Анна Оуэн - Стальное зеркало

• Название: Стальное зеркало
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Фэнтези

Четырнадцатый век. Это Европа; но границы в ней пролегли иначе. Какие-то названия мы могли бы отыскать на очень старых картах. Каких-то на наших картах не может быть вовсе. История несколько раз свернула на другой путь. Впрочем, для местных он не другой, а единственно возможный и они не задумываются над тем, как оказались, где оказались. В остальном — ничего нового под солнцем, ничего нового под луной. Религиозные конфликты. Завоевательные походы. Попытки централизации. Фон, на котором действуют люди. Это еще не переломное время. Это время, которое определит — где и как ляжет следующая развилка. На смену зеркалам из металла приходят стеклянные. Но некоторые по старинке считают, что полированная сталь меньше льстит хозяевам, чем новомодное стекло. Им еще и привычнее смотреться в лезвие, чем в зеркало. И если двое таких встречаются в чужом городе — столкновения не миновать.

---

Я не буду глядеть вниз. Я и так знаю, что там. Не знаю, сколько именно, но это мне и не важно.

Залетный гусь — хорошая добыча. Если он проездом побывал в столице, он еще и может прогоготать нечто полезное. И даже если не побывал.

Конечно, работать приманкой — не полковничье дело. И не капитанское. И так далее. Но что поделаешь? Объясниться с де Рубо не получается, остается поразить воображение его людей. Всем — от образцового порядка в полку до успешности любого действия.

Овраг похож на след молнии в ночном небе — ветвится по земле, дыбится подмытыми краями, дразнит мнимой надежностью склонов. Когда земля под передними копытами чуть-чуть едет, де Рэ посылает коня в прыжок. Да, господа, неужели вы не знали, на что способны фризские жеребцы? Разворот на месте. Внизу, там, куда он должен был соскользнуть — несколько вбитых кольев. Омерзительно, господа… вы воюете с лошадьми? Это может испортить мне настроение.

За спиной хрустят ветки. Основательные люди, однако. Все-таки дали поправку на то, что гусь может и не свалиться. Ну, «раз-два-три-четыре-пять, посчитаемся опять» — сколько тут вас? Четверо внизу, им теперь лезть по глинистому склону — а наверху?

Свист в три пальца — баловство простонародья и очень удобный условный сигнал. Хотя разумных людей мог бы и навести на определенные соображения. Но семеро — как нарочно же, четверо внизу, трое сзади — неразумных людей не собираются отступать. Неразумные люди еще и не заметили, что «гусь» где-то потерял ординарца.

А выезжал, между прочим, с ним.

Аркан — очень полезная вещь… в умелых руках. А вот когда руки неумелые, то это заканчивается плохо для нападающего. Выдернуть остолопа наверх не удалось, но вот оба плеча он себе вывихнул. Со вторым арканом умничать не будем, тут достаточно одного взмаха сабли… а тому, кто решил лезть под копыта коня сзади — мои соболезнования. Минус два.

Умные люди, повторяю, умные, воспользовались бы стрелковым оружием. Но умные люди вообще задумались бы, а почему это по нашим дорогам чужие гуси пешком ходят?

Пятачок маленький, склон глинистый и крутой, а Шерл — отличный напарник, и таких гусей мы с ним переловили не один десяток, поэтому пора спешиться и, оставив фризу тех, кто сзади, познакомиться поближе с теми, что впереди внизу. Большой недостаток аурелианской армии — отсутствие мундиров. Стало бы ясно, кто ценный, а кто совершенно лишний… не могут же здесь быть одни солдаты, я буду крайне огорчен.

Нет, вот этот, с толедской шпагой — капитан, если верить белой перевязи.

Значит, в суп он не пойдет, а пойдет он в мешок.

А эта детская игра называется иначе: король на горе. Вы лезете я сбрасываю. Сделайте одолжение, поднимитесь по склону чуть выше… я же отступаю, я не хочу, чтобы меня ухватили за щиколотку и сдернули вниз. Я отступаю. Гуси-гуси-гуси…

Свист. Уже без вывертов. И привычные сухие щелчки. Я же сказал, умные люди воспользовались бы стрелковым оружием.

На этой дороге четыре хороших места для засады. И рядом с каждым стоят мои солдаты.

Господина капитана не задели, и это хорошо. Я хочу взять его сам — и я возьму его сам. Своими руками. Я даже спрыгну к нему в сей гостеприимный овраг, где ручей по щиколотку и очень, очень скользкие камни. Нет, не стоит надеяться, что я наденусь в полете на шпагу, как гусь на вертел. Не подставляйте голову под удар, никогда не подставляйте. Особенно сейчас. Она мне нужна.

Зачем же вы так далеко отлетели, сударь, всего-то один пинок… но вы быстро вскочили, и это радует.

Оружие у вас хорошее и самого вас чему-то учили — и даже патент свой вы, наверное, получили не просто так. Только и я свой — тоже.

Спор, что лучше — шпага или сабля, не имеет однозначного решения. Все зависит от условий. Здесь, в узком овраге, в расщелине, где раскинь руки — и упрешься в края, победа будет за саблей.

Вы пытаетесь меня убить, а я только хочу вас обезоружить.

Какой замечательный, удобный, своевременный камень — скользкий и покрытый тиной, нога подворачивается и едет… падение на колено, ваш выпад… и родич того камня летит в лицо. Ничего, сударь, это не смертельно, и даже не очень-то больно… и поскольку вас этим не остановишь — дружеское рукопожатие. Чуть выше запястья оружной руки. Вязкий хруст под пальцами…

— Мои извинения, капитан…

Избранный вами гусь оказался птичкой из старых бестиариев — в человеческий рост и с зубами.

Превратности войны. Но шпагу я подхвачу, я понимаю, как вам стыдно ронять доброе оружие в воду.

Капитан, черноволосый и белокожий как сам де Рэ, бледнеет в синеву, когда полковник резко разжимает пальцы и отталкивает его запястье.

Сейчас мы вас вытащим отсюда, уже наверху приведем в надлежащий вид и доставим подарочек к генералу де Рубо, который не далее как сегодня интересовался свежими новостями с той стороны.

Марсельский капитан не продолжает драться, потеряв шпагу. Напрасно. У него есть три десятка прекрасных возможностей: рука и две целые ноги. Но я не буду ждать от раненого подобного подарка. Я терпелив и скромен… и мне пора поинтересоваться исходом сражения Шерла с двумя солдатами. Что-то мне подсказывает, что мой пленник не сбежит и не покончит с собой. Вряд ли он настолько глуп.

Но я бы на его месте ударил в спину.

Только до чего-то договорились, как за окном стук копыт — и тут даже выглядывать не нужно, потому что совсем недавно этот же ход слышали. Здоровенная черная зверюга, и обучена хорошо, и характер для боевого коня вполне себе, наезднику бы такой. И что заставило спасителя отечества, доехав до расположения, повернуть обратно?

А спаситель отечества возвращается не один, за ним, судя по топоту — целая кавалькада, пятеро или шестеро. И что же это наш терьер отрыл и приволок? Уезжал-то вдвоем с ординарцем…

Ради такого случая де Вожуа даже поднимется и выйдет во двор.

А там — люди полковника, из прибывших позавчера, но эти держатся чуть поодаль, за забором, а вот господин полковник де Рэ на своем фризском драконе въезжает внутрь, да в седле не один, а с добычей. Добыча — типичный аурелианец, и отчего-то похожа на самого охотника. Как младший брат. «Их, что, теперь будет много?» — скрипит зубами Дени.

— Господин полковник?

— Господин советник, только что господин генерал выразил недовольство тем, что у нас пока нет свежих сведений с той стороны. Я думаю, что теперь мы можем что-нибудь узнать.

Добыча, имеющая бледноватый вид, — ранен, что ли? — презрительно фыркает. Дени тоже хочется фыркнуть — молоденький пленник в чине капитана не похож на источник ценных сведений. То ли его в разъезд отправили, то ли в разведку. Интересно, знает ли марселец хоть что-нибудь из того, что мы и без господина полковника давно всюду записали?

— Уж простите, — разводит руками де Рэ, — что поймалось, то и привез. Примите пленного, господин советник.

Марсельский капитан неловко выбирается из седла, прижимая правую руку к груди. Повязки нет, крови тоже не видно. Зато пурпуэн и рейтузы изгвазданы — и вычищены наспех. Упал неудачно?

Полковник спрыгивает следом, стоит, не спуская с аурелианца глаз. Дени смотрит не столько на них двоих, сколько на шпагу, которой обзавелся де Рэ. На вкус де Вожуа — тяжеловата, но отличная толедская работа, штучная. Пленник, значит, не из бедных. Интересно, господин полковник потребует за него выкуп?

— Вы ранены, господин капитан?

Капитан доблестного воинства славного города Марселя смотрит так, словно собирается кусаться. Морда бледная, злая. Волчонок… к чему это все? Что они там навыдумали себе в Марселе, что мы тут пленных на вертеле жарим, что ли? Вроде бы офицер, должен соображать…

— Я офицер армии Арелата и католик, сударь. И обещаю вам, что с вами будут обращаться согласно вашему положению и законам чести, — негромко говорит де Вожуа.

— Б-благодарю, — кивает волчонок, и у Дени возникает подозрение, что де Рэ ему ничего подобного не сказал.

С другой стороны, тут его винить нечего: от вильгельмианина, да еще после всего, что он тут наслушался о марсельских делах, ждать буквального соблюдения правил не приходится, а с пленным он явно ничего дурного не делал. Разве что был невежлив.

У капитана не только шпага хорошая, у него еще и платье дорогое. Хотя это у нас такое сукно дорого, а здесь в Марселе, может, и дешевле: со своих мануфактур. Но пуговицы — серебро, да не простое, а с узором. Аурелианская армия, атакующая строем, похожа на стаю попугаев: тут тебе и все цвета радуги, и те, которых радуга не знает. Этот вот в сером с прозеленью…

«И куда теперь девать эту ценную добычу, — думает де Вожуа, — не в сарай же его сажать? А дом невелик… ладно, посадим к писарям. Лекаря все-таки стоит позвать, пусть осмотрит. Нам капитана все-таки допрашивать, хотя бы из уважения к господину полковнику…»