Евгений Немец - Кокон

• Название: Кокон
• Автор: Евгений Немец
• Жанр: Современная проза

---

Теперь она смотрела мне в глаза с вызовом. Я пожал плечами, отвернулся и направился к выходу, у двери оглянулся, сказал:

— Так я не понял, ты коньяк не любишь? Или секс?

И, оставив преподавательницу биологии поразмыслить над этим вопросом, я отправился к себе в кабинет. У меня оставался последний урок.

К концу урока я получил от Алёны смску: «зайди». Коротко, ясно и не допускает неисполнения. Пошел, мне и самому хотелось сказать ей пару слов.

Алёна сидела за столом в своем кабинете и заполняла журнал. Начал я прямо с порога:

— Ты чего наговорила обо мне своей подруге?! Она даже на минет не согласилась!

— А что, руками уже не справляешься? — невозмутимо ответствовала Алёна, не отрываясь от журнала.

— Узнаю этот цинизм. От него несет медикаментами! Это ты от своего мужа-мясника набралась?

Алёна неторопливо отложила ручку, откинулась на спинку кресла, скрестила на груди руки и внимательно так на меня посмотрела.

— Грек, — сказала она после паузы, — слышала, что ты компьютер своей ученице подарил.

— Компьютер — это громко сказано. Так, металлолом всякий в кучу собрали. И что? Все равно мертвым грузом дома валялось. Или все же я переборщил? Предлагаешь изъять назад?

— Тебе не кажется, что ты начинаешь привязываться к своим питомцам?

Я насторожился, заглянул Алёнке в глаза и увидел там лукавые искорки.

— Нет! — заявил я. — Ни о какой привязанности не может быть и речи!

— А ещё девочки из одиннадцатого «Б» приходили, расспрашивали о тебе. Женат ли, чем увлекаешься, когда у тебя день рождения…

Ну, тут я расправил плечи и вздернул подбородок:

— Ещё бы, такой видный мужчина…

— Кобель ты хренов, им всего по семнадцать, — Алёна сказала это без возмущения, и даже укора не чувствовалось, скорее усталость.

— Вот-вот. Нежная кожа, волосы на лобке, как пух… — Я уселся на Алёнин стол и мечтательно уставился в потолок.

— И статья уголовного кодекса о совращении малолетних, — бульдозером вторглась Алёна в мои сладкие грезы.

Я опустил на неё глаза, сказал с улыбкой:

— Тебя просто зависть берет. И ревность. Так что ты там моим девчонкам про меня рассказала?

— Правду.

— Какую ещё правду? — я поморщился.

— Я сказала, что ты самый невыносимый человек на планете, но если понадобится, за каждую из них умрешь не задумываясь.

Я вскочил со стола и уставился на Алёну с ужасом:

— Да ты просто рехнулась! Как такое можно было ляпнуть! Они же поверят тебе и будут думать, что я в самом деле беспокоюсь об их никчемных существованиях!

— Они и поверили, — ответила Алёна с улыбкой, поднялась, закинула сумку на плечо и невозмутимо направилась к выходу, у двери оглянулась, добавила все с той же улыбкой. — Двери запри, защитник детей и подростков.

И вышла.

Целую минуту я смотрел на захлопнувшуюся дверь без единой мысли. Моя голова была пуста, как колокол. Я даже стукнул в неё кулаком, звона не последовало, но мозг кое-как заработал, результатом чего стало удивительное в своей глубине осмысление Алёнкиной сущности:

«Вот же ж сучка…»

6

Месяц прошел размерено и незаметно. Я довольно быстро втянулся в ритм лицейской жизни, но для себя объяснял это тем, что мне просто на все плевать. Где-то глубоко внутри иногда шевелилась мысль: данное положение дел всего лишь отражение факта, что занятия с молодежью приносят мне удовлетворение, но сие богохульство я жестоко подавлял. Чего такого может мне дать молодежь? Ничего. И точка. Но с другой стороны директриса не пыталась меня контролировать, с учениками наладился контакт и взаимопонимание, так что я отдавал себе отчет — работается мне вполне комфортно, а иногда даже весело.

В пятницу, 12 октября со мной случился день рождения. Накануне девчонки из одиннадцатого «Б» осторожно интересовались, чего бы мне хотелось получить в подарок, на что я ответил:

— Я люблю секс, алкоголь и музыку Майка Паттона. Музыка Майка Паттона есть у меня полностью, секс с вами запрещен законом, так что… выбор у вас невелик. Двенадцатилетний Dewar's будет достойной компенсацией той кровушки, которую вы из меня высосали за эти два месяца. Как говорит мой друг-гомеопат, он же по совместительству супруг Алёны Игоревны, надобно повышать уровень гемоглобина в крови.

