Матвей Гейзер - Леонид Утесов

• Название: Леонид Утесов
• Автор: Матвей Гейзер
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03046-6

Леонид Утесов — любимец нескольких поколений зрителей и слушателей, чье неповторимое искусство до сих пор не утратило своей притягательности. Певец с хриплым голосом, музыкант без музыкального образования, актер, на счету которого всего один удачный фильм, — все эти несовершенства он компенсировал талантом во всех проявлениях своей многогранной творческой натуры. Книга писателя Матвея Гейзера восстанавливает биографию Утесова, неотделимую от драматической истории XX века и от жизни его родной Одессы — города, где Леонид Осипович до сих пор остается любимейшим из земляков. Новое жизнеописание Утесова создано на основе документальных материалов, мемуаров самого артиста и воспоминаний множества знавших его людей, дополнено редкими фотографиями.

---

Во времена Александра II евреи, жившие в сельской местности, нередко в поисках заработка уходили в города. Наверное, тогда же в Херсон попал дед Леди, ибо отец его Иосиф, сын Калмана Вайсбейна, родился в этом городе. Имя «Иосиф», весьма распространенное среди евреев, переводится как «Бог прибавит», «Бог увеличит». Напомним, что так звали знаменитого библейского героя, сына Иакова и Рахили.

Иосиф Вайсбейн в Одессе оказался, как принято говорить, по семейным обстоятельствам. Но было это уже во времена Александра II, когда евреи не только из Херсонской губернии, но и из других мест (даже из-за границы) ринулись в Одессу. Видимо, Калман, к тому времени преуспевший в торговле — он владел несколькими скобяными лавочками в Херсоне, — решил расширить географию своей семьи и отправил младшего сына Иосифа в Одессу. В Херсоне семья Вайсбейна славилась своей честностью, добропорядочностью и деловитостью, и Калман надеялся, что уехавший в большой город сын Иосиф не нарушит этих традиций. Вскоре он узнал, что сын его встречается со скромной и красивой девушкой по имени Малка Граник, и отправился в Одессу, чтобы тайком от Иосифа навести справки о семье будущей невестки. Узнав, что Малка из добропорядочной, но очень бедной семьи (шутка сказать — двадцать один ребенок!), отец воспротивился браку. Иосиф, безгранично влюбленный в Малку, ослушался, за что был лишен наследства (оно досталось его брату Науму), и с первых дней брака занялся мелким маклерством, став, как говорили в Одессе, «лепетутником». Это позволяло ему худо-бедно содержать семью.

Детство Леди Вайсбейна прошло в небольшом доме № 11 в Треугольном переулке, расположенном неподалеку от знаменитой одесской Молдаванки. Обыкновенный двухэтажный дом, добротно сооруженный из одесского ракушечника, сохранился до наших дней. А вот переулок переименован и назван в честь самого знаменитого жителя этого дома — Леонида Утёсова. Название улицы изменилось, но провинциальная тишина и уют такие же, как были в те времена. Лишь иногда толпы туристов, идущих «к Утёсову», вносят некое оживление. Если бы не большой пятиэтажный дом, построенный напротив вместо уничтоженного в годы войны двухэтажного, этот переулок полностью сохранил бы свою первозданность.

Почему он назван Треугольным? Видимо, потому, что был продолжением Треугольной площади на стыке Тираспольской и Успенской улиц. Неподалеку от дома, где жили Вайсбейны, на Тираспольской улице стояли знаменитые бани Исаковича, где проводили время в канун субботы обитатели близлежащих улиц и переулков. Рядом с Треугольным — Щепной переулок, знаменитый тем, что в его домах было множество подвалов, а около них — телеги биндюжников. В отличие от Треугольного на Щепном после Великой Отечественной войны почти не осталось старых домов и конечно же давно уже нет их обитателей, могучих бородатых биндюжников. Их рабочий день нередко завершался гулянками, во время которых выпивалось немало водки. Кто знает — может быть, поговорка «пьет, как биндюжник», родилась именно здесь.

Был в Треугольном переулке еще один дом, построенный разбогатевшим биндюжником Вальтухом — в нем был устроен молитвенный дом лимонщиков (продавцов лимонов и других восточных фруктов), но главными его посетителями были все те же биндюжники. В этом же доме размещался хедер — религиозная еврейская школа, где с пятилетнего возраста и до поступления в училище Файга учился Ледя Вайсбейн. В доме Вальтуха располагалась также больница для бедных, а на самом углу — похоронная контора. Во дворе размещалось некое подобие мебельной фабрики (ее величали «Лесопильней»). Помимо всего прочего, в этом учреждении изготавливали гробы. Таким образом, обитатели Треугольного и Щепного переулков были обеспечены всем необходимым от рождения до похорон. Если верить рассказам старожилов, то в этом хедере учился Мендель Рабинович, ставший впоследствии знаменитым писателем Менделе Мойхер-Сфоримом. Похоже, что это правда, ибо семья Менделя проживала поблизости, на улице Дегтярной, переименованной позже в улицу Вышинского, а потом — в улицу Советской милиции. Сегодня этой улице возвратили название «Дегтярная».

