Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

• Название: Дембельский аккорд
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

---

Ну, а сейчас всё стало на свои законные места. Ибо одно дело - стремительные гонки групп меж контрольных точек, и совершенно другое - выполнять реальные боевые задачи, когда вражья сила находится практически везде… Тут уже не до условностей и формальностей! Или выживешь, или же не повезет… Иного здесь не дано.

Поэтому Валерий Алексеевич и Альберт Маратович не стали поддаваться на тимофеевские провокации и опять принялись "лазить" по нарисованным в превеликом количестве горам, ущельям, ложбинам, оврагам и одной-единственной равнине… Златозубов говорил много и очень подробно. Что-то важное я старательно отмечал на своей карте, что-то записывал на её обороте, а остальную информацию запоминал.

Через полчаса мы оба выдохлись и решили устроить небольшой перекур. Сейчас можно было поточить лясы на отвлеченные темы. Не знаю, насколько это являлось посторонним вопросом, но я не удержался от терзавшего меня интереса.

- Слушай, Валер… - я начал осторожно и издалека. - Я в Моздоке встречался пару раз с однокашником Кареном Еганяном, он тогда в отряде психборьбы служил. Потом он там же потерял пистолет и его уволили за это. Ну, так вот… Он мне рассказывал, как он на вертолете с громкоговорителем летал над Шалями и "капал на мозги" местному населению. Ну, когда вы там в КПЗ сидели… Ты слышал что-нибудь?.

- Ну, конечно! - усмехнулся он. - Как же.

Такая спокойная реакция Златозубова меня несколько воодушевила и я продолжил.

- Он говорил, что они буквально каждый день по несколько часов проводили психологическую обработку чеченцев… "Жители города Шали! У вас в плену находятся российские военнослужащие! Если с ними что-то произойдёт, то ваш город Шали будет полностью уничтожен авиацией и артиллерией! Верните пленных живыми и невредимыми! Повторяю! Жители города Шали…" Ну и так далее… Было такое? Карен говорил, что он голос сорвал на этих вылетах.

- Да было-было! - с легким раздражением и невеселым смехом подтвердил Валерий. - Мы его тогда убить хотели… Паразита.

- За что? - мое изумление было искренним. - Он же старался… Надрывался на таком морозе.

- Да это всё понятно! - с нарастающим раздражением проворчал он. - Они в девять утра прилетят, первый заход сделают на сверхмалой высоте, проорут в свой матюгальник так, что мертвые со страху перевернутся… а потом заберутся повыше, чтобы их не могли достать из пулеметов, да и чирикают оттуда что-то неразборчивое… Местные жители может быть что-то и слышали внятное, но мы - нет… Не до этого было.

Я некоторое время молчал, поскольку не хотел бередить так невзначай потревоженную рану… Но Валера решил дорассказать всё.

- Они пройдут на бреющем… всех разбудят и раздраконят духов… Сразу в камеру заходило несколько боевиков с АКМами и начинали нас прикладами долбить… Это они так свои нервы успокаивали… И вот… Пока этот вертолет сверху талдычит, наши охранники лупят и лупят… Приклады-то деревянные! После освобождения я еще месяца два ходил весь синий и красный от кровоподтеков… Места живого не было… А ты говоришь "психологическая обработка".

- Вот это да!… Извини… Я думал.

Мне стало неловко и не по себе на душе… Честно говоря, я не ожидал такого поворота в этой спасательной операции.

- Что? Любим кошмары на ночь слушать?

Вот что-что… А жизнерадостного и веселого настроения у Николая Васильевича почти всегда было хоть отбавляй!.

- А как же нынче без них? - с соответствующими интонациями пошутил Валера. - Без кошмаров и ужасов теперь и сон не сон.

- Встречался я с этими "психами"! - рассмеялся Тимофеев. - Разбросают свои листовки! Чтобы Чеченов застращать… И на этом всё! А ушлые-е!… Жуть!… Ещё не успеют эти же листовки на землю упасть… Как они ещё в вертолёте начинают строчить наградные!… На самих себя… Да ещё и приписывают в конце… Вертушку-то трясёт!… А они спокойно добавляют, что данный документ был составлен в боевых условиях!… Под вражеским обстрелом.

- На сапоге убитого товарища! - пошутил я. - Извините за неразборчивый почерк.

