Ант Скаландис - Братья Стругацкие

• Название: Братья Стругацкие
• Автор: Ант Скаландис
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВА: «АСТ», «АСТ МОСКВА»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-17-052684-0 (ООО «Издательство ACT»), ISBN: 978-5-9713-8278-2 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)

Самые знаменитые в литературе братья-соавторы — Аркадий и Борис Стругацкие — не просто фантасты, не просто писатели, даже не просто кумиры миллионов. Кем они были для нас и останутся навсегда? Частью жизни.

Стругацкие — это наше представление о будущем, о мире, о человеке, о том, что правильно и что неправильно, о смысле бытия и бессмысленности смерти. Они — наш камертон, наш путеводитель, наше оружие и наш факел в мрачном лабиринте истории — прошлой и будущей.

Стругацкие — это наши вывернутые наизнанку души. И наша совесть.

Старший, Аркадий Натанович, ушел от нас в 1991 году, младшему исполнилось ныне 75 лет, и он продолжает работать.

Первую большую и подробную биографическую книгу о братьях Стругацких написал известный фантаст и публицист Ант Скаландис.

---

Могли предлагать, например, Аркадию работать в органах? Не могли. Он институт закончил в самый разгар антисемитской кампании. Партийным не был и даже из комсомола вылетел. Да ещё отец с сомнительной биографией — полная неблагонадёжность. И у Бориса всё то же самое — минус незапятнанная комсомольская юность, но плюс полное неприятие любой военной службы.

Вопрос номер два: могли их пытаться вербовать в сексоты? Не то что могли, а просто наверняка пытались! Через это прошли все за редчайшим исключением. БН сам рассказывает, как в институте (а был он старостой группы) вызвали его вместе с другими старостами к замдекана товарищу Отрадных и объясняли, что одной из их обязанностей является рассказывать здесь, в деканате, о неправильных поступках и даже намерениях товарищей. А он, наивный и чистый душою сталинец, растерялся, обиделся, не понял, о чём речь, — думал, ему предлагают ябедничать на прогульщиков и лентяев.

Аркадия тоже вербовали и не раз. Но в армии он прямо говорил, что не подходит для такой работы — в стукачи шли тихони и отличники боевой и политической, он же — рубаха-парень, весельчак, хулиган, возмутитель спокойствия и частый гость гауптвахты. А на гражданке, в писательской среде АН уже был умудрённый опытом и ощущал такое интеллектуальное превосходство над своими вербовщиками, что вычислял все их аргументы на восемь ходов вперёд и только неслышно подсмеивался в пышные усы. Может быть, в частности, ещё и поэтому не выпускали его за границу?

Аркадий Михайлович Арканов, друг АНа, рассказывал мне замечательный эпизод, как его самого вызывали на Лубянку в период опалы после «Метрополя».

«Явился по повестке, сел. Товарищ сразу включил магнитофон.

— Это, чтобы вы не думали, что мы тут тайно кого-то записываем, — и перешел к делу. — Аркадий Михайлович, вы же такой патриот! Как вы попали в эту компанию?!

Вопрос — риторический, и я молчу.

— А почему вы не бываете за границей?

— Это вы у меня спрашиваете? — удивляюсь. — Это я у вас должен спросить.

— Нет, но вы же — писатель. Вы должны многое видеть…

— Да, писатель, — соглашаюсь я. — Должен. Но не вижу.

— Так это от вас зависит! — восклицает он радостно. — Слыхали, новый „Метрополь“ готовится? А Гладилин уже там. Там многие друзья ваши… Вот вы поедете в Париж, с ними пообщаетесь, узнаете их настроение, как они там живут…

— А я поеду?

— Поедете, поедете.

— Хорошо. Я с удовольствием.

— Вот и славно. А потом расскажете. Но давайте начнём прямо сейчас. Рядом с вами в ЦДЛ много людей. Вы такой известный, вы — шахматист. О чём они говорят, эти люди? Нам очень интересно.

— Знаете, — сказал я. — Со мной рядом обычно сидят люди выпивающие. Говорим мы о шахматах. Потом они злоупотребляют алкоголем, они очень подвержены этому, и мы опять говорим о шахматах. Вам это совсем не интересно. Единственное, что я вам обещаю, — добавил я, — если вдруг услышу за соседним столиком или где-то ещё, что готовится заговор против советской власти, я вам немедленно позвоню. Даю слово.

Я сказал ему это на полном серьёзе.

(Каждый может себе представить, как Арканов говорит это на полном серьёзе. На товарища с Лубянки произвело впечатление. — А.С.) Он выключил магнитофон и сказал:

— Аркадий Михайлович, давайте договоримся: у нас с вами не было этого разговора, и если вы увидите меня в ЦДЛ, мы с вами не знакомы.

Спустя несколько лет нас познакомили. Представили его как отличного мужика, хоть и оттуда. А меня всё это время никуда не пускали. Рубили все поездки. Выпускать стали только в 1989-м. Примерно тогда я в последний раз встретил его в буфете. Он заказал сто пятьдесят водки и был очень грустный.

— Не переживайте, — сказал я ему. — Всё у вас восстановится.

