Анна Оуэн - Стальное зеркало

• Название: Стальное зеркало
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Фэнтези

Четырнадцатый век. Это Европа; но границы в ней пролегли иначе. Какие-то названия мы могли бы отыскать на очень старых картах. Каких-то на наших картах не может быть вовсе. История несколько раз свернула на другой путь. Впрочем, для местных он не другой, а единственно возможный и они не задумываются над тем, как оказались, где оказались. В остальном — ничего нового под солнцем, ничего нового под луной. Религиозные конфликты. Завоевательные походы. Попытки централизации. Фон, на котором действуют люди. Это еще не переломное время. Это время, которое определит — где и как ляжет следующая развилка. На смену зеркалам из металла приходят стеклянные. Но некоторые по старинке считают, что полированная сталь меньше льстит хозяевам, чем новомодное стекло. Им еще и привычнее смотреться в лезвие, чем в зеркало. И если двое таких встречаются в чужом городе — столкновения не миновать.

---

Жанна фыркает, смеется так, что слезы выступают на глазах, потом прикрывается вышитым рукавом нижней сорочки и продолжает хохотать, потряхивая головой. Смеется она долго. Все это время Людовик любуется ей, но объяснений все-таки ждет, чем дальше — тем с большим интересом.

— Возлюбленный мой, боюсь, что и по меркам полуострова свидание с любовником в личных покоях жениха… Это немножко слишком… все-таки…

— Свидание? Я правильно вас понял? — Даже если эти двое просто забрались в покои посла — это уже скандал. Но над неурочным визитом Жанна бы так не смеялась.

— Да. Именно свидание. Самое настоящее. Не хуже нашего, милорд.

— В присутствии посланника?

— Да. Он как раз вернулся с парада и застал их в собственном кабинете.

Откуда Жанна может знать подробности, о которых ничего, совершенно ничего не знает он сам? От сестры покойного мужа, от Шарлотты Рутвен, она тоже фрейлина королевы Марии. Да что же это такое? У меня во дворце чудом не разразился дипломатический скандал — и мне о том рассказывает кто? Живущая в Орлеане инкогнито правительница соседнего государства!

— И что произошло?

— Посол потребовал объяснений, получил их, признал совершенно удовлетворительными и пообещал девице Лезиньян избавление от нежеланных уз.

И отправился ко мне… нет, не сразу. Мы вернулись, когда отбили третий час. Значит он несколько часов спал или думал, а уж потом пошел просить об услуге. Ну что ж. Следует признать, что злился я зря. Посланник Его Святейшества был не дерзок, а всего лишь точен и даже вежлив. Если уж я навесил ему на шею такой жернов, то мне его и снимать. И милостью это не назовешь никак, скорее — обязанностью.

— Между прочим, если бы вдовствующая королева не была тем, что она из себя представляет… — Жанна терпеть не может Марию, и не скрывает этого… через некоторое время придется с этим что-то делать. — То ни влюбленным детям не пришлось бы вытворять нечто подобное, ни послу оказываться в этаком странном положении…

— Вы хотите сказать, что это свидание было не первым?

— Именно. Милорд, я сама только сегодня узнала об этом. Но две недели назад голубки пытались устроить то же самое, только не в посольских апартаментах, а у Ее Величества. И, представляете ли, эта скорбная вдова при виде парочки в теснейших объятиях сказала, что не видит ничего. И свите приказала не видеть ни-че-го.

Жанна права… черт бы действительно побрал эту вдовствующую козу. Ну что ей стоило закричать? Что ей стоило поднять шум? Да хотя бы пожаловаться ему — там же и тогда же? Во всяком случае, в кабинете у посла бы уже ничего не произошло. Но эти двое…

Вот, оказывается, что было на уме у посла, когда он явился на ночь глядя просить аудиенции. Вот почему казалось, что маска того гляди треснет.

Что ж, послу нужно отдать должное: он сделал лучшее из всего, на что имел право. Не причинил ущерба этим двум непотребным оскорбителям, не воспринял происшествие как повод для разрыва договора… не покинул Орлеан, тихо прикрыв за собой дверь — этот хлопать бы не стал. Он только потребовал избавить его от невесты. Только?.. Недавний разговор — это конец скверной истории или начало сквернейшей?

С другой стороны, что может еще произойти? Посол не уехал, союз не разорван… а вот с приданым для новой девицы придется расщедриться всерьез. И выбрать такую кандидатку, чтобы на нее не могла упасть и тень скандала.

Девицы найдутся, в том числе и с приданым. И безупречные девицы. Этого добра, слава Богу, в Аурелии есть… признаться, Папе предлагали не самую выгодную партию. Подходящую для бастарда Его Святейшества, не более и не менее того. Что ж, придется подняться на ступеньку повыше. И на этот раз внимательно следить за тем, чтобы невеста понимала, как ей повезло, и была к жениху любезна и внимательна. В конце концов, он привлекателен, молод и в границах Аурелии ни в чем дурном себя не проявил. А что колода, льдом облитая, в январе месяце на стужу выставленная, это… придется потерпеть.

