Ант Скаландис - Братья Стругацкие

• Название: Братья Стругацкие
• Автор: Ант Скаландис
• Издательство: ACT
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052684-0, 978-5-9713-8278-2

Самые знаменитые в литературе соавторы — Аркадий и Борис Стругацкие — не просто фантасты, не просто писатели, даже не просто кумиры миллионов. Кем они были для нас и останутся навсегда? Частью жизни.

Стругацкие — это наше представление о будущем, о мире, о человеке, о том, что правильно и что неправильно, о смысле бытия и бессмысленности смерти. Они — наш камертон, наш путеводитель, наше оружие и наш факел в мрачном лабиринте истории — прошлой и будущей.

Стругацкие — это наши вывернутые наизнанку души. И наша совесть.

Старший, Аркадий Натанович, ушел от нас в 1991 году, младшему исполнилось ныне 75 лет, и он продолжает работать.

Первую большую и подробную биографическую книгу о братьях Стругацких написал известный фантаст и публицист Ант Скаландис.

***

Эта книга читается взахлеб. Неудивительно: для того, кто интересуется историей литературы, писатель «братья Стругацкие» — фигура знаковая. Автор собрал уникальный материал и подал его так, что читаешь 700-страничный кирпич, как классную беллетристику. По сути, «Братья» — книга не только о писателе АБС, но и о целой эпохе в истории страны и литературы.

Конечно, автор предвзят, конечно, книга могла быть и другой. В ней не хватает отстраненного взгляда на феномен Стругацких, попытки проанализировать их книги с точки зрения человека вне фэндома. Другое дело, что пока это и неосуществимо: человек «снаружи» вряд ли имел бы возможность, да и желание работать с таким количеством уникальных документов, вряд ли ему удалось бы разговорить такое количество людей…

Итог: книга в первую очередь для любителей и ценителей творчества АБС. Но ведь их — нас — немало! Главный признак успеха Скаландиса, по-моему, в том, что, дочитав его труд, очень хочется заново открыть книги Стругацких.

(c) Владимир Пузий

---

И всё равно это был счастливый, яростно-прекрасный год, прошедший под знаком успеха и неистовых трудов.

И наука шагала семимильными шагами, и в космос поднялись друг за другом два новых космонавта — Андриян Николаев и Павел Попович.

И было вокруг АБС очень много новых и старых друзей, а врагов ещё практически не было.

И вроде бы ничто не предвещало пока беды…

Глава одиннадцатая ТРУДНО БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

«„Трудно быть богом“ я считаю лучшим произведением советской научной фантастики за последние годы».

И. Ефремов. «Миллиарды граней будущего»

Всякая попытка жёстко привязать творческую биографию писателя к историческим периодам развития страны, а тем более к конкретным годам и датам (это уже вообще нумерология какая-то) заранее обречена на фиаско. Да, АБС, как и все советские люди их поколения, пережили сталинщину, оттепель, застой, перестройку. И все эти периоды чётко датированы благодаря ключевым историческим событиям. Но у писателей были свои события в жизни, политика влияла на них, но не могла диктовать условия в области творчества, то есть диктовала, конечно, но далеко не всегда они условия эти принимали. А к тому же от времени написания книги до её издания проходили иногда месяцы, а иногда и годы, и ни в какие схемы процесс этот не укладывается.

Да, есть такое выражение: «благословенные шестидесятые». Целое поколение блистательных художников (в широком смысле) именуют шестидесятниками. АБС, вне всяких сомнений, к этому поколению принадлежат, но их звезда взошла не в 1960-м, а на год раньше, и серьёзные трудности в отношениях с властью начались не в 1970-м, а намного раньше. Поэтому бессмысленно говорить вообще о 1960-х годах в их творчестве. Именно тогда было несколько значимых периодов, непохожих один на другой. Периодов таких видится четыре: романтическая юность — до 1961-го, короткая яркая молодость — 1962-й, зрелость — 1963 — 1967 и последний период — всё та же зрелость, но (добавим уже без всякой биологии) в условиях открытого столкновения с Системой — 1967 — 1969. Ну а дальше на протяжении всего «застойного» периода, до 1986 года включительно, — прямое продолжение того же периода: АБС и официальная идеология по разные стороны баррикад. Пожалуй, лишь последние две вещи: «ОЗ» и «Жиды города Питера» уже не встретят никаких нападок цензуры.

Возвращаясь к первоначальному делению (юность — молодость- зрелость), хочется на последнем термине и остановиться, потому что «перезрелости» у АБС не было — это удел иных авторов, — а старость… Что такое старость для писателя? Физически он слабеет, конечно, как и любой человек, но одновременно делается мудрее. Так что возраст к середине 1980-х стал ощущаться, но только в одном: они уже не могли работать так быстро, как раньше. Сил не хватало. Но уровень оставался в точности таким же, какой был достигнут ими однажды, в середине благословенных 1960-х. Выше — просто невозможно, а ниже — нельзя, стыдно.

Так вот середина шестидесятых — это был период взросления и окончательного становления зрелых Стругацких, период уже не поиска, как надо писать, как хочется писать, как лучше получается, а период сознательного выбора очень разных тем, очень разных манер, очень разных сюжетов. Им было просто неинтересно писать «сериалы» с продолжением, работать в одном и том же придуманном мире, неинтересно им было писать одинаково. Вот почему за эти пять лет они и создали семь абсолютно непохожих, но равных по внутренней силе и внешнему совершенству вещей: «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу», «Хищные вещи века», «Улитка на склоне», «Гадкие лебеди», «Сказка о Тройке», «Второе нашествие марсиан».

Что происходило с АБС в этот период? Начнём прямо с 1963 года. Обнажившийся ещё в декабре 1962-го конфликт интеллигенции с властью заставил братьев по-новому взглянуть на все собственные замыслы. Нет, они не собирались изменять своим убеждениям и даже перекраивать однажды придуманный мир, они оставались мудрыми и добрыми коммунарами Полдня, просто они бесстрашно открыли глаза навстречу другим, не столь благополучным мирам, одним из которых был теперь этот, реальный, сегодняшний, для которого они — коммунары — всё ещё оставались богами. Мир был прекрасен и омерзителен. Мир был добр и страшен. Мир был неоднозначен, как во все времена. И вот из лучшей его половины демиурги Стругацкие сотворили Полдень, а из худшей — иные отсталые цивилизации на других планетах. И, сконцентрировав то и другое, преподнесли читателю метафору невероятной глубины и силы. «Попытка к бегству», написанная на одном дыхании в 1962-м, стала как бы увертюрой к этому периоду. И вот теперь могучими аккордами вступила главная тема — «Трудно быть богом». Работа над повестью шла долго и завершилась лишь в сентябре 1963-го.

Ну а потом им расхотелось чувствовать себя богами. Гораздо приятнее было осознавать, что не боги горшки обжигают: и в литературе, и в жизни — хоть в политической, хоть в общественной, хоть в частной. Это был очень важный поворот в сознании. Система, царившая в СССР, не могла не почувствовать его и стала если пока не огрызаться, то уже глухо ворчать.

Впрочем, «Далёкая Радуга» проскочила ещё без осложнений. Сначала — в конце 1963-го в издательстве «Знание», в сборнике «Новая сигнальная», торжественно открывшем, как выяснилось, новую серию. Тут же, следом вышел и второй сборник, «Чёрный столб», а за ним, уже с 1964-го — славная череда любимых народом номерных альманахов «НФ» в мягкой обложке. Вторым изданием новая повесть АБС появилась в «МГ» — вместе с «Трудно быть богом» («ТББ»). Невероятно! Но с публикацией самого «ТББ» тоже не возникло никаких проблем. Система расслабилась в тот момент, недоглядела, признала повесть за свою, насквозь советскую, верноподданническую. И все последующие годы, может быть, не желая терять лица, а может быть, тупо ленясь копнуть хоть на сантиметр глубже, Система настаивала на этом и неоднократно тыкала в нос Стругацким их собственную повесть как пример правильной, идеологически выдержанной фантастики. Дошло до того, что в 70 — 80-е годы АН уже начал кусаться в ответ на реплики журналистов: «Что вы упёрлись в „ТББ“?! Кто сказал, что это наша лучшая вещь?!»

А вещь-то и впрямь одна из лучших. И когда перечитываешь её сегодня, поражаешься не столько совершенству формы (ни одного лишнего слова даже в тех эпизодах, которые вписаны против воли авторов!), сколько виртуозности подтекста. Да, мрачное средневековье, увиденное глазами нашего современника, ну, почти нашего современника, коммуниста Антона. Но стоит поменять полюса, перенаправить луч света в другую сторону, и вот уже блестящая зеркальная поверхность оказывается прозрачным стеклом, а за ним разворачивается совсем иная картина: никакое это не средневековье — это наш с вами сегодняшний, списанный с натуры, до тошноты знакомый мир, узнаваемый в мельчайших деталях. А увиден он просто глазами хорошего человека — альтер эго авторов. Но ведь, похоже, и впрямь тогдашние критики и цензоры не умели поменять полюса, физически не могли. Вот и ругал «ТББ» академик Францев за отход от принципов классического истмата, а плохой писатель Немцов, белея от зависти, разглядел порнографию там, где не было даже эротики. Ничего другого они и не могли разглядеть тогда. И слава богу (которым так трудно быть)! Великая книга стала народным достоянием и бомбой замедленного действия, в конце концов, взорвавшей Систему, но — вот чудо! — не растратившей своего заряда. Она и сегодня продолжает беспощадно высвечивать невежество и жестокость, потребительство и тупость, властолюбие и низкопоклонство. Она и сегодня про нас. И про них. Она про всех, она ещё на долгие времена останется актуальной. К сожалению.

Да, мы помним, что поначалу АБС замышляли искрометный, приключенческий, мушкетёрский роман. Потом (спасибо Никите Сергеевичу и его приспешникам) авторам захотелось, чтобы это была социальная сатира. Ещё позже, уже в процессе написания, оказалось, что это философская драма, даже трагедия. Несочетаемо? Придётся делать выбор? Дудки! Они не стали отказываться ни от чего. «Каждый пишет, как он дышит». Настоящее, высшее искусство — это и есть умение совместить несовместимое. В «ТББ» они достигли этого уровня и уже никогда больше не позволяли себе снижать планку. Смех и слёзы, остросюжетность и глубина, лиризм и философия — всё одновременно и всё неразрывно. Кто ещё умел так же? Пушкин? Гоголь? Булгаков?..

В середине 1970-х годов, когда я, будучи заядлым киноманом, прочёл впервые «Мастера и Маргариту», мечталось, помнится: эх, экранизировали бы этот роман совместно Леонид Гайдай и Андрей Тарковский! Невозможно? Конечно, невозможно. А жаль. Но другого рецепта я не видел. И по сей день не вижу, кстати.

Так вот, именно такой немыслимый коктейль из Гайдая с Тарковским представляет собою творчество и самого Михаила Булгакова, и братьев Стругацких.