Ант Скаландис - Братья Стругацкие

• Название: Братья Стругацкие
• Автор: Ант Скаландис
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВА: «АСТ», «АСТ МОСКВА»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-17-052684-0 (ООО «Издательство ACT»), ISBN: 978-5-9713-8278-2 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)

Самые знаменитые в литературе братья-соавторы — Аркадий и Борис Стругацкие — не просто фантасты, не просто писатели, даже не просто кумиры миллионов. Кем они были для нас и останутся навсегда? Частью жизни.

Стругацкие — это наше представление о будущем, о мире, о человеке, о том, что правильно и что неправильно, о смысле бытия и бессмысленности смерти. Они — наш камертон, наш путеводитель, наше оружие и наш факел в мрачном лабиринте истории — прошлой и будущей.

Стругацкие — это наши вывернутые наизнанку души. И наша совесть.

Старший, Аркадий Натанович, ушел от нас в 1991 году, младшему исполнилось ныне 75 лет, и он продолжает работать.

Первую большую и подробную биографическую книгу о братьях Стругацких написал известный фантаст и публицист Ант Скаландис.

---

Как иллюстрацию к этой патологической аполитичности верного сталинца вспоминает БН замечательную историю о том, как он поступал в аспирантуру (заметьте, это уже 1955 год):

«Я сдавал экзамен по марксизму-ленинизму (всего экзаменов полагалось три). Теорию знал блистательно, ответил так, что от зубов отскакивало, всё было чудесно, экзаменаторы очень довольны… Но вдруг одному из них пришло в голову задать вопрос, который касался политики — текущей политики. Я уже не помню, какой был первый вопрос. Но что-то я, видимо, не так сказал, потому что мне задали второй — крайне лёгкий, по их мнению: „Скажите, пожалуйста, кто у нас первый секретарь ЦК КПСС?“ Ответ мой полностью характеризует моё тогдашнее знание политической ситуации.

— Ну, там их несколько, — сказал я. — Один из них, например, Микоян…

— Ах, там их несколько! — сказали мне. — А кто же ещё?

— Ну, Ворошилов, по-моему, один из них, — ответил я.

— Так, так… — сказали мне.

Потом был задан ещё какой-то вопрос, на который я ответил примерно в том же духе, после чего один из экзаменаторов заявил: „Ну, знаете, товарищи, я просто не знаю, что и сказать“. Меня попросили выйти, я с ужасным предчувствием вышел и думал, что вообще всё завалил. Но всё-таки они поставили мне трояк — я получил первую тройку в своей студенческой жизни…»

Аркадий был другим, совсем другим. Во-первых, он был старше. Во-вторых, военное образование и военная среда, в-третьих, он читал на английском и на японском — какая-никакая, а уже разноголосица…

Но сейчас речь ни о нём. А впрочем, в завершение этой главы, как раз и о нём тоже.

Со свойственной ему скромностью БН весьма однобоко описывает ситуацию 1955 года — года фактического начала их совместной работы, иными словами года рождения писателя АБС:

«Если бы не фантастическая энергия АН, если бы не отчаянное его стремление выбиться, прорваться, стать — никогда бы не было братьев Стругацких. Ибо я был в те поры инертен, склонен к философичности и равнодушен к успехам в чём бы то ни было, кроме, может быть, астрономии, которой, впрочем, тоже особенно не горел. От кого-то (вполне может быть, что от АНа) услышал я в ранней молодости древнюю поговорку. „Лучше идти, чем бежать; лучше стоять, чем идти; лучше сидеть, чем стоять; лучше лежать, чем сидеть; лучше спать, чем лежать…“ — и она привела меня в неописуемый восторг. (Правда, последнего звена этой восхитительной цепочки: „…лучше умереть, чем спать“, я, по молодости лет, разумеется, во внимание никак не принимал.) АН же был в те поры напорист, невероятно трудоспособен и трудолюбив и никакой на свете работы не боялся. Наверное, после армии этот штатский мир казался ему вместилищем неограниченных свобод и невероятных возможностей».

Всё это, безусловно, истинная правда, но… только одна её половина. А вторая половина заключалась в том, что если бы не удивительный интеллект БНа, если бы не его организованность и чёткость мышления, если бы не умение его из любого непричёсанного текста АНа сделать в итоге маленький шедевр, если бы, наконец, не общий талант братьев и не их фантастическое взаимопонимание, именно к этому моменту достигшее своей критической массы — вот тогда бы точно не было такого писателя, как Братья Стругацкие.

Характерно то, что в начале 1950-х и даже в 1955-м Борис ещё не понимает, до какой степени он необходим брату (быть может, потому и спустя годы несправедливо оценивает собственную роль в тандеме), а вот Аркадий, если и не осознаёт полностью, то уж чувствует безошибочно — без брата ему никуда.

В октябре 1952-го, в очередной раз мечтая о долгожданной встрече, он пишет:

«Дорогой мой Бэмби!