Неужели Жанна права, и я в самом деле ревнив к чужому счастью?

По утрам Людовик всегда наносил визиты вежливости своей нынешней супруге. Иногда просто для удовольствия — Маргарита отличный собеседник, иногда для пользы: королева еще и мудрый советчик. Нынешний случай был из таких: нужно начинать всю эту тягомотину с поиском достойных невест, а кому, как не Ее Величеству знать, кто из девиц не подведет? Жанна тут не помощница, она пока в этом еще не вполне разбирается.

Конечно, на Жанну можно положиться, но с Маргаритой они вместе тянут воз Бог знает сколько лет… И она, например, сразу поняла, что это значит — когда король узнает об опасных вещах только от стороннего человека. Так что прежде всех невест обсудили они дворцовую стражу — и то обстоятельство, что такие приметные люди как Жан де ла Валле и Карлотта Лезиньян смогли проникнуть в посольский флигель, не привлекая внимания — и столь же тихо его покинуть. Понятно, что пройти им помогли — наверняка Жан уговорил кого-то из посольских высокородных оболтусов, но внешняя стража не ромская, своя. И она проворонила все на свете, причем дважды.

Или в первый раз — проворонила, а во второй раз голубки выходили как почетные гости, с посла станется, и гвардия решила, что так и нужно. Но стража должна была — невзирая на приказ Марии — донести еще и о прошлом происшествии.

Определенно, в этом дворце необходимы серьезные перемены. Следовало было начать еще год назад, сразу после коронации. А он пожалел людей. Не стал менять всех, кроме самых ненадежных, положился на человеческую добросовестность — вот и получай. Ничего, с переменами заминки не будет.

Он, конечно, не покойный двоюродный дядюшка, но и не покойный двоюродный кузен — чтобы на нем кто попало верхом ездил.

— Я подберу ему хорошую девушку, — сказала Маргарита. — среди его полной ровни таких мало, но если я могу смотреть выше, найдутся. Но мне совсем не улыбается застрять еще на год, на два во дворце из-за этой юной вертихвостки.

Вот об этом король не подумал. О том, что папская грамота с диспенсацией для Ее Величества, позволяющей Маргарите наконец-то уйти в монастырь, находится в руках посла. И о том, что посол наверняка не сделал ничего ни дуре Карлотте, ни ее кавалеру ровно потому, что это для него слишком мелко — связываться с сопляком и девчонкой. Он потребовал от короля услуг. Корво еще тогда, еще вчера прекрасно знал, что за оружие в его руках — и почему оно позволяет папскому ублюдку требовать услуг.

И посол знает, куда бить.

Король не может, не может, не может в условиях войны ссориться с Ромой. Не может разойтись с женой сам. И у него нет своих сыновей. Да что там, у него и дочерей нет. Его наследник — герцог Ангулемский, чертова птичка Клод. А следом — клодов братец Франсуа, который еще хуже, потому что у Клода перья сверху, а у того — в голове. Королю нужна эта диспенсация, нужней воздуха… и была бы нужна, даже если бы он не любил Жанну. А его любовницей вдовствующая королева Арморики быть не может.

Тоже — не может.

До вчерашнего дня, до всей этой возмутительной истории, посол не рискнул бы угрожать тем, что задержит бумагу. А сейчас он в своем праве.

Людовик знает, что, скорее всего, ему никто и не думал угрожать. Он знает — некоей удаляющейся частью себя, что почти наверняка просто пугает себя сам. Что это просто усталость, напряжение, чертов этикет, чертова пророчица и уж точно чертова холера и проклятый неизвестно чей идиот в Марселе, который не придумал ничего лучшего, чем попытаться спровоцировать де Рубо на атаку — будто самый спокойный и опытный полководец по эту сторону моря, извини, Пьер, полезет в драку из-за каких-то мастеровых… и чертова необходимость быть вежливым, доброжелательным, справедливым — сутки за сутками, без конца и края…

Его Величество Людовик VIII возвращается в свой кабинет. Садится в кресло. Звонит в колокольчик — зовет капитана гвардии.

— Господина коннетабля де ла Валле, его сына Жана и девицу Карлотту Лезиньян-Корбье, фрейлину вдовствующей королевы Марии — взять под арест. Немедленно.

4.

…а в Городе сейчас кончается весна, с холма — отличный вид на Форум, но дело и не в виде, не в холме, скорее, в воздухе. Его не назовешь ни свежим, ни приятным, лишь единственно возможным, другого нет. Другому не бывать. И даже солнце через эту дымку, сквозь вечный шум греет иначе. Рома. Вечер. Дом. Колокола, колонны, камень… солнце — раскаленная вишня, падающая за горизонт.

— Мой герцог!.. — Сесть рывком, теряя ощущение ветра, скользящего по лицу, нагретого камня под ногами…

Нет, не дом. Орлеан. Не вечер. Полдень. Не Палатинский холм, а спальня. И смущенный Мигель.

— Марсель взяли? — нет, тогда был бы не смущенный. Ошибка. Сойдет за шутку спросонья. Для Мигеля — сойдет.

— Нет. Тут другая неприятность. Его Величество взбесился.