Тема моей личной жизни ученикам пришлась по вкусу, так что беседа стала походить на викторину. На вопрос о кинематографе я ответил, что, как любой нормальный здоровый мужчина, сначала люблю порно, а уж потом фильмы Тарковского, ни в коем случае не наоборот. Про «ЭМО» откровенно сознался, что не совсем в курсе, что это такое, но подозреваю, что это какая-то разновидность сексуального извращения. В любом случае, заверил я учеников, мне глубоко пофиг, в каких местах они носят сережки, и в какой цвет красят волосы. Спросили и о моем развалившемся браке, тут я тоже не видел смысла врать, и сказал, что по природе своей неприспособлен к серьезным отношениям, к тому же, в результате таких отношений частенько появляются дети, которых я терпеть не могу, потому что они постоянно орут, срут, и требуют регулярных капиталовложений. Парней интересовало мое отношение к футболу. Никакого отношения к футболу у меня не было, саму игру я считал идиотской, и ненавидел её с детства, когда во время игры, поставил нападающему подножку, на что он возмутился, и я, чтобы не вякал лишнего, дал ему ногой по яйцам. Меня потом долго мутузила вся команда. В общем, футбол — это коллективная игра, а я родился индивидуалистом, мне всегда было крайне сложно расстаться с мячом, то есть сделать пас. Поинтересовались и о книгах. Вообще-то, книги я люблю и читаю много, но признаваться в единственном добропорядочном аспекте моей сути не хотелось. К тому же урок давно закончился, да и перемена подходила к концу, так что я беседу прекратил, и молодежь разогнал.

Я не ждал, что мои подопечные действительно сделают мне подарок. Я и день рождения отмечать не собирался. А чего отмечать то? На работе никто не пьет, а «чаёвничать» я не приучен. Так что в пятницу, закончив с делами, я собирался домой, размышляя, на что потратить выходные. И тут дверь открылась и одиннадцатый «Б» в полном составе ввалился в аудиторию.

— Если вы решили устроить суд Линча, имейте ввиду, на тот свет я смогу прихватить парочку из вас, — заверил я молодежь, недоумевая, чего это они приперлись всем классом.

Вперед выступила Ира Бажанова, она держала в руках пакет (явно не пустой) и хитро улыбалась.

Ирка была ещё та оторва. Невысокая, бойкая, склонная к риску, с черной челкой, упрямо закрывающей ей правый глаз, с кучей сережек в ушах и искрами во взгляде, — она была живым воплощением непокорности и протеста, и, разумеется, в классе среди девчонок доминировала. Ира жила с отцом (куда девалась мать, мне не удалось выяснить), и хоть родитель, судя по всему, зарабатывал хорошо, постоянно был в разъездах и командировках, так что дочка взрослела самостоятельно. Однажды я стал свидетелем такой картины: на перекрестке остановился джип, дожидаясь зеленого сигнала светофора, а когда зеленый загорелся, из-за угла выскочила Ирка на спортивном велосипеде и стрелой пронеслась перед самым капотом автомобиля. Водитель вдавил в пол педаль тормоза с такой силой, что машина присела на передние колеса. Из салона послышался отборный мат, в это время Ирка была уже на противоположной стороне дороги, оглянулась и показала джипу «fuck». В общем, оторва.

— Павел Витальевич, мы хотим поздравить вас с днем рождения, — сказала она.

— О как! На закуски не рассчитывайте, я гостей не ждал. Ладно, чего там?

Ира отдала мне пакет, я заглянул туда и обнаружил коробку с виски. Двенадцатилетний Dewar's, 0,7.

— Боже мой! — возмутился я. — Что себе позволяют эти торгаши! Они что, не в курсе, что продажа алкоголя подросткам до двадцати одного года запрещена законом Российской Федерации?! Или вы её стырили, мерзавцы? Признавайтесь!

— Да нет, — отозвался Сергей Прохоров, — я брата попросил купить.

— Чёрт, все-таки вы не совсем безнадежны, вот и смекалку проявили. Что ж, спасибо за подарок. Я вообще обожаю брать взятки, и ничего не делать взамен. Так что порадовали вы меня, порадовали. Я бы всем вам налил по тридцать грамм, но вам ещё нельзя. Как обычно придется пить в одно лицо.

Прощаться молодежь не торопилась, они обступили меня со всех сторон и загалдели, то есть принялись вразнобой высказывать поздравления и всякие глупые пожелания, вроде крепкого здоровья и счастья в личной жизни. Короче, выказывали симпатию, от чего я все сильнее ощущал дискомфорт. Потом Паша Мельников и вовсе меня добил, он протянул руку для рукопожатия и сказал тихо, робея от собственной смелости:

— Спасибо, Павел Витальевич.

Руку пришлось пожать, а Ирка, юркая бестия, чмокнула меня в щеку. В общем, дальше терпеть такое у меня не было сил, и я погнал их из аудитории. Из коридора ещё некоторое время доносился гогот. Я почему-то подумал, что когда одновременно гогочут двадцать девять подростков, это очень похоже на работу бульдозера.