— Нет, — возразил он. — Так уже не восстановится.

Он был неглупый человек».

Я спросил у Аркадия Михайловича про АНа: «А его могли вот так же?»

«Не знаю, не слышал. Но, конечно, могли. И он мог. Отбрить их не хуже меня. Он бы никогда не согласился. Он был человеком из другого набора. Понимаете, абсолютная внутренняя порядочность».

А друзья из КГБ у Аркадия были. И те, с кем вместе заканчивал ВИИЯ, и появившиеся намного позже. Михаил Михайлович Ильинский, например, с которым познакомился через Мариана Ткачёва. Здесь уместно будет рассказать про Ткачёва, который неоднократно и подолгу жил во Вьетнаме, лично был знаком с самим товарищем Хо Ши Мином и уж, конечно, общался и с нашими разведчиками. Однажды он попросил, может быть, у Ильинского, а может, и у более высокого начальника разузнать в Москве через своих, кто же это в КГБ так мешает жить Стругацким: печататься не даёт, за границу не пускает. Товарищ выяснил и сообщил тихим голосом, прогуливаясь на природе: «В КГБ у Стругацких врагов нет, ищите в своём Союзе писателей или, — он перешёл совсем на шёпот, — гораздо выше».

А теперь вспомним, с чего мы начали. 1958-й — начало работы в редакции фантастики, а точнее в редакции научно-художественной, приключенческой и научно-фантастической литературы. Замечательное время больших перемен и великих начинаний. Именно тогда редакция в «Детгизе» перестала быть единственной в стране, издающей фантастику (строго говоря, было ещё издательство географической литературы, но там НФ-рассказы появлялись только в ежегодном альманахе «На суше и на море» — в журналах, в том же «Вокруг света», и то больше было). А тут с января начала работать специальная редакция фантастики в главном комсомольском издательстве страны — в «Молодой гвардии». Иными словами, на высоком партийно-государственном уровне признали политическую значимость фантастики и вывели её за рамки детской литературы в область литературы молодёжной. Лиха беда начало: оживляется и «Географгиз», вскоре переименованный в «Мысль», уделяющий НФ всё больше внимания; в 1962-м создаётся редакция фантастики в издательстве «Знание», в 1964-м — в издательстве «Мир», ещё раньше включаются «Лениздат» и питерский филиал «Детгиза», и вообще региональные издательства подтягиваются. И так это всё развивается и ширится вплоть до конца 1960-х. О том, что было дальше, мы ещё расскажем и весьма подробно, а пока напомним, что именно Беркова познакомила Аркадия с писателем Сергеем Жемайтисом — заведующим редакцией — и Белой Клюевой — ведущим редактором фантастики в «Молодой гвардии». Знакомство было результативным. Рассказ «Шесть спичек» попадает в первый же сборник «Дорога в сто парсеков», составленный Клюевой и задуманный ею как ежегодный отныне. Он подписан в печать 22 августа 1959-го года — всего месяцем позже, чем «Страна багровых туч», тираж был напечатан в сентябре. С этой второй книжной публикации АБС и начинается долгая и очень непростая история их отношений с «Молодой гвардии».

В своей автобиографии АН формулирует три внешних обстоятельства, определивших литературный успех АБС: запуск первого спутника, выход «Туманности Андромеды» и наличие превосходных редакторов в «МГ» и «Детгизе». БН в своих комментариях признает два последних обстоятельства и удивленно вопрошает по поводу первого: «Но вот при чём здесь искусственный спутник?»

Мне хочется возопить ещё более удивленно: «Как это при чём?!! И это спрашивает фантаст и звёздный астроном?»

Ох, не случайно Ефремов стал флагманом новой фантастики именно в 1957-м! НТР и НФ были тогда близнецы-братья, наука казалась всемогущей, а бурное развитие космонавтики и первый спутник — это же как символ эпохи, как выстрел сигнальной ракеты для фантастов. Отсюда и целая плеяда имен, и новые специализированные редакции — это же всё звенья одной цепи. Или, если угодно, вообще одно большое и очень важное обстоятельство, которое в терминах Льва Гумилёва можно назвать эпохой пассионарности для фантастики. Ну всё совпало: оттепель, взросление множества талантов, НТР, космическая романтика! И на этом фоне — большие писатели Стругацкие, которые очень любили фантастику и как никто другой понимали, какой она должна быть и для чего нужна.

Они просто не могли не стать знаменитыми, они были обязаны прославиться, они были обречены на то, чтобы догнать и перегнать всех.

И они действительно работают как проклятые, используя любые возможности для встречи, а если не получается, непрерывно пишут друг другу.

После майских праздников в 1959-м АН пишет в дневнике:

«С 30-го по 3-е был в Л-де. Не очень удачно — приехали Адочкины родители. Но мы поработали на славу. Окончательно сделали: „ЗЭ“ и 3-ю часть „Извне“ (хотя и не совсем уверен, что она и в таком виде понравится Касселю). Разработали подробный план „СБП“. К 20-му Борис должен дать первую главу. Раздраконили „Букет роз“ — это я должен дать к 15 июня. Вот и всё, кажется. Мама здорова, Ада растит животик».