Гидеон Эйлат - Золото Ольта

• Название: Золото Ольта
• Автор: Гидеон Эйлат
• Издательство: Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-93698-004-9

…Новые приключения Ночного Короля Шадизара — Конана…

---

Брошенный меткой рукой увесистый мосол с громким треском врезался в лоб псаря. Найрамов холуй замолк на полуслове и обмяк, голова свесилась в яму.

Вареный кабанчик свалился с колен киммерийца в грязь, в закаменевшие нечистоты прежних узников, безвестных крестьян-браконьеров, принявших в этой яме жуткую смерть. Кто-то из невидимых Конану слуг испуганно вскрикнул и бросился на выручку старшему псарю. Он опоздал на кратчайший миг. Словно барс, взлетел Конан со дна глубокой ямы и, хоть не сумел даже до края дотянуться, добился, чего хотел. Пальцы его правой руки погрузились в густую поросль, украшавшую физиономию оглушенного челя-динца.

Конан повис на бороде — еще миг, и старший псарь мешком свалится ему на голову, тогда как подоспевший слуга уже держал приятеля за штаны, вопил, созывая подмогу. Завитая и умащенная борода выскальзывала из хватки киммерийца.

— Кром! — процедил сквозь зубы Конан, понимая, что не удержит добычу.

Безвольная толстая рука съехала с края ямы и ударила его по щеке. Он ухмыльнулся и вцепился в нее левой пятерней. А потом, для надежности, еще и зубами.

От боли старший псарь пришел в сознание и завизжал. Наверху затрещала рвущаяся материя. Выругался слуга — у него в руках остался только здоровенный клок от приятелевых штанов. Псарь плюхнулся на дно ямы.

Конан приподнял его за шиворот, беззлобно рассмеялся и небрежным прямым ударом расквасил нос. Потом развернул бородача и неторопливо взял сзади в удушающий захват. Дождался, когда над краем ямы покажутся головы дворовых Найрама.

— Цена его жизни — моя свобода! — деловито сообщил он, заслоняясь полузадушенным пленником от нацеленных стрел. — Не вздумайте сюда лезть, я ему шею сверну, как воробышку!

Найрамовы холуи щерились и молчали. Конан слушал, как скрипят сухожильные тетивы — быстро синеющие пальцы натягивали их до отказа. Хищно подрагивали маленькие каленые жала.

— Похоже, толстяк, тут тобой не слишком дорожат, — заметил он, повыше поднимая старшего псаря. — Даже собачки твои любимые не воют. Хотя должны бы — по покойнику.

— Опустите луки! — потребовал властный голос; его обладатель встал на самый край ямы; под ноги Конану свалился комок земли. — Я кому сказал? — раздраженно поинтересовался жилистый старик в потертой кожаной одежде.

— Браконьеру — смерть! — с надрывом в писклявом голосе заявил слуга, не сумевший выручить старшего псаря. — Так говорит хозяин…

— Заткнись, мужлан, и ступай позови хозяина. Скажи ему, у Блафема родилась неплохая идея. Что топчешься, козлиный лишай? Плеткой огреть, чтоб зашевелился?

Ворча под нос ругательства, слуга повернулся и отошел. Остальным старик еще раз велел опустить оружие, но они будто не слышали.

Киммериец слегка ослабил захват. Старший псарь со свистом втянул ртом воздух, замотал головой.

— Какие хорошие слуги, — насмешливо сказал Конан. — Слово хозяина для них — закон. Интересно, чем он платит за такое послушание? Стрелой в пузо?

— Глупец! — вставший рядом с жилистым стариком Найрам укоризненно покачал головой. — Отпусти его, не отягчай своих мук…

— Я отпущу этого олуха на краю твоих владений, — твердо пообещал Конан, хотя внутренне поджался; в Найрамовых глазах он прочел приговор и себе, и своему пленнику. — Распорядись, чтобы сюда спустили лестницу. И поскорее! От него нестерпимо воняет псиной! Если думаешь, что мне приятно с ним обниматься, — ошибаешься!

У Найрама чуть дрогнули уголки губ. Старик широко улыбнулся.

— Что за идея, дорогой сват? — повернулся к нему Найрам.

Жилистый старик кивком указал на Конана.

— Он силен, ловок, изобретателен и дерзок. Он — тот, кто нам нужен.

Найрам поглядел в яму и вновь покачал головой, на этот раз с сомнением.

— Он браконьер… Я не даю спуску браконьерам — это, если угодно, дело принципа. К тому же я посылал человека в Шадизар, велел поспрашивать насчет киммерийца. Оказывается, там его каждая собака знает. И не только знает, но и точит на него зуб. У нашего приятеля столько врагов, и все так жаждут его крови, что я мог бы разбогатеть вдвое, продавая Конана по кусочку. — Он поглядел на киммерийца. — Ты сбежал от своих «должников», да? И прятался в окрестностях Шадизара, выжидая, пока улягутся страсти? И кормился ворованной дичью? Развратные горожане не знают, что ты попался моим лесникам, иначе уже примчались бы сюда всем скопом. Нет, я не выдам тебя шадизарцам. Я сам тебя накажу.

