Дуглас Брайан - Голодный золотой божок

• Название: Голодный золотой божок
• Автор: Дуглас Брайан
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023409-0, 5-93699-222-8

Первая повесть из авторского цикла "Конан и неунывающая воровка"…

---

— Здесь занято! — зарычал он, не поднимая головы, когда увидел перед собой ноги в ботфортах и края дорожной одежды.

Пришелец не испугался, сел как ни в чем не бывало, напротив Конана, звякнул кольцами на ножнах узкого клинка и произнес женским голосом:

— Я рада, что ты занял этот столик для нас двоих.

— Зонара! — воскликнул Конан, вскинув голову. — Кром Великий! Тебя же казнили в Луксуре!

— Жаль тебя разочаровывать, — промурлыкала женщина в мужском дорожном костюме. — Но я успела уйти, обчистив пирамиду. Казнили другую, менее удачливую. Это скучно. Скажи лучше, что ты делал сегодня возле дома Дорсети?

— Гулял, — отрезал Конан мрачно.

— Собираешься пошуровать там? Забудь, это слишком опасно.

— Опаснее, чем в пирамидах?

— В какой-то степени. — Зонара потянулась. Варвар не доверял ей, однако грациозное и

сильное тело этой женщины, готовое выскочить из одежды, волновало его.

Еще он недолюбливал таких женщин за то, что они знают о своих почти колдовских способностях и широко пользуются ими.

— Хорошо, что ты еще не пьян, — сказала она, и в ее карих глазах запрыгали огненные змейки.

— Скоро буду, — пообещал Конан.

— Мне тебя не отговорить?

— В смысле выпивки?

— В смысле Дорсети, глупый.

— А что тебе-то за интерес? — прямо спросил он. — Сама присмотрела себе этот домик? Скажи честно!

— Честно? — Зонара улыбнулась, показав остренькие зубы. — Там нет ничего интересного.

Поглядев на него серьезно, Зонара сказала:

— Я ведь знаю, что тебе нужна Ремина, рабыня Дорсети. Ты работаешь на одного сумасшедшего герцога. Он ничего, но скорбен главой, по-моему.

— Откуда тебе известно?

— Я обратила внимание на его объявление. Но его слуга не принял меня всерьез. «Дамочка-следопыт! Умора!» — так сказал этот мерзкий недомерок. Тогда я стала за герцогом следить… и не я одна, но ты об этом уже знаешь. Я слышала ваш разговор этой ночью. Послушай, мне большая нужда в деньгах… Давай сделаем все вдвоем? Один ты не справишься.

— Почему ты так считаешь?

— Ты ведь не знаешь, в чем там дело.

— А в чем может быть дело? — не понял ее Конан.

Зонара поглядела на него с сомнением.

— Все-таки ты дубина, — заявила она. — Пораскинь умишком! Почему Дорсети не продал Ремину герцогу? Ведь титулованный сумасброд мог заплатить хорошую сумму, совершенно не торгуясь.

— Может быть, — предположил варвар, смущаясь, — он тоже… того… влюбился…

Зонара вскинула голову и рассмеялась так громко, что на нее обернулись остальные посетители.

— Для того, чтобы влюбиться, надобно сердце, глупый мой северянин, — сказала она. — А у Дорсети нет сердца, причем — у обоих, и у папаши, и у сыночка. Это у них фамильное. Ты пьешь красное? Спроси мне мускатного и фруктов. Выпью с тобой за старые денечки…

В «Седую Сову» вошли двое — старик с разбитой, неладно склеенной виолой и девчушка лет семнадцати. Одеты они были чудно — в пеструю живописную рванину, тщательно выстиранную. Косматая седая шевелюра старика была чисто вымыта и пахла душистым мылом. Даже его подбородок, покрытый серебристой щетиной, обладал неким горделивым достоинством.

Девочка быстро расстелила на полу лоскутный коврик, освободилась от тяжелых деревянных башмаков и легко вскочила на мозаичный мягкий квадрат. Смычком, похожим на лук кочевника, старик провел по струнам виолы, родив неожиданно сильный и чистый звук, и заиграл быструю плясовую мелодию. В такт он притоптывал правой ногой, и привязанные к ней круглые бубенцы переговаривались озорными голосами. Лицом музыкант оставался серьезен, только пышные его брови шевелились, словно тоже плясали. Танцорка исполняла свой номер очень старательно — она была тонка, жилиста и слишком точна в движениях. У посетителей она вызвала интерес, но не похотливый, а напротив — даже трогательный. Ей сопереживали и хотели, чтобы она нигде не ошиблась. Подавали, впрочем, немного.

Выпив, Зонара смотрела на танцорку с грустной задумчивой улыбкой. Не то чтобы Конан хорошо разбирался в женщинах, но с ней он был давно знаком и знал, чем вызвана эта улыбка.