Дом, как и двор, ничем особым среди окружающих строений не выделялся. Между улицей и двором — въездные ворота, тоже сохранившиеся в том виде, какими были во времена Утёсова. Да и подъезды с тыльной стороны не изменились до наших дней:

Тот переулок вдалеке от моря
Мальчишки звали — треугольный флот.
Все поровну там было — радость, горе,
Судачили соседки у ворот…
Дом угольным был ночью, утром розов,
Сегодня среди прочего жилья
Гордится, что родился в нем Утёсов.
Теперь живет там новая семья…

Так писал в своем стихотворении «Треугольный переулок» поэт Всеволод Азаров, посвятивший это стихотворение семье Амчиславских — одесситам, основавшим в этом доме музей Утёсова. Они были хорошо знакомы с Утёсовым, но, разумеется, родителей его не знали.

Дети в доме Иосифа Вайсбейна появлялись исправно, едва ли не каждый год. Из семерых старших до совершеннолетия дожили всего трое — сын Михаил и дочери Каля и Паша. В марте 1895 года, вскоре после праздника Пурим, небеса ниспослали семье Вайсбейнов «королевскую пару» — девочку и мальчика. Дочка Полина родилась на 15 минут раньше сына Лазаря. Со свойственным ему юмором Леонид Осипович позже сообщил в своих мемуарах: «Вот видите, каким воспитанным был я тогда — как и полагалось, уступил женщине дорогу и пропустил ее вперед…»

В доме был всегда идеальный порядок, не только в быту, но и во взаимоотношениях в семье. Мать и отец, по-настоящему любя друг друга, были совсем непохожи по характеру. Очень добрый, порой сентиментальный Иосиф Вайсбейн, несмотря на вечную свою заботу о заработке, успевал не только уделять внимание детям, но и баловать их. Он самостоятельно научился читать по-русски и знал многие книги любимых писателей. Может быть, поэтому так мечтал, чтобы дети его получили хорошее образование. Позже Утёсов напишет: «Безусловно, в характере отца были черты, свойственные артистическим натурам. Отец любил шутку и острое слово, умел хорошо рассказывать анекдоты и охотно делал это…» Позже это в полной мере передалось его сыну Леониду Утёсову и, пожалуй, из всей семьи — только ему. Еще Леде досталась от отца музыкальность. Молодой Иосиф Калманович пел в юности в херсонской синагоге, а подросток Утёсов — в Шалашной хасидской синагоге, расположенной неподалеку от Треугольного переулка, на Базарной улице в Одессе.

Мать Леди Малка (Мария) Моисеевна была полной противоположностью отцу. «Мама была человеком очень твердым — такими обычно и бывают жены мягких и сентиментальных мужей: должны же на ком-то держаться семейные устои и традиции. Она принимала на себя всю тяжесть повседневных забот семьи среднего достатка. Никогда не жаловалась и умела скрывать от детей все трудности, которые подстерегали семью не так уж редко. Но зато была к нам требовательна и сурова, была сдержана на ласку. И когда я удостаивался быть поглаженным по голове, то бежал к сестрам и братьям, чтобы сообщить об этом потрясающем событии. Если мама погладила по голове — значит, ты сделал что-то уж очень хорошее.

Она никогда не целовала нас — стыдилась такого неумеренного проявления чувств, считала это излишеством, которое только портит детей. Жизнь, наверное, многому ее научила. Она была двадцать первым, последним ребенком у своих родителей и сама растила девятерых, пережив потерю четырех из них, умерших в самом раннем возрасте. Семья была ее жизненным долгом, который она выполняла строго и c достоинством. Она была мудрой женщиной и понимала, что чем неустойчивее положение, тем строже должен соблюдаться установленный порядок.

Отец просто обожал мать. Может быть, он был наивен, мой отец, но он не верил, что есть мужья, которые изменяют женам. Он считал, что это писатели выдумывают. И удивлялся:

— Ну зачем же идти к чужой женщине, если есть жена?» Забегая вперед, заметим, что Ледя Вайсбейн, повзрослев и став Леонидом Утёсовым, не унаследовал от своего отца верность жене: боготворя Елену Осиповну, он нередко страстно увлекался другими женщинами. Но это, к счастью, никогда не нарушало целостность их семьи (кроме одного случая, о котором мы расскажем дальше).

Такое сочетание характеров отца и матери, наверное, явилось решающим в воспитании детей. Все они, кроме Леди, получили высшее образование. Но Ледя был исключением не только в этом. Уже в раннем детстве он убегал на соседние улицы — Дегтярную и Базарную, — где не только играл, но и затевал драки с ребятами куда старше его, причем часто выходил из них победителем.

Образ Малки — матери Леонида Утёсова — будет неполным без рассказа о старенькой бабушке Леди, справедливо названной уже взрослым Утёсовым «дважды мать-героиня». Она была так стара, что не помнила уже своих внуков, правнуков и праправнуков не только по имени, но и в лицо, но каждый год в день ее рождения вся многочисленная семья выстраивалась у входа в ее дом («Неосведомленный человек мог подумать, что это большая перемена в школе», — вспоминал позже Утёсов), и все по очереди поднимались в ее комнату на второй этаж. «Старческая улыбка озаряла ее морщинистое лицо, и она тихо спрашивала: