Алексей Мусатов - Костры на сопках

• Название: Костры на сопках
• Автор: Алексей Мусатов
• Издательство: Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1950

Сюжет повести “Костры на сопках” развернут вокруг одного из боевых столкновений на Дальнем Востоке в период Крымской кампании 1853–1856 годов.

---

— С первой, — ответил возчик. — А вас куда нелегкая несет?

— А мы туда, на первую.

— Сродственники есть, что ли?

— Батя у меня там, — легко солгал Ваня. — Эх, горе-беда! — покачал головой возчик. — На батарее, почитай, всех положило.

Мальчики переглянулись и побежали дальше. Глухой, нарастающий гул неожиданно привлек их внимание.

— Бомба! — первым догадался Ваня. — Сюда летит… Мальчики остановились, не зная, что делать. Бежать было бесполезно. Упасть на землю они считали ниже своего достоинства — ведь храбрый на войне ядрам не кланяется. Бомба с воем упала в кустарник. Не помня себя мальчики повалились на землю. Над головами с визгом пронеслись осколки, посыпались срезанные ветки деревьев, и снова наступила тишина.

Ваня первый вскочил на ноги и крикнул:

— Егорушка, цел?

— Живой пока!

Мальчики были сильно смущены.

— Коряга чортова! — глядя в сторону, сказал Ваня. — Споткнулся…

Егорушка, более бесхитростный и откровенный, простодушно сознался:

— А я здорово перепугался!

Надо было итти дальше, а впереди по дороге то и дело падали ядра, рвались бомбы, поднимая в воздух камни. Мальчикам трудно было сдвинуться с места, но повернуть обратно, не побывав на батарее, они тоже были не в силах.

— Айда вперед! — наконец решился Ваяя. — Двум смертям не бывать!

— А давай около самого берега пойдем, — предложил Егорушка, — туда не стреляют.

— Давай, — согласился Ваня.

Мальчики спустились к берегу бухты и начали пробираться почти у самой линии воды. Отсюда им хорошо были видны стоящие в отдалении неприятельские корабли, время от времени постреливающие по батарее на Сигнальном мысу.

— Смотри, смотри! — вдруг вскрикнул Егорушка, показывая на бухту.

Мальчики замерли. Среди волн, равномерно бьющихся о берег, они увидели человека. Тот плыл медленно, с трудом взмахивая руками. Дотянув до берега, пловец уцепился за скользкий камень и попытался выкарабкаться из воды, но набежавшая волна потащила его назад. Это было похоже на игру сильной, здоровой кошки с измученным мышонком. Волна откатилась назад, и пловец вновь начал продвигаться вперед, поближе к берегу. Казалось, еще одно—два усилия, и он выберется из воды. Но вот новая волна с шумом обрушилась на пловца и снова отбросила его назад.

— Англицкий матрос, наверное, разведчик, — вслух подумал Ваня. — Не выбраться ему!

— Давай поможем, — шепотом предложил Егорушка. — Жалко ведь!

— А они наших, небось, не жалеют! — нахмурился Ваня. — Вон как бьют…

Заметив, что кругом никого нет, мальчики, осмелев, подошли поближе. Утопающий заметил их. Мольба и боль выразились на его лице, губы зашевелились — видимо, он что-то сказал. Но слов разобрать было нельзя — все заглушал шум волн.

Жалость взяла верх в душе мальчиков. Уже не спрашивая друг друга, не советуясь и не споря, а повинуясь только велению сердца, они подобрались к утопающему и помогли ему выкарабкаться на берег.

Неизвестный, почувствовав, что он спасен, глубоко вздохнул и впал в забытье.

Надо было решить, что делать дальше. Мальчики понимали, что об этом человеке необходимо немедленно сообщить в порт или, по крайней мере, на какую-либо батарею.

Но кому из них итти и кому сторожить? Ведь остаться один на один с неизвестным было довольно страшно.

— Ладно, — решил Ваня, — я здесь побуду, а ты беги в порт, бате своему сообщи.

Как только Ваня сказал, что он готов остаться, Егорушке показалось, что ничего опасного в том нет, чтобы побыть с неизвестным человеком наедине.

— Ты быстрее бегаешь, — сказал он, — лучше тебе итти, а я покараулю.

— Не боишься?

— Вот еще!

— А давай так, — предложил Ваня: — подождем, пока он очнется, а потом сами и приведем его в город.

— А если он убежит от нас?

— Не посмеет… Видишь, оружия у него нет… А задумает бежать — камнями закидаем.

Глава 13

Отряд стрелков, засевший во главе с Гордеевым в прибрежных скалах на Сигнальной горе, томился без дела.

Противник засыпал первую батарею и дорогу, ведущую к ней, лавиной снарядов и, как видно, совсем не помышлял высаживать на берег десант.