Десять лет назад Зонара такой же тонкой и жилистой девочкой танцевала в недорогих тавернах. Другой судьбы она себе не представляла — с трех зим ее готовили к этой участи, причем учили не только танцам, но и ремеслу акробата.

У дяди Гинко была особого рода школа, куда приводили своих детей уставшие от нищеты родители. Приводили и оставляли навсегда, чтобы не думать о прокорме лишнего рта.

По-своему очень неплохой человек, дядя Гинко был суровый учитель. Прежде всего, он калечил некрепкое детское тело — растягивал мышцы, вывихивал суставы и жестокими упражнениями приучал воспитанников к выносливости. Затем растянутые мышцы наливались силой, суставы приобретали невероятную гибкость, а все тело становилось эластичным, ловким и очень послушным.

Под присмотром дяди Гинко выросло четыре или пять поколений танцоров и акробатов, многие из которых не только имели верный кусок хлеба, но и сделались очень богаты.

Зонара выдержала эту многолетнюю пытку, к тому же, как она сама уверяла, у нее был талант. Но дядя Гинко не успел выпустить ее в жизнь. Однажды он поскользнулся на мокрой мостовой, упал и разбился насмерть.

Его подопечные разошлись, кто куда. Зонара примкнула к одному бродячему театрику, который был очень плох — состоял из спившихся жалких неудачников обоего пола. Кто-то из них, на постоялом дворе, где давали представление, стянул у горожанина кошелек. Горожанин поднял шум. У него были лоснящиеся висящие щеки и косое пузо. Актеров, конечно, заподозрили сразу. Вор, чтобы не быть уличенным, подбросил кошелек в сумку Зонары. Когда похищенное обнаружилось, Зонару схватили.

Главный неудачник уговаривал горожанина: — Зачем арестовывать бедняжку, губить ей жизнь? Если она виновата, отведи ее в комнату и потешься. А так ее повесят, и у нее не будет возможности исправиться.

Но горожанин тряс щеками и не соглашался. Пьяная актерка — вероятно, истинная воровка, — механически гладила Зонару по волосам и ревела:

— Он — не человек! Он не человек!

Зонара несколько раз повторила:

— Это не я!

Но ее не слушали, и она поняла, что доказывать что-либо бесполезно.

В виду юных лет ей сохранили жизнь — только высекли под виселицей на глазах у утренней площадной рвани, а затем заперли в исправительный дом. Исправление заключалось в глупом бессмысленном занятии — трепле пеньки. Это было гораздо хуже порки — ее Зонара вынесла почти без слез после уроков дяди Гинко. Тупея от тоски и скуки, Зонара играла в свободные часы в воровские игры и слушала байки о ловких и хитрых людях, никогда не попадающихся, изобретательных, словом — удачливых и потому достойных восхищения. Таким образом, исправительный дом сделал из танцорки воровку. А потом она убежала.

Горожанин с отвисшими щеками однажды нанял себе в дом молоденькую служанку. Он был очень рачителен и осторожен, перед выходом слуг из дома всегда лично обыскивал их на предмет серебряных ложек, а по ночам запирал всех домочадцев в их спальнях, размещенных по верхним этажам. Но вскоре после появления новой горничной его стали обкрадывать — нагло, методично, и на солидные суммы. Горожанин потихоньку сходил с ума.

Сторожа и днем и ночью ходили с дозором вокруг дома, всякий раз проверяя окна первого этажа и входные двери. Прислуга теперь не просто запиралась в комнате, а еще и приковывалась цепью к ножке кровати. Но кражи не прекращались. Все тайники, все уловки домовладельца оказывались раскрыты. В конце концов, доведенный до безумия, горожанин удавился.

Горничная была Зонарой. С ловкостью акробатки — спасибо дяде Гинко — она выбиралась из своего окна и по карнизу попадала в любое другое, по своему желанию. Снять с ноги кованый обруч, соединенный с цепью, тоже не составляло труда. Украденное Зонара прятала на чердаке, проникая в него через крышу.

После похорон жена домовладельца, похожая на яблоко, высушенное в темной каморке, сказала слугам:

— Я нищая и платить вам мне нечем. Те, кому некуда идти, могут остаться, пока дом еще не продали за долги.

Зонара не осталась, но, тронутая словами вдовы, подбросила почти все похищенное к дверям ее спальни.

Неизвестно, был ли у нее на самом деле талант к актерству, а вот к воровству — определенно был, и немалый. Слухи о нем скоро распространились далеко за пределы Аквилонии. Зонара путешествовала под видом скучающей молодой аристократки. Попадая в новый город, она в считанные дни обзаводилась поклонниками, входила в общество, присматривалась, а затем совершала дерзкую кражу, выполненную с эффектом.

Несколько раз ее ловили, но смерти Зонара всегда благополучно избегала. В целом новая жизнь ей нравилась, и она принимала ее целиком. Правда, изредка на нее накатывала тоска, ей становилось жаль себя почти до слез. От этого помогало только одно лекарство.