Елена Арсеньева - Рецепт Екатерины Медичи

• Название: Рецепт Екатерины Медичи
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13901-X

Ах, это женское любопытство! Невозможно предугадать, куда оно может завести! Совершенно случайно Марика Вяземски получает в руки странную записку-криптограмму. Разве можно оставить ее нерасшифрованной? Только самой девушке вряд ли под силу разобраться в загадочных символах — в записке и древние руны, и магические формулы, и цифровой шифр. Помощниками Марики становятся ее жених Бальдр, кузен Алекс и профессор-оккультист — очень опасный человек! Зашифрованная тайна приводит их в Париж и знакомит с медиумом. Чтобы узнать секретный рецепт Екатерины Медичи, Марику и Бальдра вовлекают в странный и жуткий любовный ритуал.

---

— Кому?! — не веря своим ушам, переспрашивает Марика.

— Шаману. Что, никогда не слышала такое слово?

— Слышала. Вернее, в какой-то приключенческой книжке читала про шаманов. У Хаггарда, что ли? Или у Арсеньева про дебри Уссурийской тайги… Нет, не вспомнить. Это какой-то колдун диких племен Сибири или индейцев Северной Америки?

— Что-то в таком роде. Но в оккультизме слово «шаман» употребляется в более широком смысле.

— В оккультизме?! — пугается Марика, у которой после разговоров в метро остались об этом слове не слишком приятные воспоминания. — Я ни о какой чертовщине ничего не хочу слышать!

— Терпи, терпи, — ухмыляется Алекс. — У меня такое ощущение, что примерно через час нашего разговора твоя хорошенькая головка изрядно распухнет, и шляпка, которая сейчас тебе малость великовата, будет сидеть очень плотно, отлично станет держаться без всяких лент. Но переходим к последней руне, которая почему-то стоит в нашей шифрограмме первой:

Это руна Тиваз, она считается символом воинов. Но не только тех, которые держат в руках оружие, а воинов духовных: к примеру, опять-таки шаманов. Именно она посвящена богу Тюру, о котором ты упомянула в стихах. Его называли богом битвы, хотя у древних скандинавов Тюр был заодно и громовержцем, и верховным божеством — предводителем всех небесных сил. Кроме того, эта руна указывает верное направление, помогает следовать избранному пути, одолевать любые препятствия. А, теперь, пожалуй, понятно, почему она стоит в начале письма. Это, наверное, своеобразное напутствие, указание ни за что не сворачивать с предначертанного пути.

— Ну, теперь осталось самое малое, — весело говорит Марика. — Выяснить, какой именно путь предначертан!

— Да уж… — задумчиво тянет Алекс, так пристально глядя на замусоленную бумажку, словно намерен прожечь в ней взглядом дырку, а то и вовсе испепелить.

«Пожалуй, надо будет снять с нее копию, — мелькает в голове у Марики. — Еще один такой пылкий криптоаналитик — и от ребуса, пиктограммы… etc. останутся рожки да ножки!»

И девушка самодовольно ухмыляется: вон как лихо она научилась оперировать терминами, о которых еще несколько дней назад не имела ни малейшего представления!

— Начнем с простого и будем двигаться к сложному, — предлагает Алекс. — А самое простое здесь, конечно, цифровой шифр.

Минута молчания.

— Самое простое? — судорожно выдыхает Марика, в голове которой вихрем проносится незабываемая абракадабра. — Ну да, нам с Бальдром тоже так показалось…

— Бальдр… Бальдр фон Сакс, если не ошибаюсь? Понятно, почему ты так лихо цитируешь «Старшую Эдду», да еще по-немецки! — кивает Алекс. — Ники мне кое-что рассказывал о твоем поклоннике. Ну что ж, ты не маленькая девочка, не мне тебя учить, но открывать страшные, быть может, государственные тайны «соколу фюрера», «звезде рейха» или как там его еще величает «Фёлькишер Беобахтер»,[13] с твоей стороны, по-моему, неразумно!

— Нашел что читать, «Фёлькишер Беобахтер»! — пренебрежительно фыркает Марика. — Это же помойный рупор: сплошной официоз, да и тот продезинфицированный, словно больничная «утка».

— Ой-ой! — почти с ужасом смотрит на нее Алекс. — Ой-ой, дорогая кузина, не ожидал от тебя такой прыти! А ну высунь язычок — не раздвоился ли?

— Ну, если и раздвоился, то минуту назад, в припадке злости. Да тебе чего бояться? Ты ведь и сам родился с раздвоенным язычком! — не остается в долгу Марика, потому что злоехидство кузена Алекса вошло в пословицу среди Вяземских. — Ладно, давай обойдемся без взаимных «комплиментов». Бальдру я доверяю, как самой себе. Нет, даже больше. И поставим на этом большую жирную точку. Ты лучше скажи, с чего ты взял, что бумажка, которую ты держишь сейчас в руках, может иметь отношение к государственным тайнам?

— Вот отсюда, — Алекс тычет пальцем в звезду Давида, цифру 13 и свастику. — И я тебе это докажу. Но покончим сначала с цифрами. Так что показалось вам с Бальдром?

