Джон Грайзимер - Пар

• Название: Пар
• Автор: Джон Грайзимер
• Издательство: Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005

Жизнь героя полна рутины: он ежедневно ходит на работу в институт, занятый изучением проблем свихнувшегося города.

---

Она не ответила и продолжала шагать. Но все же улыбнулась.

— Как насчет этого местечка? — Я показал на противоположную сторону улицы. — У них есть крытый портик.

Мы нашли столик под фикусом, расстегнули пальто и блаженно вздохнули, когда тепло наконец дотянулось до нас. Я принялся выкладывать подробности сегодняшней стрельбы и немедленно об этом пожалел. Она отвела глаза. Я скоренько переключился на автомобильные темы и стал жаловаться, до чего трудно последнее время пройти техосмотр и в какой фарс превратился мой, после того как я порвал глушитель, покидая гараж. Я не хотел показывать отчаяния последних двух недель, поэтому принялся пространно описывать свою работу. Однако вовремя спохватился, прервав словесное извержение, и попытался взять себя в руки. Спросил ее, как идут дела после взрыва. Признался, что думал о ней.

— Наверное, это было ужасно, — добавил я.

— Что же, типичный пример Урбанистического Упадка, — вздохнула она и, машинально качнув коляску, скосила взгляд куда-то в сторону. Я подался вперед и почти прошептал:

— Ведь в той коляске был не ваш ребенок, верно?

Она растерянно уставилась на меня и коротко, сожалеюще рассмеялась.

— Мой ребенок? О, нет, там не было никакого ребенка!

— Пустая коляска?

— В этом весь смысл, — бросила она, и резкость тона не смогла смягчить бледное сияние ее глаз.

Она объяснила, что бродит по городу, как и многие не имеющие рекомендаций дипломированные няни. Такие, как она, объезжают улицы с пустыми колясками и ходунками — тотемными орудиями их гильдии — в надежде найти временную работу.

— Ну, словно таксисты, — добавила она.

Я рассказал, что пока холост, живу один и поэтому не знаком с тонкостями ухода за детьми.

— Значит, у вас нет постоянной работы, — заметил я, зная, что это весьма рискованный статус в нашем городе.

— Была. В семье атташе, но когда ООН перебралась в другой город, моя работа тоже улетучилась. Так что я гуляю по улицам.

— Но у вас есть машина.

— Правительственная. Ее перевезли сюда, когда я приехала из Швеции. Первое, чего я лишусь, если дела не пойдут лучше. За автомобилем последуют водительские права и допуск в гостиницу. Как вы выражаетесь, упадок обслуживания.

— Мне жаль это слышать, — посочувствовал я.

— Ничего не поделаешь…

Мы долго наблюдали, как пара мойщиков окон ползет вверх по стеклу крытого портика над вершинами комнатных ив, и постепенно все оконные переплеты светлеют и становятся чище.

Наконец она засобиралась. Я вдруг сообразил, что пялюсь на нее, ощущая при этом спокойствие, какого не испытывал все последние недели. Она тоже смотрела на меня, и глаза ее наполнялись… нет, разумеется, не слезами, а чем-то совсем другим, вроде света, а может, и легкостью. Я вышел вместе с ней.

Мы брели, сами не зная куда, и неожиданно снова оказались рядом со школьным двором. Нори сказала, что проходила здесь минут за пять до массового убийства.

— Все было таким обычным, — добавила она.

Она успела отойти на несколько кварталов, когда это случилось, и услыхала обо всем от прохожих под раздирающий уши вой сирен. Потрясенные люди, спешившие убежать от места происшествия, таращились на нее. Очевидно, в те минуты пустая коляска казалась им чересчур зловещим совпадением.

Мы перешли улицу. На площадке так никто и не появился. Мы встали у ворот. Ветер дул нам в спину. Сетчатая ограда и школьная стена образовали настоящую аэродинамическую трубу. Я положил руку на коляску и подтолкнул ее вперед. Нори задохнулась от неожиданности. Пальцы судорожно вцепились в ручку коляски. Другая рука крепко сжала мою ладонь.

Мы медленно пересекли опустевший макадам по диагонали, шагая к дальнему выходу и толкая перед собой пустую коляску. К этому времени убийство, вероятно, стало главной темой всех новостей. Но здесь, рядом с нами, съежилось, почти забылось. Мы словно оказались по другую сторону.

Безмолвные свидетели льнули к ограде. Наблюдали.

