Александр Рыжков - Заточённые души

• Название: Заточённые души
• Автор: Александр Рыжков
• Жанр: Фэнтези

Что ты скажешь на то, чтобы стать магом? Всегда мечтал? Пожалуйста! Для этого всего лишь нужно оказаться возле умирающего колдуна и позволить ему влить в тебя свою кровь с магическим даром! Хочешь тут же научиться палить огненными шарами своих врагов? Потерпи немного, тебе ещё многому нужно научиться для этого… Твоё магическое существо требует мести? Тянет тебя в водовороты битв, смертельных опасностей, погонь, гибелей близких? А чего ты хотел? Ведь того, кто посмел запятнать чистоту магии мазутом технологий, нужно покарать! Да, именно твоими руками… И всем наплевать на твои чувства!

---

Боги живут вечно, но кто сказал, что они бессмертны? Да, простым оружием их не убить. Даже самая сильная магия не окажет на них и малейшего воздействия. Их не сжечь в огне, не заморозить льдом и под водой не утопить. Тогда что? Тризолус долгое время ломал себе голову над этим вопросом. Всегда считалось, что боги непобедимы. Тогда почему же Мастук убил единственного сына Карбора за соблазнение своей матери Геллизы? Это единственный случай смерти бога, описанный в древних манускриптах. Но неизвестно ещё, сколько их было на самом деле. Многие смертные с всепоглощающим страхом и трепетным благоговением смотрят на потусторонний мир. Для них это что-то невероятное, неопознанное, загадочное, таинственное и недосягаемое… Но не таков Тризолус. Он давно понял одну простую истину: потусторонний мир – это всего лишь мир. Со своими законами. Ничего большего. Его обитатели гораздо могущественней нас. С этим нельзя поспорить. Они появляются в мире смертных лишь с целью ощутить своё превосходство. На фоне ничтожных, хрупких тел мыслящих – они непобедимые великаны, боги, олицетворение силы и храбрости. А у себя – простые существа, практически ни чем не отличающиеся друг от друга. Наш мир – словно лечебная мазь, которой они периодически натирают раззудевшийся гнойник самолюбия.

Ошибки быть не должно. Убить бога можно. Но лишь оружием из его же мира. И у Тризолуса было такое оружие – Кинжал Спайкнифа. Им он собирался лишить жизни Гирена. И выпить его кровь. А вместе с ней – вечную жизнь и могущество.

Прошлый эксперимент превзошёл все ожидания: бог крови позволил прикоснуться к себе. Если бы у Тризолуса тогда в руках был кинжал…

Форт Террора оставался на своём месте – невдалеке от руин когда-то величественного города Стальни. Парфлай старался не попадаться на разгневанные глаза учителя. Несколько его лучших помощников уже ощутили на себе их злость. Больше они ничего не смогут ощутить. Карлы долго отдирали их обгоревшие тела от пола… Примы имели неосторожность исполнять свои прямые обязанности по управлению технокрепостью в тот момент, когда Тризолус проходил мимо в плохом настроении…

Младенцы люртов рыдали. А вместе с ними рыдала и чёрная как антрацит душа Верховного Мага. Гирен не появлялся слишком долгое время. Дошло до того, что в порыве бешенства Тризолус принялся вырезать детёнышей. Опомнившись, он понял: материал для эксперимента закончился… Придётся ждать следующей порции от детоловов. А они, кстати, слишком медленно выполняют свои обязанности. Ближайшие поселения люртов расположены слишком далеко. Это отнимает время. Время, которого никогда не хватает.

Парфлай находился в своей каюте. Присутствие учителя в Форте оказывало на него плохое воздействие. До этого стрек был здесь главным. А сейчас – лишь безмолвный раб своего господина. Словно тень, он бродит по коридорам технокрепости. Боясь лишний раз встретиться с Тризолусом. Только любовь к змеиному яду и помогала перенести этот позор. Эх, пусть каким бы подонком ни был Лимб, а выступить против учителя ему духу хватило…

Яд полосатой гадюки смертоносен для мыслящих всех рас, кроме стреков. Одной маленькой капли будет достаточно свалить с ног здорового волка. А вот стреку этой капли будет достаточно совсем для другого… Для них змеиный яд – сильнейший наркотик. От которого, раз попробовав, отказаться невозможно…

Впервые Парфлай вкусил его сладостную горечь уже после того, как стал учеником Тризолуса. Нагрузки, ответственность, невыносимо завышенные требования учителя. С этим всем было трудно справляться, но вполне возможно. Чем стрек и занимался. На наркоманию его подтолкнули совсем другие причины. Можно даже сказать, что в этом свою роль сыграл Лимб…

С юных лет у Парфлая была одна постыдная для его народа слабость. Он питал любовную страсть к примам мужского пола… Стоит ли говорить, что благодаря этому он был изгоем в своём родном городе Лармиране? И не только среди соплеменников. Каждый здравомыслящий прим обходил его стороной. Но Парфлая не просто игнорировали – его боялись. Ведь с пелёнок в его крови жило магическое существо. Мало ли какой вред он мог нанести окружающим. Одинокий, разбитый, разъедаемый похотливыми желаниями, которые никогда, казалось, не осуществятся, стрек покинул город. Он долго путешествовал по Главному Материку. Но, в каком бы месте не пытался осесть, рано или поздно его внутренняя натура лезла наружу. И тогда новые друзья, товарищи, знакомые – все отворачивались от него.

Поиски недосягаемого счастья привели Парфлая в Магарран. Там он познакомился с молодым примом по имени Тор. Эта случайная встреча изменила жизнь обоих навсегда. Тор оказался первым, кто ответил взаимностью на странные межрасовые чувства…

Но их отношениям мешала одна немаловажная деталь: прим был учеником Верховного Мага. Постоянные занятия магией, боевыми искусствами, науками – времени на личную жизнь практически не оставляли. Единственный возможный выход для Парфлая видится с любимым чаще – самому стать учеником Верховного. Тогда они с Тором смогут ночевать в одном замке, на одном этаже. А если повезёт, так вообще в одной постели…

Добиться аудиенции было крайне сложно, но благодаря возлюбленному – выполнимо. После ряда сложных испытаний, Тризолус отметил в испытуемом громадный потенциал: как магический, так и лидерский. В особенности его очень заинтересовала склонность стрека к загробной магии – очень редкий дар среди волшебников. Было бы крайне неразумно отказаться от такого способного ученика. У которого, кстати, многому можно будет научиться…

Последующие два года были самыми лучшими в жизни Парфлая. Быть учеником Верховного Мага королевства Техмаг – честь, которой удостоен далеко не каждый. Роскошь, богатство, власть – приходят следом за этой честью. Но не их больше всего жаждал стрек. Любить и быть любимым – вот главная цель, к которой он стремился всю сознательную многострадальную жизнь. И наконец-то мечта сбылась.

Ни для кого больше не секрет, что Тризолус ценил талант своего нового ученика. Даже слишком сильно ценил… Тор был хорошим боевым магом. Идеально владел электрической стихией. Сравнительно хорошо обращался со стихией земли. Но и только. Куда ему до возлюбленного, способного вызывать из потустороннего мира души умерших? Своей посредственностью он только отвлекает, мешает Парфлаю развиваться в полной мере…

Как только выпала подходящая возможность, Тризолус предпринял попытку избавиться от Тора. Попытка удалась благодаря молодому южному драгу. В смертельной схватке победил Лимб, тем самым доказав себя в роли нового ученика Верховного Мага.

Тор бы не погиб, не будь он столь слаб. Такому не место в стенах замка Тризолуса. Парфлай это прекрасно понимал. Мало того, он очень разочаровался. Его любимый не выдержал поединка с каким-то драгом-простолюдином, у которого даже магического существа в крови не было. Смешанные чувства переполняли стрека. И горечь потери, и боль разочарования одновременно. С каждым днём они обострялись. Ему становилось всё хуже. Нужно было найти какой-то выход. Как-то снять боль, раздиравшую изнутри. И выход нашёлся…

Парфлай слетал на чёрный рынок и купил там корзину с заточённой внутри полосатой гадюкой – самой ядовитой змеёй на Материке. Закрывшись в своих покоях, он с дрожью в руках поднял крышку. Ярко-красные полосы на чёрном чешуйчатом теле. Змея зашипела, угрожающе обнажив белые саблеобразные клыки. У стреков вместо кожи твёрдый хитиновый покров. Но те клыки без проблем его пробили, стоило только засунуть руку в корзину…

Первое наркотическое опьянение было самым сильным. Голова Парфлая закружилась. Он стряхнул извивающуюся змею. Начинало тошнить. Вырвав содержимое желудков, он понял, что очень голоден. Первая идея – подобрать с пола рвоту и съесть. Но, протянув руки, стрек понял: у него их нет. Вернее, он сам есть эти руки. Продолговатые отростки, завивающиеся спиралью, тянущиеся по всей комнате. Змеи. Они вьются как змеи. Страшно? Нет, в этом нет ничего страшного. В этом есть жизнь. В этом есть проявление того, что начинает потихонечку разъедать иссушенный мозг. А тем временем из глаз текут червивые слёзы. Крылья бились о потолок. Им было хорошо. Они были свободны. Ведь для свободы – нет ничего лучше, чем заточение. Стены отдалялись, тонули в тени, разрывались челюстями дигров. В шевелящемся полу начали копошиться крысоны. Они объедали тела убитых стрелами красных медведей. Разрастающаяся шерсть обвивала ноги. От этого стошнило глазными яблоками. Крысоны с огромной радостью принялись поедать их. А тем временем шерсть всё больше обволакивала, запутывала, сковывала. Это была шерсть прима. Шерсть его возлюбленного. Тор лежал на полу. Разъедаемый кислотой и крысонами. Он тянул облезлые руки к Парфлаю. А потом кровавая волна накрыла его, оставив лишь желтеющий скелет. Шерсть ослабла, перестала сдавливать, опала. Стало намного проще дышать, махать крыльями – лететь по бескрайним просторам маленькой комнаты. И в этом ничтожном полёте было ощущение такой колоссальной свободы, что хотелось никогда его не прекращать. Биться крыльями о стены, разражаться истерическим хохотом, раздирать ногтями лицо и быть… Быть счастливым!