— Вот и повоюй с ними, басурманами! — с досадой сказал Гордеев камчадалу Мишугину. — Понавезли пушек, никакой пулей их не достанешь!

К старику подошла Маша.

— Батюшка, я пойду, — тихо сказала она.

— Куда это? — удивился Гордеев. — Отдыхать будто рановато, не потрудились мы еще.

— Не домой иду, — потупилась Маша, — Сергея Алексеевича поищу. Ты говорил, он на первой батарее, а она, вишь, совсем замолкла.

И к ним уже подобралась недобрая весть о том, что с первой батареей случилась беда: пушки выведены из строя, а люди или ранены, или все перебиты.

Со слов отца Маша знала о всех последних событиях в жизни Сергея Оболенского, после того как он покинул их лесную избушку: о приключении в открытом океане, о встрече с “Авророй”, о его возвращении в Петропавловск.

Маша все порывалась посетить Чайкиных, проведать Сергея, поговорить с ним, но какая-то робость удерживала ее.

Издали она видела Сергея, когда ходила работать на батарею. Она и радовалась и печалилась, что он не уехал за океан, в неведомые страны. Радовалась тому, что видит его, и печалилась оттого, что знала, каким опасностям он подвергается, оставаясь здесь: его ведь каждую минуту могли схватить и заковать в кандалы.

Каждый снаряд, который падал на первую батарею, причинял Маше боль. Воображение рисовало ей картины одна другой мрачней. То представлялось ей, что Сергей лежит убитый во рву и хищные птицы клюют его глаза; то виделось ей, как он, обессиленный от ран, медленно бредет к городу… Дальше пребывать в томительной неизвестности она не могла.

— Я, батюшка, мигом вернусь, — повторила свою просьбу Маша. — Нужно мне…

Старик пристально взглянул на дочь:

— Иди, дочка. Это ты правильно надумала. Если беда какая с Сергеем Алексеевичем, в госпиталь ему нельзя попадать, опять схоронить в лесу надобно.

Не мешкая больше, Маша направилась к батарее. Шла она быстро, тем осторожным шагом, каким привыкла ходить по лесу.

Еще издали Маша увидела батарею. Орудия были разбиты, засыпаны камнями, земля кругом изрыта.

Маша спустилась с каменной кручи и побежала к батарее. Вот наконец это страшное место! Первое, на что наткнулась Маша, был труп санитара. Белая повязка с красным крестом резко выделялась на сером рукаве рубахи…

За каменным укрытием лежало несколько раненых артиллеристов.

— Кого ищешь, дочка? — с трудом подняв голову, спросил солдат с осунувшимся лицом.

— Братца… — дрогнувшим голосом ответила Маша, быстро оглядывая лица раненых. — С бородой такой, в армяке…

— А-а!.. Рыбачок из Большерецка… С нами был, до последнего снаряда держался… Хотя и не солдат, а дрался исправно.

— Где же он? Увезли куда?

— Там будто лежит, у крайнего орудия, — махнул рукой раненый.

Маша кинулась к орудию. У платформы без кровинки в лице, раскинув руки, лежал Сергей Оболенский. Маша слабо вскрикнула и опустилась на колени:

— Горемычный мой!..

Она осторожно провела рукой по черному лицу Сергея и замерла. Ей показалось, что рука ее ощутила теплоту живого тела. Маша приложила ухо к груди. Сомнений не было: Сергей был жив.

Девушка, схватив бадейку, добежала до ручья, принесла воды, обмыла лицо Сергею, влила несколько капель в рот. Сергей шевельнулся и вскоре открыл глаза:

— Маша, ты? Откуда?

— Сергей Алексеевич!.. — только и могла прошептать Маша. — Вы ранены?

Сергей неловко ощупал голову, грудь:

— Кажется, невредим.

Он действительно был только контужен. Взрывная волна оглушила его, но не покалечила.

Опираясь на Машину руку, Сергей поднялся во весь рост и оглянулся. Безлюдье на батарее, недавно полной жизни, болезненно поразило его.

— Неужели все погибли?

— Раненых много, — сказала Маша. — Вон они за камнем лежат.

— Живой, рыбачок? — изумленно сказал раненый солдат. — А мы думали — конец совсем. Дюже крепко шибануло тебя! Капитан Максутов уж так прощался с тобой, будто с братом родным.

— А где сейчас капитан? Тоже ранен? — спросил Сергей, тревожно оглядывая раненых.

— Капитан у нас орел! Хоть и ранен, а до последнего заряда палил. А потом всех, кто в живых остался, повел к Красному Яру, на подмогу к четвертой батарее. Не иначе, враг сейчас на Красный Яр навалится.

Все посмотрели на бухту. Корабли неприятеля, прекратив стрельбу по первой батарее, приближались к противоположному берегу Петропавловской бухты, где была расположена четвертая батарея.

Подъехали две подводы. Санитары принялись укладывать на сено раненых артиллеристов.