У любви имеется одно странное свойство: она бесповоротно губит иронию. Признаюсь, именно мне пришла в голову зловредная идея состязания со Стерлингом, но когда подготовка к вечеринке уже была на мази, у меня пропала охота туда идти. Стерлинг предвкушал возлияние, поскольку исследования магического реализма все-таки были профинансированы, а ему поручили часть работы.

Я, однако, вежливо уклонился от участия в общем веселье и мужественно проигнорировал изумленные взгляды Стерлинга и остальных, поскольку планировал провести вечер с Нори. Нужно было что-то решать.

Мою машину пустили под пресс из-за просроченного талона на техосмотр. Я так и не вернулся к Молтано в полагающийся трехнедельный срок, и он выдал меня полиции. Сообразил, что заработает больше доносом, чем левым техосмотром. Наш охранник видел, как эвакуатор выводил машину из офисного гаража у моста. Насколько я знаю, охранник тоже был в деле.

Итак, я нуждался в машине. Правда, у Нори была своя, но, скорее всего, ненадолго. Она так и не нашла работы. Посольство, иммиграционная служба и Отдел транспортных средств скоро заинтересуются ее персоной. Я хотел, чтобы она переехала ко мне. Я жил в Челси. В пятикомнатной квартире, принадлежащей Фонду Форда. Ничего лучшего ей все равно не найти.

Ранним вечером мы с Нори сидели в моем офисе. Она заехала за мной, как делала почти весь последний месяц. Коллеги давно разошлись по домам или на вечеринку.

Я сделал ей предложение. Понимаю, это было так внезапно. Но наша эпоха не терпит промедления. Времена ускорения, ничего не попишешь.

Нори крепко прижала к груди скрещенные руки. Совсем как тогда, защищаясь от ветра на пустой школьной площадке. В тот день, когда мы встретились и разговорились.

Прислонившись к письменному столу, она ненадолго задумалась, прежде чем спросить, считаю ли я, что у нас есть будущее. Подлинное будущее, а не только договор о крыше над головой и транспортных средствах.

Я знаю, что наши шансы были, мягко говоря, шаткими. Но ведь все-таки были, а я — тот человек, у которого сам собой исцелился гнилой зуб.

— Считаю, — упрямо сказал я.

— Почему?

Просто допрос какой-то! Она не хочет знать, какое именно будущее. Интересуется, почему именно это будущее у нас есть.

— Потому что я здесь. И ты тоже. Потому что именно это я и понял, когда впервые тебя увидел. Потому что мир теперь кажется мне иным.

— Каким именно?

— В этом мире есть и я. Наконец-то.

— Ты?

— Мы.

И мы долго стояли, обняв друг друга.

Сумерки ползут вверх по реке. Освещение становится ярче. Я замечаю, что движение транспорта на верхнем уровне замерло, особенно у съездов с моста. Пробка. Терминалы ввода данных в офисе изменяют тембр жужжания: поступает новая информация о событиях в городе. Поверх плеча Нори я вижу на своем экране взрывы вокруг сетки. Теперь мы знаем, к чему шли. Я и эта женщина тянемся друг к другу.

Думаю, нам выпала редкостная удача. Мы отмеченные судьбой, защищенные собственной любовью счастливчики. Но мир все же проникает в трещины нашего панциря из-за того, что мы делаем здесь и сейчас. Все поражения начинаются с первого шага.

— Да, — говорит Нори, и я отвечаю тем же. Мы опускаемся на ковер, где под ворсом проходят кабели терминала. Сбрасываем одежду и берем друг друга, входим друг в друга, заранее зная, что результат будет бессистемным, хаотическим. Отрицающим все нормы.

За окнами на мосту обнаженная фигура бросается с нижнего уровня. Появившиеся у поручней лица, исчерпав любопытство, быстро исчезают среди мрака и балочных ферм. Взрываются гейзеры пара. Брезентовые навесы на мосту хлопают и раскачиваются. Лохмотья и дымки костров — знамена бездомных. Ветер, резкий, ничем не пахнущий, потому что дует с севера, где обитают богачи, поет гимн городу.

Это бессмысленно, думаю я. Должно быть, этот город был создан именно здесь, чтобы распасться. Мы — его проект и одновременно просчет проекта. Голые бросаются с моста. Пар поднимается к небу. И это, говорю я вам, будет означать любовь для нас и риск без конца.

Примечания

1

Магистраль, названная в честь Франклина Делано Рузвельта. Проходит по восточной части Манхэттена.(Здесь и далее прим. перев.)

2

Щебеночное покрытие.