— Мы… вернее, Бальдр решил, что тут был использован шифр Юлия Цезаря. Ну, когда цифровое обозначение букв сдвигается на три пункта, так что А — это не 1 , а 3 , — с ученым видом знатока говорит Марика. — Мы попробовали прочесть фразу именно так, но у нас вот что получилось… — Она берет у Алекса карандаш, блокнот и пишет, едва удерживаясь от смеха, три слова, которые надолго, если не навсегда, врезались ей в память. — Чушь, правда?

— Полнейшая, — соглашается любезный кузен. — Ты и твой Бальдр стояли на правильном пути, однако допустили, так сказать, методологическую ошибку. «Шифр Юлия Цезаря» — это смещение цифрового ряда не обязательно на три знака. Для каждой конкретной шифровки число смещения заранее оговаривалось: это и был ключ. Если о ключе не удавалось условиться незаметно, число ставили в каком-нибудь укромном или, наоборот, на самом видном месте. Как на этой записке, например.

Марика смотрит на записку. На ней довольно много цифр. Но как угадать, какая из них — ключ?

И вдруг до Марики доходит: ни одна из цифр ключом быть не может, потому что они стоят в один ряд и являются составными частями целой фразы. Но есть еще одна цифра, которая стоит особняком. 13 , ну конечно, 13 ! Та самая, что начертана над шестиконечной звездой…

Алекс тянется к карандашу, но Марика уже сама быстро пишет на листке алфавит, быстро пронумеровывает буквы по порядку, а под ними ставит новые цифры, сместив алфавит на тринадцать пунктов, и удивленно читает:

— Fluctuat nec mergitur. Похоже на латынь.

— Это и есть латынь, — кивает Алекс. Вид у него растерянный. Такое впечатление, что профессионал сам не ожидал, что из его догадки выйдет что-нибудь вразумительное. — «Зыблема, но не потопима».

— Кто? Вернее, что? О чем речь-то? — волнуется Марика.

— О ладье, — с той же растерянностью сообщает Алекс, еще не очухавшийся от успеха своего криптоанализа.

— Какой ладье?! — нетерпеливо вскрикивает Марика.

Еще немного, и она начнет визжать от злости на братца! Ну что он солому жует, слова из него не вытянешь!

— Эта надпись и эта ладья помещены в гербе Парижа. В геральдической книге Франции герб ее столицы описывается так:

Лазоревая глава, лилиями усыпанная,

Показывает Париж королевским городом.

Серебряная ладья на пламенеющем поле

Свидетельствует, что он — главнейший среди прочих.

Король суть глава, и Париж главный город.

Слова эти Алекс произносит нараспев, словно стихи читает. — Красиво, — оценивает Марика. — Но тут нет ни слова про девиз.

— Я отлично помню и герб, и надпись, — говорит Алекс. — Не забывай, я несколько лет прожил в Париже, и мой путь в Сорбонну лежал мимо Hotel de Ville, городской ратуши. Я этот герб сто раз видел! Думаю, твой конспиролог поместил девиз здесь затем, чтобы указать: шаман находится именно в Париже.

— Опять шаман! Откуда ты его взял?

— Да вот же он, — Алекс указывает на фигуру лежащего человечка. — Здесь изображен именно шаман.

— Шаман — косматый старик, который скачет с бубном и одет в какие-то шкуры, — убежденно говорит Марика. — А тут какой-то убогий, искалеченный бедолага. Может быть, даже умирающий…

— Шаман — посредник между миром мертвых и живых, между призраками и людьми, между смертными и божествами, — говорит Алекс. — Это медиум — как тот, которого спириты призывают при столоверчении, чтобы он задавал вопросы духу. Я могу называть его медиумом, колдуном, волшебником, чародеем, медиатором, но лучше оставим каноническое слово «шаман». Мы думаем, что оно имеет отношение только к диким тунгусам или кому-то в этом роде, однако происходит оно от санскритского слова camas, что означает «успокоение». Санскрит — древнейший язык на земле, именно из него произошли все индоевропейские языки. Именно в умении успокоить человека, дав ответ на все вопросы, которые его терзают, и состояло в древности предназначение шамана. Я думаю, что святые небесные силы, которые населили землю людьми, понимали, что их творения сначала будут чувствовать себя страшно неуверенно, ничего не зная о мире, который их окружает, о природе вещей, о болезнях, о тех смятениях, которым подвержена душа человека, а потому…

— Святые небесные силы?! — прерывает Марика. — Ты что, серьезно? «Бог создал человека по образу и подобию своему», так, что ли? Да кто в наше время верит в такие штуки?

— Я, например, — серьезно взглядывает на нее Алекс. — А что? Ты веришь Чарлзу Дарвину? Тебя тешит мысль, что твои далекие предки были покрыты шерстью, скакали по деревьям и орали дикими голосами? И ты вообще веришь, что из какой-то амебы, какой-то инфузории-туфельки могло произойти все неисчислимое разнообразие жизни? Корова, которая ест зеленую траву и приносит белое молоко? Яблоня, которая вырастает из крошечного семечка, цветет белым облаком, благоухает и дает потом красные яблоки? А цветы? А бабочки?! А лошади, собаки с их невероятным умом? А муравьи, которые подчиняются коллективному разуму? Да брось! Я предпочитаю теорию панспермии!