Ларри Нивен - Мир вне времени

• Название: Мир вне времени
• Автор: Ларри Нивен
• Издательство: ACT, Транзиткнига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005

Джером Корбелл.

Государственный преступник далекого будущего, для которого смертную казнь «милосердно» заменили космическим полетом к центру Вселенной, не имеющим НИ ОДНОГО ШАНСА на успех... и забыли о его существовании.

Но теперь, ТРИ МИЛЛИОНА ЛЕТ СПУСТЯ, он ВЕРНУЛСЯ.

Вернулся — чтобы обнаружить, что даже жестокое общество, которое он некогда покинул, — НИЧТО по сравнению с тем, что происходит на Земле и в колонизированной Солнечной системе СЕЙЧАС, когда власть имущие бьются за таинственное СРЕДСТВО ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ БЕССМЕРТИЯ...

---

— Компьютер, убрать этого клоуна с экранов! Фигура исчезла, и Корбелл перевел дыхание.

— Пирс, Пирсса, Компьютер или как тебя там! Слушай мою команду. Мы полетим по направлению к галактической оси с ускорением в одно «же», поворот — в середине траектории. Ты будешь делать все, чтобы сохранить во время пути мою жизнь и целостность корабля. Теперь можешь говорить.

Из динамиков раздался голос бывшего куратора:

— Зови меня Пирсса. Корбелл с облегчением вздохнул.

— Хорошо. Ты будешь меня слушаться?

— Да. Корбелл, нам надо поговорить. Ты обязан своей жизнью Государству и при этом крадешь ключ к выживанию человечества! Думаешь, мы строим так много кораблей? А сколько планет станут подходящими для людей благодаря нашим зондам? Или ты считаешь, что человечеству не придется покидать Землю?

— Компьютер, с этого дня я буду обращаться к тебе «Пирсса». А теперь заткнись.

И наступила тишина.

Теперь Корбелл ловил себя на том, что начинает хихикать ни с того ни с сего. Он мог есть, сидеть в рубке и смотреть на небо или упражняться в Фитнес-Клубе и вдруг начать хихикать. Ему было очень трудно остановиться: ведь Пирсса слышал его и не мог ответить. Курахор Пирс остался в далеком прошлом, сейчас был только Пирсса — личность, живущая в памяти компьютера. Что ни говори, а от человека она очень отличается: у нее другие органы чувств, другая мощность мозга, она не страдает от голода и неудовлетворенного сексуального желания, ей не надо делать упражнения и ходить в туалет... И у нее может отсутствовать чувство самосохранения. Это необходимо выяснить. Зато сейчас Пирсса — раб Корбелла и безоговорочно слушается его приказов.

Через две недели Джером уступил желанию поговорить. Он уселся в кресло в рубке, включил экраны (звезды вверху уже казались ярче и синее, чем внизу) и произнес:

— Пирсса, можешь говорить.

— Хорошо. Ты велел мне защищать твою жизнь и корабль. Я не могу предотвратить твою смерть и потерю корабля, если мы продолжим лететь с ускорением в одно стандартное.

— Не лги мне! Я все проверил на компьютере еще до того, как миновал Сатурн. Таранный эффект лучше работает на высокой скорости, так как я могу уменьшить ширину поля, и поток водорода будет больше.

— Ты использовал для расчетов компьютерные данные.

— Конечно!

— Корбелл, эти данные предназначались для полетов на расстояние пятьдесят два световых года, а не тридцать три тысячи. Мы сделали генератор поля очень прочным, но такое ускорение на пиковой скорости он не выдержит — нагрузка просто разорвет его. Если хочешь выжить, придется через три года уменьшить тягу.

Куратор Пирс никогда не врал — ему это было не нужно. Зачем лгать «отморозку»? Но Пирсса — не Пирс. И Корбелл сказал:

— Ты лжешь.

— Нет. Решайся. Ты приказал мне не лгать, а нарушить приказ я не могу, иначе давно уже повернул бы корабль к звезде Ван Маанана.

— Но такой расклад меняет все мои планы. Сколько нам потребуется, чтобы достичь ядра Галактики?

— При безопасном полете — пятьсот лет.

— А если вероятность остаться в живых — девяносто процентов? Сколько тогда?

— Считаю. Недостаточно данных о массовой плотности межзвездного пространства. Посчитаем ее по дороге. Сто шестьдесят лет, четыре месяца плюс-минус десять месяцев по корабельному времени.

Корбелл похолодел. Так долго?

— А если лететь не прямо? Можно срезать путь над плоскостью Галактики...

— И получить межзвездное вещество меньшей плотности. Считаю. Отлично, Корбелл. Мы потеряем время на боковом повороте, но все равно это выйдет быстрее. Сто тридцать шесть лет одиннадцать месяцев, с точностью год и один месяц.

— Все еще слишком долго.

— Столько же времени займет возвращение. Домой попадет только твой труп, Корбелл. Первоначальное задание можно выполнить быстрее. Итак?

— Ладно, за... — Никогда не говори компьютеру «забудь!». — Ввожу изменения в приказ. Твоя задача — доставить нас к ядру Галактики за минимальное время при вероятности моего выживания девяносто процентов.

— Земли ты больше не увидишь.

— Заткнись. Тишина.

— Можешь говорить. Тишина.

— Тебе не нравится, когда тебе приказывают замолчать?

— Конечно, не нравится. Я молчал неделю, значит, время полета увеличилось почти на месяц. Чем дольше я буду тебя уговаривать, тем дольше мы будет выполнять задание!

— Я могу приказать тебе забыть о нем.

— И я забуду, только в памяти у меня кое-что перепутается. Я взываю к твоей благодарности. Государство создало тебя, ты обязан ему жизнью...

— Чушь.

— Как ты можешь забыть о своем долге? Корбелл с трудом подавил желание врезать кулаком по приборам.

— Я ни о чем не забыл. Каждый раз, как ты произносишь «Государство», мне хочется встать по стойке «смирно».

— Тогда почему ты не слушаешься голоса социальной сознательности?

— Это не мой голос! Вы вливали мне РНК, это от нес у меня чувство долга Государству!

Пирсса выдержал драматическую паузу и вопросил:

— А если это все же твои чувства?

— Что ж, ничего не поделаешь — я их не слушаюсь. Так что это твои проблемы, тебе с ними и жить.

— Ты больше не увидишь Землю. Медицинское оборудование корабля не подарит тебе вечную жизнь.

Корбелл фыркнул.

— Все, хватит! Лекарства и анабиозная камера должны обеспечить мне молодость и здоровье на двести лет как минимум. Ты забыл, что анабиоз способствует омоложению?

— Это неправда. Я солгал тебе. Ты должен был жить столько, сколько надо, чтобы выполнить задание. Будь наши лекарства лучше, мы сделали бы полет дольше.

Такая ложь соответствовала тому, что Корбелл знал о Государстве.

— Ах вы сукины дети!

— Корбелл, послушай меня. За триста лет люди могут найти лекарство вечной молодости. Мы прилетим как раз вовремя...

— Лекарство дадут не-гражданину? Молчание.

— Мы летим к ядру Галактики. Следуй приказам.

— Ты должен немедленно лечь в анабиоз, — сообщил Пирсса мертвым голосом.

— С чего это?

— Тебе придется проводить десять лет в анабиозе, полгода восстанавливать силы и снова ложиться в анабиоз. Тогда ты сможешь дожить до конца путешествия.

— Да? А если ты меня не разбудишь?

— Это твои проблемы. Предатель.

II

В горле першит, мышцы не слушаются, глаза ничего не видят... Он ощупал руками окружающее пространство и понял, что все еще лежит в анабиозной камере. Пробуждение было похоже на возвращение из царства смерти. Он ожидал такого, когда его заморозили в тысяча девятьсот семидесятом году. Впрочем, он мог и вообще не проснуться.

— Пирсса... — Полушепот-полухрип.

— Здесь. Куда бы я делся?

— И правда. Где мы?

— В ста шести световых годах от Солнца. Тебе надо поесть. — Внезапно Корбелл понял, что умирает с голоду. Он сел, отдохнул немного и выбрался из камеры, стараясь двигаться осторожно. Он был худ, как смерть, и страшно слаб.

— Сделай мне еды, которую можно взять в рубку.

— Еда ждет тебя.

Голова казалась очень легкой, впрочем, как и все тело. Джером взял чашку горячего бульона в кухне и отправился в Комнату-Матку, прихлебывая на ходу.

— Полный обзор.

Стены исчезли, и над головой бело-фиолетовым светом засияли звезды. В черноте простиралась звездная радуга: в центре — фиолетовые звезды, затем — кольца синего, зеленого, желтого, оранжевого и тускло-красного цвета. По краям и внизу не было видно почти ничего, только тусклые красные точки и полупрозрачное кольцо пламени корабельного двигателя. Впрочем, оно тоже потускнело и покраснело: Пирсса подтянул таранные поля ближе к кораблю, а топливо, попадающее в реакторное кольцо, двигалось по отношению к кораблю почти со скоростью света.

— Ну что, ты доволен? — горько спросил Пирсса. — Даже если мы сейчас повернем, мы уже потеряли четыреста лет земного времени.

— Кончай нудить. — Впрочем, грубость не спасала Кор-белла от болезненных уколов совести. — И что теперь?

— Теперь? Ты будешь есть и заниматься спортом. За полгода ты должен стать сильным и толстым...

— Толстым?

— Да, иначе не переживешь десять лет анабиоза. Умрешь от истощения. Допивай бульон — и за работу.

— А как я буду развлекаться?

— Как хочешь, — Пирсса был озадачен: Государство не предусмотрело развлечений для пилотов.

— Так я и знал. Расскажи мне о себе, Пирсса. Нам придется провести вместе много времени.

— Что ты хочешь знать?

— Мне интересно, как ты стал таким. Каково это — быть Пирссой, куратором, гражданином Государства? Начинай с самого детства.

Пирсса оказался отвратительным рассказчиком. Он запинался, терял нить беседы, его приходилось подгонять наводящими вопросами. Впрочем, в его арсенале был не только голос. Бывший куратор оказался прекрасным кинорежиссером с неограниченным бюджетом. На стенах рубки он показал Корбеллу земледельческую коммуну, в которой он вырос, и школу, в которой учился (это оказался небоскреб с детской площадкой на крыше). Узнал Джером и об исторических текстах с анимированными иллюстрациями, которые Пирсса изучал, получая высшее образование. Большая часть воспоминаний оказалась смутной, но были и яркие эпизоды: громадный десятилетний парень, задиравший Пирссу на спортивной площадке; старшая девочка, которая показала ему, что такое секс, и страшно его напугала; учитель по гражданскому праву.