Сэм Феллан - Конан и Морская Ведьма

• Название: Конан и Морская Ведьма
• Автор: Сэм Феллан
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-93835-002-6

По информации от издательства «Северо-Запад Пресс» является пиратским. Роман Сэма Феллана «Морская колдунья» — это на самом деле роман Карла Эдварда Вагнера «Паутина тьмы», в котором главный герой переименован в Конана, географические названия переправлены на названия из мира Конана и изменены имена прочих героев романа…Тем не менее…

---

Внезапно деревья совсем исчезли, и всадники, выскочив из мелколесья, попали на широкий пляж, покрытый галькой. Мокрые камни блестели при вспышках молний. С облегчением Имиль разглядел свой корабль, ожидающий их в кабельтове от берега.

— Шлюпка! Шлюпка! Где шлюпка? — в беспокойстве завопил он, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь пелену дождя и серый туман. — Я приказал им держать шлюпку наготове!

— Вон она! — крикнул Конан, показывая в сторону лодки, причаленной к берегу.

Оттуда по направлению к ним уже бежали несколько матросов.

— Благославение Пеллину! Они сделали все так, как я приказал! — задыхаясь от ликования, воскликнул Имиль и поскакал навстречу своим людям.

— Отчаливайте! Отчаливайте! Плачу вдвойне каждому! Проклятие, да отчаливайте же!

Конан побежал по мокрой гальке, прижимая к себе пожитки. Он отпустил в туман свою обессилевшую лошадь.

Все-таки Имиль выбрал отличных скакунов. Слабые животные просто не вынесли бы такой гонки.

В спешке беглецы прыгали в шлюпку, помогая матросам отталкиваться от берега.

Едва лишь только лодка миновала полосу прибоя, как из леса выскочила кавалерия. В темноте освобожденные лошади на некоторое время отвлекли преследователей на себя. Но вот солдаты Зингары заметили уплывающих.

Гребцы изо всех сил налегали на весла, и шлюпка довольно быстро приближалась к кораблю.

Вскоре она оказалась вне досягаемости выстрелов и проклятий, сыпавшихся вслед. Стена дождя также служила хорошим прикрытием. Ни одна из стрел не попала в цель.

— До свидания, дорогие друзья! Спасибо вам за радушное гостеприимство! — прокричал Конан и расхохотался. — Когда-нибудь я вернусь, чтобы отплатить вам за доброту.

В ответ с затянутого туманом берега доносились грязные проклятия. Послышались всплески. Это несколько безрассудных смельчаков пытались догнать шлюпку вплавь. Но на корабле пеллинитов уже подняли все паруса, и зингарцы были не в силах воспрепятствовать беглецам.

Конан вытер пену и брызги воды с бороды, с длинных черных волос и подмигнул Арбасу.

— Так ты решил плыть с нами? Похоже, твоим божеством все также остается беспринципность.

— В любом королевстве нуждаются в услугах наемных убийц, — философски заметил Душегуб, пожав плечами.

Глава пятая

Арбас старательно, уже в десятый раз, пытался настроить подзорную трубу и, скосив глаза, упорно смотрел через латунную трубку, сосредоточив на этом занятии все свое внимание. Конана поведение приятеля явно забавляло.

— Демоны тебя раздери, Конан! — возмущенно воскликнул Душегуб. — Мне никак не удается навести проклятую шарлатанскую игрушку на их поганые паруса.

Опустив подзорную трубу и нахмурившись, он тупо уставился на предмет своих мучений. На сильных руках наемного убийцы заиграли мощные мускулы. Душегуб в раздражении чуть не раздавил инструмент.

— Оставь подзорную трубу в покое! — вмешался Конан, предвидя, какая участь постигнет дорогой прибор, если Арбаса вовремя не остановить. — Чтобы создать эту маленькую игрушку, потребовались месяцы изнурительного труда. И, мне кажется, наш друг Имиль, ценит ее больше, чем все те драгоценные камни, которыми он увешан.

Арбас возмущенно хмыкнул, но закрыл незнакомое приспособление с бессердечной непочтительностью.

— Ладно. Ведь наш разряженный в пух и прах друг так любит свои сверкающие побрякушки. И заметь, я вовсе не хочу его оскорбить. Вовсе нет.

— Я все же думаю, что Имиль тебе не по душе, — сказал Конан.

Арбас довольно ухмыльнулся. Его лицо просветлело от какой-то приятной мысли.

— Ты не прав. Мне кажется, что я просто не люблю блестящие безделушки. Подозреваю, что и ты Имилю не слишком приятен. — Душегуб снова поднял подзорную трубу и резко стал вертеть ее секции.

— Ему, наверное, тоже не нравятся блестящие вещи.

— Ты прямо загадками говоришь.

— Это врожденный талант. — Арбас плотно сжал губы и решительно стал смотреть через линзу. — Похоже, я поймал там вдали какой-то силуэт. Да… Ученые Зингары потеряли своего величайшего философа, когда Арбас променял запыленную стезю ученого мира на темные переулки Кордавы.

