Mars-MF-13 - Приговоренные к жизни

• Название: Приговоренные к жизни
• Автор: Mars-MF-13
• Жанр: Фэнтези

---

— Пароль?!

— Новые блокадники. Отзыв?

— Хы-хы. Новой войны. Хы.

— А что, отзыв не промолвишь — я тебя сразу альпенштоком-ледорубчиком по башке пуххрр — засада! — а сам зубами в воротник вопьюсь, там у меня капсула с цианидом вшита. Думаешь, почему воротник у меня всё время торчком стоит, для красоты что ли?? Не-ет, чтобы не терять драгоценные мгновения, мгновения, мнгнове-е-ения. Явка провалена, кругом враги, живым не дамся!

— Мне, короче, нагадали, что я в прошлой жизни каким-то кочевником был мусульманским. Перемещался по пескам, атаковал, грабил, бесчинствовал, пока, наконец, не подстрелили меня однажды.

— Ой, да не верю я в эти гадания. Хотя это в твоём стиле — атаковать и бесчинствовать. Но всё это попса. Гадания, предсказания. По нашей Теории Безвероятности, вообще, выходит, что не может быть никаких предсказаний будущего с его изменением в лучшую сторону, типа как исправление кармы; ведь если ты узнал «будущее» и собираешься его поменять, специально или ненароком, то это уже другая петля время-пространства. Но эти изменения — тоже часть будущего, тогда что ты видел в предсказании? Чистый глюк. Предсказатель — это либо часть предсказания, либо врун. И в том и другом случае на события он не влияет. Да и к тому же у меня немного иное представление о прошлых/будущих жизнях. Посмотри……….. Посмотри!!!

— (попивает бурую гадость из банки тяжелопромышленных размеров) — Угу (гулким эхом из этого страшного резервуара). Я тебя внимательно слушаю.

— Да ты не слушай, а посмотри.

На столе из различной утвари алюминиевого сервиза на три персоны, с тазиками для первого, выстраивается цепочка, обозначающая чью-то судьбу.

— Вот смотри, это ты — в 5 лет. У тебя свои страхи, любови, мысли, надежды, представления о мире вокруг. Вот ты в 15 лет, условно ты, потому что если есть он, значит нет того «тебя», которому 5 лет; для 15-тилетнего «тебя» 5-тилетний «ты» УЖЕ МЁРТВ, а «ты» сегодняшний — ЕЩЁ МЁРТВ. Он, 15-тилетний, точка и с другими точками никак не связан, он просто похож на них, но это не он. Он в другой координате время-пространства.

— Но эти же все точки — это я и мои прошлые и будущие жизни.

— Нихуя подобного. Ты говоришь так, потому что у тебя есть какие-то сведения об этих «твоих» точках, об этих мёртвых здесь и сейчас людях. Я постоянно повторяю «здесь и сейчас», потому что в их «здесь и сейчас» мёртв ты, нужно всегда уточнять местонахождение наблюдателя. Потому что ты возник сразу после их условной смерти, там где они закончились — начался ты. У тебя есть память об этом процессе. Хорошо. Ну а если у тебя амнезия сейчас случится? Что, связь пропала? Исчезли прошлые жизни?

— Нет, но если посмотреть со стороны. То увидишь, что это мои прошлые жизни.

— Что значит «мои жизни»? У тебя всего одна жизнь в одной точке. Представь двухмерное пространство, всего две оси Х и Y. Вот точка этого пространства — ты. Твоя жизнь здесь и сейчас, на этой кухне. А ты мне говоришь про линию перехода, соединяющую несколько точек-жизней-людей, математическую функцию. Но эта линия — это не ты. Линия — программа гиперссылок через множество точек-жизней. И таких программ хуева туча, ты уже, думаю, понял, что в бесконечной Вселенной есть где-то когда-то такая же кухня с такими же пацанами, говорящими примерно тоже самое, но, к примеру, более низкими голосами или сидим мы, наоборот, ты на этом табурете, а я на твоём. Ты же не называешь эти жизни своими? Другая точка — это другой человек. Так что это отнюдь не твои жизни, а абсолютно чужие, другие люди в статичном положении, их как бы фотографии. Линия перехода — это вектор, который, если смотреть в плоскости, «зажигает, включает» определённые предметы и людей и «не включает» другие, а если смотреть в объёме, то ВСЁ ВО ВСЕЛЕННОЙ УЖЕ ЕСТЬ И СОЗДАВАТЬ НИЧЕГО УЖЕ НЕ НУЖНО. А жизнь, которую мы чувствуем, такую длиннющую, день за днём — наше каждосекундное мозговое переживание. Время, которое мы чувствуем между якобы нашими жизнями — это всего лишь свойство материи, вроде восприятия цвета, ещё одна ось, измерение бесконечномерного пространства. Время — наше субъективное ощущение, как вкус пива «3000»; не было бы памяти, не было бы и никакого времени. Конечно же, опять для нас не было бы. Ведь всё уже есть и все наши переживания уже где-то есть, их не нужно генерировать заново. В них нужно попасть. Движение относительно: можно сказать, что чувства к нам пришли, а можно, что это мы в них окунаемся, как в воду. То есть тут опять нужно смотреть «изнутри» объекта и «снаружи». Всё тот же вопрос о внешнем наблюдателе и внутреннем, в Мифе. Так что если ты говоришь «мои жизни», то следуя дальше этой логике, Борис Ельцин, пьяный и тупой — это тоже ты, вот синяя чашка — тоже ты, ты — вся Вселенная. Я же за точечную модель, а то представь миллиарды точек орущих: «Я — el Diablo!!! А все остальные, заявляющие тоже самое — нагло врут!!». Так в какой точке ты? То есть, можно сказать, что тебя нет вовсе, такого растянутого во время-пространстве. Там есть что-то. Но это ЧТО-ТО такое разнородное, если присмотреться. Поэтому «тобой» эту субстанцию можно назвать условно. Это такой дуализм чёрного и белого. Можно сказать что ты — ЕСТЬ, а можно сказать, что тебя НЕТ. И там и сям будет истина. Поэтому я говорю, что любой субъект условен, это просто кусок пространства в плоскости, очертили фигуру и сказали — это субъект. Он отнюдь не закрытый, он открыт прошивающим его насквозь ниткам, векторам, линиям программ. И себе-то он явно не принадлежит, потому что принадлежать, по сути, некому. Доклад окончил.