— Найрам, — сказал Блафем, — он способен нам помочь.

— Сегодня на рассвете, когда его вязали, он искалечил четверых моих слуг. Хорошо еще, лесникам хватило ума сначала украсть его оружие. Вряд ли кто-нибудь ушел бы живым, доберись этот демон до меча.

— Вот видишь? — настаивал Блафем. — Каждое твое слово подтверждает мою правоту. Сколько лучших слуг ты послал в пещеру? И кто из них вернулся? Все сгинули. Остальных же не загонишь туда даже под страхом казни.

— Мне нужна палка с ремнем, — сказал Конан.

— Это еще зачем? — хором спросили Найрам с Блафемом.

— Как — зачем? — Киммериец осклабился. — Вы что, надеетесь меня уговорить, пока я дышу вонью в этой яме? Напрасно, благородные господа. Вот перейдем в чистые покои, тогда и потолковать можно будет за кубком доброго вина.

Возмущенный Найрам открыл было рот, но Блафем не дал ему разразиться проклятиями.

— Ты все-таки не ответил, — поспешно сказал он Конану, — зачем тебе палка с ремнем?

— Ремень я намотаю на жирную шею этого борова, моего заложника. Он будет присутствовать при нашем разговоре, но вином его можете не поить. А палка будет у меня в руках. В случае чего, крутану разок, и шея — хруп! Я ж говорю, неприятно с ним обниматься — псиной разит.

— Ах ты, наглый дикарь! — Найрам зловеще улыбнулся. — Узнаю повадки шадизарского отребья. Может быть, в этом мерзком городе, гнездилище воровства и разврата, тебе и сошла бы с рук такая дерзость, но в своих владениях я не терплю…

— О, милость Митры! — вздохнул Блафем. — Да полно тебе, сват. Остынь наконец. Давай спустим его в пещеру, — а там кто знает, может, он найдет смерть пострашнее любой из тех, какие ты способен измыслить. Ведь никто же не вернулся, ни один!

— Мне противна сама мысль о снисхождении к этому нахальному червю, — надменно произнес Найрам. — Однако будь по-твоему, сват. Уступаю, но только из уважения к тебе. Эй, люди! Спустите сюда лестницу, дайте браконьеру ремень и палку, отойдите от ямы и перекройте все выходы из усадьбы. Эй, ты, наглец! Как только вылезешь, ступай прямиком во флигель, в комнату охотничьих трофеев. Там мы будем с тобой говорить. Не вздумай сделать хоть шаг в сторону — мои стрелки с радостью проткнут тебе печенку.

* * *

С почтительной миной на лице, то и дело отвешивая поклоны, слуга в роскошной ливрее поднес хозяину золотой кубок. Точно такой же кубок он предложил — но уже без особого подобострастия во взоре и движениях — Блафему, а Конану просто сунул непочатую глиняную бутыль. И скрылся в углу за чучелом огромной — и злобной при жизни — медведицы.

Конан попытался извлечь пробку свободной рукой — не получилось. Тогда он поднес горлышко бутылки ко рту старшего псаря и сказал: «А ну, давай!». Страх придал заложнику сообразительности — он раскрыл рот и сжал зубами пыльную пробку. Киммериец рванул бутылку. Голова старшего псаря дернулась следом, но пробку из зубов не выпустила. Скосив глаз на хозяина поместья, Конан прижал горлышко к губам, запрокинул бутылку. Найрам брезгливо смотрел, как текут по выпяченному щетинистому подбородку вишневые струйки, слушал частое бульканье. Он поднес к губам кубок с отменным вином, сделал маленький глоток, поднял глаза к потолку и причмокнул. Божественный напиток.

— Пойло для скота. — Конан сплюнул на пол, затем вытянул шею, словно хотел заглянуть в кубок Найрама, а после сочувственно сказал Блафему: — Сват-то у тебя — скряга, каких свет не видывал. Такой бурдой гостей поить! Сам-то небось хорошим винцом освежается. Бьюсь об заклад, старик, он и тебя помоями потчует. — Он указал на кубок Блафема и двинул кистью в свою сторону. — Дай-ка, отведаю, я в винах знаю толк…

Взбешенный Найрам схватил со стола кубок и выплеснул вино в лицо Конану. Тот невозмутимо облизнулся и кивнул с ухмылкой.

— Ты глянь! Сам помои лакает! Ну и скряга! Утратив от ярости дар речи, Найрам только скрежетал зубами. Блафем залпом выпил вино, поставил кубок и хмуро посмотрел Конану в лицо.

— Шутки в сторону, киммериец. Поговорим о деле.

— Ну, давай попробуем.

Блафем сухо рассказал Конану, как его дочь и зять в день свадьбы отправились взглянуть на пещеру; как юный Далион, не вняв уговорам жены, спустился под землю и исчез. Вечером встревоженные гости отправились на холм и нашли у пещеры только Камаситу — бедняжка плакала и дрожала от страха. Ей даже в голову не пришло поехать в усадьбу за помощью; несомненно, шок помрачил рассудок девушки. Еще немного, и она сама полезла бы по веревке вслед за мужем. По ее словам, в последние мгновения он вел себя очень странно — как будто не ведал, что делает.