Конан сплюнул в море.

— Да, помнится, ты уже как-то рассказывал об этом. Хотя для меня по-прежнему остается загадкой, как тебя угораздило попасть в залы академии. Не иначе как ты подстерегал там какого-нибудь мудреца, чьи идеи стали неугодны богатым мира сего.

— Я был одним из самых многообещающих философов города. Восходящая звезда. Ни больше, ни меньше. И уже начал собирать вокруг себя группу учеников, когда однажды подумал, что им, должно быть, все надоело так же, как и мне. — Арбас вздохнул.

— Когда ты последний раз рассказывал эту трогательную историю, там еще фигурировала какая-то девушка.

— Да… И не только. Наступит время, и мои мемуары займут почетное место на полках. Захватывающие приключения, грубая правда жизни, едкие комментарии, непреходящая мудрость. Если ты будешь поменьше высмеивать меня, то, может быть, в душевном порыве я посвящу один из своих томов нашему мрачному союзу. — Он все еще вертел в руках подзорную трубу и чуть не уронил ее в море. — Если этот корабль, хоть на мгновение перестанет качать, мне, возможно, удастся настроить эту проклятую штуковину на цель и навести фокус. Послушай, почему они не делают линзы достаточно большими для того, чтобы сквозь них можно было что-то увидеть? О чем-то бишь я… Ах да, я обязательно уделю несколько страниц моих многотомных сочинений описанию того, как высек свое имя в сердце Имиля, не требуя от него за это никакой платы, кроме глубокой признательности. То-то расстроятся ювелиры и портные по всей Туранской империи. Ведь они потеряют всех своих заказчиков, так как мои труды произведут переворот в умах и настроениях современников. Ого!.. Кажется, я, наконец, поймал изображение. Теперь, когда объект в поле зрения, осталось только настроить трубу, подкрутив ее секции.

— Тебе, наверное, покажется несколько странной привычка аристократов Туранской империи украшать свою одежду огромным количеством драгоценных камней. Занятно, но они придают этому очень большое значение, — заметил Конан. — Престиж необычайно важен для них. А внешность мужчины отражает уровень его благополучия и говорит о том, какое положение в обществе он занимает. Так же как точное соблюдение правил тщательно выработанного дворцового этикета — знак хорошего происхождения и воспитания. Они создали целое искусство снобизма. Возможно, Имилю очень важно утвердиться в их обществе. Не будем к нему слишком суровы. Тем более что он недурно владеет оружием, в чем мы уже смогли сами убедиться. Так что поосторожнее с ним. К тому же в настоящее время мы — союзники. Не забывай об этом.

— Вот уж не знал, что ты так хорошо разбираешься в обычаях и нравах Туранской империи, — насмешливо протянул Арбас.

— Внимание. Сюда идет наш друг, — предупредил Конан и переменил тему разговора.

Настроение туранца заметно улучшилось с тех пор, как закончилась его трудная миссия на континенте. Обильная пища и питье, горячая ванна и долгий сон смыли тревожное выражение с осунувшегося лица Имиля. После недели скитаний по трущобам Кордавы под чужой личиной, Имиль сильно изменился, но теперь, вновь оказавшись среди слуг, относящихся к нему с должным почтением, молодой человек, казалось, вновь обрел прежнее самоуважение. А роскошная одежда даже вернула его манерам утраченную, было, развязность.

С величайшим удовлетворением взирал он на то, как личный раб бросает изодранные лохмотья, его единственную одежду последних дней, в море. Теперь, начисто отмытый, натертый благовонными маслами во время приятного массажа, тщательно выбритый, Имиль чувствовал себя обновленным человеком.

Его старательно расчесанные длинные волосы мягкой волной спускались на плечи. Одетый в юбку, темно-зеленые шелковые чулки, расшитую серебром коричневую шерстяную куртку и мягкие кожаные ботфорты, молодой человек весь блистал чистотой, свежестью и обилием бриллиантов. Драгоценности сияли в четырех кольцах, на рукояти кинжала и в броши, застегивающей плащ на шее. Ножны и пояс, богато отделанные серебром, сверкали и переливались при движении.

Имиль снова чувствовал себя настоящим мужчиной, не имеющим ничего общего с покинувшим свой дом несколько лет назад оборванцем, шестым сыном обедневшего и спившегося представителя мелкой знати Турана.

Молодой человек неторопливо прошелся взад-вперед у дверей каюты, а затем быстро взлетел по лестнице на высокую кормовую палубу, откуда Конан с приятелем наблюдали за морем. Арбас не без досады отметил про себя, что под шелками юноши играют крепкие мускулы. Туранский ренегат был того же роста, что и наемный убийца, но выглядел легче фунтов на пятьдесят. Душегуб уже имел возможность убедиться в том, что тот действует клинком с поразительной быстротой и мастерством. На тонком лице Имиля сияло обманчивое выражение мальчишеской открытости. Возможно, такое впечатление создавалось за счет чисто выбритых щек и еле заметных веснушек, проступающих сквозь бронзовый загар.