Есть очень многое, что хотелось бы рассказать тебе, но придётся отложить до встречи. Пока скажу, что насобачился стрелять из пистолета неплохо, и за тридцать метров противник от меня не уйдёт. Остальное потом, когда будем разговаривать. Как я мечтаю об этом времени! А до него ещё 700 дней. Впрочем, может быть, увидимся раньше. Боря, заклинаю тебя, береги маму. Ты, сосунок, не знаешь, что она значит для нас, но клянусь чем угодно, я тебе никогда в жизни не прощу, если с ней что-либо случится. Господи, как я вас обоих люблю, если бы вы только знали. Это, вероятно, еврейская кровь. Помнишь, у Куприна в „Гамбринусе“ Сашка говорит: „Что поделаешь, мы, евреи, любим родственников“. Впрочем, это всё сантименты».

Думаю, ни при чём тут еврейская кровь, равно как и еврейские традиции, которых вовсе не было в их семье. Мама есть мама, тем более, когда отец погиб. А с братом — случай отдельный. Это же совершенно особенная любовь — любовь к будущему соавтору, к своей творческой половине, без которой — ну просто никуда!

Глава седьмая СТРАНА БАГРОВЫХ ЗНАМЁН

«С этим романом в советскую литературу вступили крупные, известные сейчас далеко за пределами нашей страны писатели».

Юрий Кагарлицкий. Из предисловия к третьему изданию «Страны багровых, туч», 1969 г.

Рассказывая о себе, Маша Стругацкая обычно говорит с улыбкой: «Родилась я в Москве, но проект был камчатский». Хотя на самом деле скорее хабаровский или вообще океанский — от Петропавловска до Владивостока времени в пути было достаточно.

Вот так же и книга «Страна багровых туч» («СБТ»): появлялась на свет (в смысле выходила в свет) в Москве, и не без мучений, а проект… проект, безусловно, был камчатский. Вот тут уже точно камчатский, потому что на этот счёт есть письма и черновики, и мы их, помнится, уже цитировали.

Вот почему невольно пришлось коснуться истории написания этой повести ещё в главе «Дорога на океан».

Но вообще-то, если верить Виктору Баневу (а нам по статусу полагается ему верить), то «вопреки широко распространенному мнению, ничего интересного в историях написания не бывает». Так что не пугайтесь, читатель, мы не будем мучить вас полусотней, а то и более легенд о создании рассказов, повестей и романов АБС. Во-первых, на то есть «Комментарии к пройденному», где всё это сделано легко, остроумно, не длинно, не коротко и, главное, без свидетельствования с чужих слов. А во-вторых… Во-вторых, наша книга вообще не об этом, точнее, не только и не столько об этом.

Однако «СБТ» — это случай совершенно особенный. Это самая первая повесть АБС. Это книга, с которой всё начиналось. И, в конце концов, это не просто повесть, а настоящий портрет эпохи — точный и яркий. Вот почему именно о ней, о её придумывании, обсуждении и написании стоило бы рассказывать подробно и записывать тщательно все воспоминания, какие удастся найти, а также следовало бы старательно изучить все рукописи, какие имели к ней хоть малейшее отношение.

Но, с другой стороны, именно об этой повести так много и подробно написано у БНа в «Комментариях…», так эффектно по настроению и так совершенно по композиции. И у Светланы Бондаренко — редактора полного собрания АБС и составителя дополнительных томов, называемых «Неизвестные Стругацкие», — под эту повесть щедро выделено большое пространство. Так что совсем нелегко сегодня добавить ко всему опубликованному хоть что-то своё. Разве только откопав нечто, никому ранее не ведомое.

Вот, например, любопытный план обнаружился в той старой, загадочно потерявшейся и счастливо найденной папке АН (похоже, он самый ранний, его даже БН в своих комментариях не упоминает):

«Голубая планета

(Ну, это ж надо, сколько названий у одной повести, впору устраивать литературную викторину! — А.С.)

Введение

Часть 1. „Урановая Голконда“

Часть 2. „Аргонавты (зачеркнуто — А.С.) Авангард“

Часть 3. „Хиус versus Линда“

Введение

Часть 1-я

1. Природа

2. Машины

3. Люди

Часть 2-я

1. План операции

2. Первый натиск

3. Через тела павших

Часть 3-я

1. Диктатура Краюхина (Краюхин, как и Голконда, был всегда! — А.С.)

2. Линда

3. Последний и решительный».

Приколот сей план к пачке листков, безжалостно выдранных из блокнота, на коих есть и две последовательные попытки описания венерианской природы, и обстоятельное введение, напоминающее газетную передовицу, и рассуждения об источниках энергии; и, наконец, биография-портрет Краюхина — ученого-металлурга, ставшего «живой историей межпланетного дела». На этих страницах мелькнет совместное заседание Верховного Совета и Совета Министров Союза Коммунистических республик, а вписанный по привычке Центральный комитет будет зачеркнут; здесь упоминается звездолет «Сталин-16»; и есть точная дата — 20 января 1996 года, когда «правительство объявило о создании „Управления Межпланетных Перевозок“, во главе которого встал Савельев, один из крупнейших мировых учёных, астроном и физик, конструктор первого ядерного двигателя для звездолетов и участник нескольких межпланетных экспедиций». И тут же рядом лежат ещё листы большого формата, заполненные текстом, который с первой же фразы обрушивает на читателя вопрос: