие юные друзья!

Многие из вас видели фильмы-сказки «Волшебный халат» и «Тайна крепости». Некоторые, возможно, знают и детективно-приключенческий фильм «Следствие продолжается». Режиссёром всех этих кинокартин был заслуженный деятель искусств Азербайджана Али Саттар Атакишиев.

Атакишиев имеет несколько специальностей. Начал он свою деятельность как художник. Позже был кинооператором, одним из тех, кто осваивал в нашей стране технику цветного кино. Все эти знания помогли ему стать хорошим режиссёром: ведь поставить интересный, запоминающийся фильм совсем не легко.

Фильмы-сказки Атакишиева полюбились ребятам. Они вышли далеко за пределы республики и даже нашей страны, были дублированы на многие иностранные языки. А самого Атакишиева увлекла работа с детьми и для детей. И тогда режиссёр написал свою весёлую сказочную повесть «Приключения Ибрагима».

Повесть познакомит вас с хорошим и немного лукавым парнем, которому довелось пережить небывалые приключения. Ибрагим повидал такое, чего и на свете-то не бывает. Но нельзя не поверить, что бывают такие вот похожие на него парни, которые умеют в трудную минуту победить зло и отстоять справедливость.

Отзывы об этой книге направляйте по адресу: Москва, А-47,ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Рисунки П. Пономаренко

Издательство «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА» 1970

---

— Гей, гей! — прикрикнул он на быков и огрел их хворостиной.

Быки испугались незнакомого голоса и быстро побежали по полю. Тщетно пытался Ибрагим остановить их. Пробежав вспаханный участок, быки двинулись по невыкорчёванным пням. Ибрагим изо всех сил налегал на соху, пытаясь остановить их. Сошник врезался глубоко в землю, зацепился за что-то, и быки стали. Ибрагим нагнулся и увидел, что сошник попал в железное кольцо, торчавшее из земли. Он стал расчищать землю вокруг кольца и вскоре заметил большую каменную плиту. Высвободив сошник, Ибрагим потянул за кольцо, и плита стала медленно поворачиваться...

Открылись крутые каменные ступени, которые вели вниз, в подземелье.

— Ибрагим, не входи! Ибрагим, вернись! — раздались вдруг глухие голоса из подземелья.

Но колебался Ибрагим лишь мгновение. В следующую секунду он уже спускался вниз по ступеням. Спустился и... застыл как вкопанный. Глазам его открылось такое, что едва ли может увидеть человек, а если и увидит, то лишь во сне либо в бреду.

Думая, что это всего лишь мираж, Ибрагим прикрыл глаза ладонью, но когда вновь открыл их — подземелье засверкало ещё более яркими красками. Тут хранились несметные сокровища. В неплотно прикрытых сундуках, в сосудах самой разной формы сверкали золотые изделия, жемчуг, алмазы, рубины. Их лучи освещали сырые стены и низкие своды.

На полу возвышался целый холмик из золотых монет. Разные монеты с изображениями древних фараонов и иудейских царей перемешались с монетами вавилонских владык и древних иранских шахиншахов. На вершине этого сверкающего холмика Ибрагим заметил огромный золотой перстень, излучавший фосфорический свет. Рука зачарованного Ибрагима невольно потянулась к прекрасному перстню, но тут с холмика, шипя и покачиваясь, поднялся чёрный змей. Ибрагим мгновенно отдёрнул руку. Он понял, что фосфорический свет излучали глаза змея.

— Эй, Ибрагим, — заговорил змей человеческим голосом, — у ног твоих лежат скрытые от всех людей сокровища падишаха Сулеймана ибн Давуда. Три тысячи лет охраняю я их, приворожённый чарами самого Сулеймана, в наказание за то, что я, змеиный падишах, мудрый Шахмар, отказался признать превосходство его мудрости над моей. И знай, что каждого, кто осмеливается проникнуть сюда, ожидает смерть.

Змей слегка повёл головой, и только тут Ибрагим заметил белевшие среди сокровищ человеческие черепа и кости. А змей с шипением начал медленно подползать к застывшему Ибрагиму. Юноша не мог шевельнуться, лоб его покрылся холодным потом, глаза расширились от ужаса.

Змей подползал всё ближе, ближе... Тонкое раздвоенное жало нацелилось неумолимо...

И вдруг, откуда ни возьмись, прямо на змея стремительно прыгнул кот Местан, ухватил его зубами за шею, ударил по голове лапой. Змей мгновенно свернулся, охватил кота своими стальными кольцами. Кот урчал, пытался вывернуться, его острые зубы всё крепче вонзались в шею змея. Шерсть у кота ощетинилась, хвост яростно бился, расшвыривая по подземелью золотые монеты. Наконец тиски змея ослабли, глаза помутнели. Кот разжал зубы, и бездыханный змей скользнул на пол длинной чёрно-белой лентой.

Ибрагим, очнувшись от оцепенения, обнял храброго кота. Потом, не удержавшись, взял перстень, надел на палец и вытянул руку, чтобы полюбоваться красотой драгоценной вещи. И вдруг перстень стал излучать свет. На стенах и сводах подземелья, влажных от сырости, ещё ярче заиграли отблески золота и драгоценных камней. Раздался свист и вой, и трудно было сразу понять, что вокруг него с небывалой скоростью кружится неведомое существо. В следующую минуту перед Ибрагимом предстал маленький свирепый человечек с злыми сверлящими глазками, весь обросший чёрной шерстью.

Ибрагим невольно вскрикнул.

— Я — могущественный Ифрит, — сказал человечек. — Нет никого сильнее меня, лишь ты можешь приказывать мне, ибо на руке твоей я вижу перстень падишаха Сулеймана. Но будь осторожен с перстнем, о Ибрагим! Берегись, не оброни его в море, бесследно поглотившее немало сокровищ. В перстне этом — моя душа. Итак, приказывай, отныне я твой раб. — И человечек, скрестив руки на груди, низко поклонился Ибрагиму, который смотрел на маленькое чудище со страхом и изумлением.

— Хорошо, ступай. Будет нужно — позову, — сказал Ибрагим, стараясь ничем не выдать своего изумления и страха. Он снял перстень с пальца и убрал в карман.

— Слушаю и повинуюсь, господин мой. — Ифрит с воем и свистом завертелся вокруг Ибрагима и исчез.

Ибрагим с восторгом начал разглядывать сокровища. Внимание его привлёк маленький портрет в золотой рамке, богато украшенной нежным розовым жемчугом. Он взял портрет, поднёс его к свету, падающему из входа в подземелье, и рукавом вытер с него пыль.

Живые сияющие глаза улыбаясь смотрели на Ибрагима с портрета. Это была совсем молоденькая девушка. Она слегка приоткрыла губы, едва уловимо улыбалась, будто хотела спросить о чём-то, но не могла решиться...

Ибрагим смотрел на девушку как заворожённый, не в силах оторваться. Трудно сказать, сколько бы он ещё простоял так, не донесись до него сверху тревожный лай пса. Ибрагим торопливо спрятал портрет в карман, прихватил горсть золотых монет и взбежал вверх по каменным ступеням. Закрыть каменной плитой вход, присыпать её землёй было для него делом нетрудным. Запомнив, какие вокруг невыкорчеванные пни, Ибрагим повёл быков на прежнее место.

Тем временем воротился гостеприимный пахарь, принёс Ибрагиму крестьянский чурек, сыр и кувшинчик простокваши. Ибрагим накрошил в простоквашу чурека, поел сам, накормил кота и пса, поблагодарил пахаря и, уходя, протянул ему самую большую из золотых монет.

Ибрагим был уже далеко, а удивлённый пахарь всё не мог оторвать глаз от своей мозолистой, натруженной ладони, на которой лежала старинная Тяжёлая монета...

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ, короткое, но очень напугавшее бабушку Фатьму

Весь этот долгий-предолгий день бабушка Фатьма потратила на то, чтобы занять у кого-нибудь из соседей немного еды. Но не удалось ей раздобыть ничего. В одних домах она видела, что у хозяев и у самих-то ничего нет, но там её хоть радушно встречали, вместе горевали — беда, но помочь ничем не могли. А там, где у хозяев всего было вдоволь, приход бабушки Фатьмы вызывал недовольство. Бедняки стыдились своей нужды, скупцы старались выставить её напоказ. Бабушке Фатьме было жаль и тех и других. В каждом доме видела она детей, но одни смотрели на неё доверчиво, а другие отворачивались, прятали глаза, стыдясь родительской лжи. И этих детей бабушка Фатьма жалела больше всего.

Только под вечер, усталая, с лицом, прикрытым тёмной чадрой, бабушка подошла к своей хижине, толкнула калитку и... застыла в изумлении. Внук её расположился под тутовым деревом на траве, а перед ним прямо на земле была расстелена красивая новая скатерть. У бабушки Фатьмы глаза разбежались: она увидела и золотистые куски зажаренного мяса и курицы, круглые сыры и румяные чуреки. Над мангалом, полным углей, шипел шашлык. Приготовивший этот праздничный ужин Ибрагим иногда бросал куски мяса псу или коту, те на лету ловили их и проглатывали, не разжёвывая.

Бабушка Фатьма зажмурилась, протёрла глаза, снова от крыла... Всё осталось на местах, только теперь Ибрагим широко улыбался, и губы его лоснились от жира — так вкусно и сытно успел он поесть, пока готовил ужин.

— Ну что ты так смотришь? — сказал Ибрагим, спокойно переворачивая шампуры на мангале. — Садись скорее. Сколько хочешь, столько и ешь, — добавил он; его таки распирало от гордости.

Он не выдержал важного тона, вскочил, усадил онемевшую от удивления бабушку прямо на траву и закричал в восторге:— Мы больше никогда не будем бедными! Слышишь, бабушка? Никогда, никогда! И ты никогда больше не будешь длинными ночами сидеть и прясть шерсть.

— Ничего не понимаю. Откуда это всё? Расскажи ты мне скорее, ради аллаха!

— Верно говорит пословица: набедовались досыта, да и хватит. Это ещё не всё, бабушка. Скоро на моей свадьбе будешь танцевать. Вот так.

И юноша запел весёлую песню, прошёлся перед бабушкой Фатьмой в задорном танце.

— Никак, ты совсем разум потерял! — рассердилась бабушка. — Только свадьбы нам не хватает. Сейчас же отвечай, откуда ты это всё взял?

— Бабушка, скажи, где мне искать самую красивую девушку на свете? — вместо ответа спросил Ибрагим, уселся против бабушки и приготовился внимательно слушать.

— На что она тебе?

— Как это на что? Посватаюсь к ней, и устроим такую свадьбу, что вся округа об этом заговорит! Ведь мне скоро девятнадцать лет!

— Дружок, если ты в самом деле задумал жениться, доверь это дело мне. Завтра же надену чадру, обойду все дома и отыщу для тебя невесту разумную, послушную, трудолюбивую. Будет и мне на старости лет помощница.