Я знаю, что вчера — это лишь сегодняшняя память, а завтра — сегодняшняя мечта.

К. Гибран.

(бурные аплодисменты, крики «браво! так их, сукиных детей!!»)

— Хм, кажется, понял. Я имел в виду интегральную концепцию, а тут ты только что поведал дифференциальную, с бесконечным числом решений.

— Рад, что тебе понравилось моё наблюдение за светофорами.

— За светофорами?!

— Застрял один раз в пробке на мосту, там машина впереди разбилась. На людей в автобусе я не люблю смотреть, смотрю в окно: там на стекле одного из автомобилей отблеск светофора мигает. И тут мне пришло в голову, что это не один светофор мигает, а проходит цепочка различных светофоров — один горит, другой не горит и таких огромное множество, пока не кончается сама цепочка объектов, похожих на единый светофор в твоей памяти.

— Безумец даже в светофорах видит какие-то теории.

— Ага, а в номерах машин я шифровки из Центра получаю.

Как мы проводили время. Да мы его проводили, отправили прочь от себя. Апофеоз многочисленных видов всевозможного распиздяйства. Распиздяй — единственная разумная форма жизни на планете Земство, но и самая хрупкая. К ней шёл весь исторический материализм, ледоколом пробиваясь сквозь наслоения проблем современностей. Но мы дошли. Остров солнца. Шамбала. Вокруг близкие по духу люди. Улётные разговоры посреди белково-жирового потока на улице, невменяемо-пьяные заплывы в темень реки, когда не знаешь, хватит ли сил вернуться, шумные обеды в три часа ночи, секс со случайными попутчицами без предъявлений условий договора поставки оргазмов. И свет, свет, свет. В кромешном мраке. Почти всегда ночью. Ночная деятельность, от которой у меня эйфория и мороз по коже. Когда одно понимание того, что ты сейчас поступаешь верно, и то, о чём думаешь — истинно, так хорошо, что затмевает всё вокруг. Вся эта круговерть дел и делишек, мерзость трясины пустого ритуала, блевотных церемоний и обязанностей умерла на некоторое время. И это время растянулось на века. Мы рвали липкую паутину жизни, драли её в клочья. Мы творили музыку, сыпали призывами к людям проснуться от кошмара повседневности, исследовали глубоководные гроты сознания в наркотических погружениях, бесились в шаманских ритмах тамтамов, сколачивали будущий террористический отряд смертников, где за одного убитого будут мстить сотнями трупов, читали книги о фанатиках прошлого, отрывались в безудержных оргиях под грохочущие ритмы, и зычные рифы, и порхающие соло, копили базы данных на НИХ, издевались над туземцами на проспектах и площадях, искали похожих на нас, изрисовывали баллонами автобусы, воровали спорта ради флаги с дорогих магазинов, один раз ночью брали штурмом местный аэродром, в полной амуниции, с перерезанием колючки на заборе пассатижами, закладыванием условной бомбы, собирались в живые клубки, подобно змеям осенью, и смотрели умопомрачительные фильмы, которые каждый доставал известными только ему ухищрениями и магиями. Это был не клуб, не артель. Это был орден. Мы не верили в общечеловеческие ценности. У нас была своя вера. Слепая утопичная вера в людей рядом. Если бы к нам ломился спецназ, мы б устроили Защиту Брестской Крепости. Неужели вы не видите? На нас повязки камикадзе! Разбираетесь в иероглифах? Ну, тогда читайте, что на них написано: «Путь самурая есть СМЕРТЬ». Всё просто и понятно. Цвет хаоса и распада — белый. Друже, сколько там осталось на таймере? Двадцать секунд? Отлично! Тогда вы ещё имеете чисто теоретический шанс понять, что наилучшей формой существования материи есть ВЗРЫВ; понять и умереть с лёгким сердцем…