Ник Орли - Раб талисмана

• Название: Раб талисмана
• Автор: Ник Орли
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс, 2004 год
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022368-4, 5-93699-202-9

В книгу вошли повести Ника Орли:

— Раб талисмана

— Королевское бремя

---

Конан пошел вдоль дороги, готовый в случае опасности укрыться в лесу. Он вышел к деревянному мосту через небольшую речку. Лес не подступал к реке вплотную, оставляя широкую полоску зеленого луга, на той стороне деревья не стояли стеной, а распадались на отдельные островки посреди широкой равнины. Но зеленый берег возле моста на той стороне был на несколько десятков шагов вокруг вытоптан и перепахан в жестокой битве. И лежали две огромные бесформенные кучи падали, распространявшие вокруг неимоверную вонь. Даже воронье не пировало на них, лишь облепляли крупные мухи.

Киммериец перешел мост и спешно отошел подальше от смердящих куч. Он успел лишь заметить на земле, перемешанной возле моста в безжизненную грязь, глубокие следы сапог. Следов было немного, человек бился здесь один.

От моста Конана уже отделяло с сотню шагов, и тут из-за ближайшей рощицы с густым подлеском, делающим ее непроглядной, вывалило чудище. Огромное туловище на коротких толстых ногах было похоже на слоновье, но увенчано оно было целой охапкой длинных шей с зубастыми головами. Величиной головы были с лошадиную, но формой походили на змеиные, каждая с двумя парами кривых зубов, выступающих наружу. Увидев человека, чудище бодрой рысью устремилось к нему. Конан, немедленно выхвативший меч и кинжал, стал быстро отходить в сторону, но монстр двигался именно на него и не собирался менять свои намерения.

Тогда Конан встал твердо и стал ждать нападения с мечом наготове. Когда многоглавое чудовище подбежало почти вплотную к киммерийцу, стазу три его головы метнулись вперед, злобно лязгнув сомкнувшимися клыками. Сомкнулись они в пустоте — киммериец был готов и, резко отпрянув в сторону, рубанул мечом по ближайшей шее. Он вложил в удар всю свою силу, и голова монстра покатилась по земле, а из обрубка шеи потекла темная кровь.

Оставшиеся головы дружно издали страдающее глухое шипение. Конан еще дважды успел рубануть чудовище, прежде чем оно смогла развернуться и снова попытаться напасть на него. Оно было не так уж проворно, но огромные размеры и тупая сила делали его достаточно опасным. Варвару приходилось бить в полную силу и двигаться во всю прыть, чтобы ускользать от новых и новых атак чудовища.

В первой схватке он срубил две головы, и еще одна осталась бессильно болтаться на поникшей шее. Однако у чудовища оставалось еще шесть целых голов. Удары в полную силу съедают несколько мгновений схватки, но быстрыми легкими ударами не нанести достаточно глубокой раны.

Конан снова встретил атакующего монстра мощным рубящим ударом, срубил ему еще одну башку и бросился в сторону, но одна из голов в отчаянном выпаде достала киммерийца. Пара иглоподобных зубов рванула его плечо и сорвалась, не удержав добычу. Боль была жгучая и пронзительная. Конан прокатился по земле, быстро вскочил и снова обрушился на чудовище. Он рубил, увертывался от ударов, отступал и снова нападал на врага сбоку. Монстр, перемесивший траву под ногами в грязь и обильно поливший ее своей кровью, все так же однообразно пытался затоптать киммерийца своей тяжестью или схватить уцелевшей пастью. Но человек был слишком быстр и ловок. Когда на изуродованном туловище осталась всего одна голова, чудовище перестало гоняться за ним, осело и только озиралось по сторонам, пытаясь встретить своего ничтожного врага хотя бы еще одним точным ударом.

Конан атаковал и рубанул уже не по шее, а прямо по морде, бросившейся на него. Судорожное движение разрубленной головы чуть было не вырвало клинок у него из руки, но он неимоверным усилием выворотил меч, застрявший в лобовой кости монстра. Потом обошел чудовище и так же уверенно добил последнюю голову. Он посмотрел на поверженного врага и медленно пошел к реке.

Плечо его сочилось кровью и горело жгучей болью —. видимо, зубы монстра несли на себе зловредную слюну. Конан подошел к реке чуть выше по течению от моста, снял куртку и промыл рану, морщась от боли. Потом вымыл меч, вытер его и вложил в ножны. В это время к мосту той же дорогой, откуда пришел киммериец, подъехал конный воин. Здоровенный детина сидел на крупной лошади, которую тоже кормили от души. Детина был облачен в свеженачищенную длинную кольчугу, прикрывающую бедра, железный шлем на его голове увенчивался высоким острием, круглый щит на левой руке был выкрашен в ярко-красный цвет, а в правой руке у него была богатырских размеров булава. Детина медленно въехал на мост, внимательно обозрел окрестности, набрал в грудь побольше воздуха и заорал, обращаясь к Конану:

— Эй, ты! Оборванец! Это ты, что ли, моего зверя завалил?!

Говорил он на каком-то диалекте гирканского.

— Нет, оно от любовной тоски сдохло, — ответил Конан. — Тебя дождаться не могло.

Грозный тон воина его ничуть не беспокоил. По сырому бережку тот не проехал бы верхом, а спешившись, потерял бы свое преимущество. Взять же противника в равном поединке Конан не опасался.

— Нет, ну вот народ! — громогласно произнес детина. — Ну не успеешь отвернуться, как они уже все испоганят! На два десятка лиг вокруг ни один человек не осмеливался приближаться к этому месту! И что же? Стоило мне задержаться, как какой-то бродяга уже украл у меня победу над чудовищем! Ты откуда здесь взялся?!

— Тебя больше всего интересует, откуда я взялся? Не знаю! Волей богов и путями неведомыми. А за чудовище что, награда великая положена, что ты так расстроился?

— Ага, награда! Уютная могила! Я тут, у моста, уже трехглавое чудо-юдо положил, и шестиглавое, а сегодня должен был с девятиглавым биться! А ты влез и все испортил…

— Так в чем же дело? Чудовище мертво, чего тебе не хватает?

— Предсказание нарушено. Что теперь будет?

— Ничего не будет, — рассердился Конан. — Езжай дальше и верши свой путь. И не блажи мне тут насчет предназначений.

Ему стало плохо, он отошел от берега и сел на траву. Детина, наконец, обратил внимание на то, что его собеседник ранен в битве, легко спешился, оставил оружие и подошел к киммерийцу с небольшим дорожным мешком.

— Да ты ранен? Покажи-ка.

Он осмотрел следы зубов на плече киммерийца, достал из мешка тряпицу и деревянную чашку с густой темно-зеленой мазью. Перевязав плечо невольного соперника, он посидел с ним, пока Конану не стало лучше.

— Насчет предназначения ты не прав, — говорил он. — Рассказывали у нас про одного героя. Не из наших краев, откуда-то с далекого запада. Надел он прочные доспехи, взял верный меч и надежное копье, сел на доброго коня и поехал совершать великие подвиги. Ну и заехал для начала на земли одного из ближайших соседей, с которым он был в давней ссоре. Разогнал людей с полей, порубал горшки на плетнях, и все подвиги на этом закончились. Поехал он дальше и заехал в дикий лес, где проклял все на свете. Длинное копье не давало проехать сквозь густые заросли, и пришлось его бросить. Доспехи к концу дня стали неподъемной тяжестью. И никого вокруг — ни людей, ни зверей, ни жилья, ни ночлега. Вернулся он кружным путем через земли другого соседа, с которым был в большой дружбе, и устроили они великолепную пирушку, на которой придумали столько замечательных подвигов, что тамошним менестрелям-трубадурам на сто лет хватило в балладах воспевать. Так что если уж выпало тебе предназначение, то не пренебрегай им, а то будут потом вечно тянуться перед тобой глухие, кривые, окольные пути…

Потом детина оставил киммерийцу половину круглого каравая хлебам из своих припасов, сказал, что Конан шел не туда, а населенные места лежат в противоположной стороне, после чего оседлал лошадь и медленно двинулся своей дорогой.

Конан вернулся назад, но не стал обходить ручей по дороге, а прошел напрямик, так же перешел через него по стволу упавшего дерева, пересек лес и выбрался к человеческому жилью.

Небольшой двор составляли бревенчатые жилой дом и хозяйственные пристройки, связанные высоким забором. Над воротами возвышался аккуратный козырек, чтобы не гнили ворота под дождем, да и чужому человеку труднее будет перелезать.

Из открытых ворот выскочили две крупные собаки и стали яростно облаивать незваного гостя. Лаяли, но не бросались. Вышел из ворот хозяин — крепкий мужик лет тридцати, хотя и не такой высокий и широкоплечий, как могучий киммериец. Он отогнал собак и спросил:

— Чего ищешь?

— Город далеко? — спросил Конан.

— Город? До темноты не успеешь добраться. Ты один, или за тобой еще кто-то подойдет?

— Один. Можно будет у тебя переночевать? Я Конан из Киммерии. Попал в ваши места путями, самому мне неведомыми.

— Вот как? Ну, ладно. Буянить не будешь?

— Нет. Я тут с одной зверюгой сцепился, и она мне плечо порвала.

— Ладно, заходи. Меня Радотом зовут.

Семья Радота была невелика — он с женой, да сыновья лет семи и лет десяти. Гостю дали умыться и переменить белье, накормили и напоили отваром из разных трав и сушеной малины. Отяжелев от еды, киммериец сидел на завалинке и слушал Радота.