Вот так… Разговаривая на всевозможные темы, мы постепенно переместились в комнату, где проживали командиры групп и ротный зампотех. Старший лейтенант Дегтярев находился в горизонтальном положении на кровати, но обе ноги закинул повыше на дужку… Лежал он с закрытыми глазами, но не спал.

- Смотри-смотри! Масло вниз сгоняет, чтоб не загустело.

Зампотех практически никак не отреагировал на подначку Васильича, поскольку его невнятное бормотание нами совершенно не было понято. Тимофеев продолжил обстрел неприятеля своими колкостями и остротами. Вскоре Дегтяреву это надоело.

- Коля! - попросил он обидчика. - Повесь, пожалуйста, в коридоре мой бушлат… Ну, пожалуйста.

- Зачем? - спросил Николай Васильевич. - Он у тебя и здесь просохнет.

Но у зампотеха имелся совершенно другой сценарий:

- Ты, главное, его там повесь… А сам стой рядом и доебывайся до моего бушлата! А меня оставь в покое.

- Ха-Ха-Ха! - театрально расхохотался Тимофеев, но ёрничать перестал. - Вставай! На ужин пора идти.

Дегтярев лениво поднял руку и посмотрел на часы.

- Еще десять минут есть.

Тимофеевский прицел узрел новую мишень:

- Да твои "куранты" давно уже пора сдать в музей… Они у тебя отстают.

В ответ сначала послышался тяжкий вздох.

- Когда же ты отстанешь?! - устало проворчал зампотех и начал готовиться к важному вечернему мероприятию.

Он медленно скинул ноги сначала на кровать, а потом сам сел и опустил конечности вниз, ловко всунув ступни в солдатские тапочки. Затем потянулся за сохнущими на той же дужке портянками и положил их рядом.

В этот момент я вспомнил о военном водителе Исаеве и решил поучиться военно-техническому уму-разуму у опытного специалиста… Да к тому же и земляка.

- Послушай, Петрович! Помоги мне в одном вопросе разобраться! Как можно списать топливный насос?

- Высокого давления? С БТРа? - уточнил он, а после моего утвердительного ответа, задумчиво поскреб затылок. - Да… Очень тяжело… Он же на двигателе установлен. Внутри бронекорпуса. Значит, его может повредить только прямое попадание в двигательное отделение… Понимаешь?.

- Конечно… - вздохнул я. - а дальше?

- А дальше… Ничего у вас не получится!… - он говорил серьезно и без иронии. - Бронетранспортеры у вас все целые… снаружи! А Васькин - молодой и всего боится… Чуешь?

Все эти нюансы мне уже были известны и теперь меня интересовало бумажно-техническое производство.

- Да. - сказал я голосом пободрее. - А как он списывается по бумагам?

Как у меня, так и у Иваныча имелся очень богатый боевой опыт, а следовательно и наши отдельно взятые фантазии обладали буйными возможностями. А при их слиянии, да при хорошей подпитке, коллективное воображение творило чудеса. В данном же конкретном случае… Мы "вспомнили" о том, что злосчастный топливный насос высокого давления получил прямое попадание вражеской подствольной гранаты в тот самый момент, когда в тяжелом бою засорился топливный шланг, а доблестный водитель Исаев под шквальным огнем боевиков полез собственноротно его продувать… Ну и открыл все верхние крышки двигательного отделения… Чем боевики и воспользовались, запульнув прямиком в моторное отделение гранату ВОГ-25.

Но эти боевые подробности Дегтяреву знать было необязательно, так как данное "ноу-хау" по праву принадлежало только первой роте. А сейчас меня очень интересовал сам процесс бумаготворчества и последующих за этим результатов… Желательно положительных.

- Ну… Приказом командира части создается комиссия, в которую должны входить зампотех батальона… Зампотех роты… И начфин, кажется… Ну и еще кто-нибудь для массовости… Желательно из технарей.

Я внимательно слушал и старательно всё запоминал. Зампотеха роты у нас не было. Начфин в батальоне появлялся редкими наскоками. Следовательно в комиссию мог войти и сам Дегтярев, который являлся единственным ротным зампотехом… Картина складывалась средненькая: не совсем уж хорошая, но и не очень плохая… То есть перспектива победы была… Но в густом тумане.

- Ну, вы идёте жрать или нет?

Тимофеев терпеливо ждал нас, стоя у входа. Оглянувшись на него, я отметил в уме какое-то непонятное злорадство в глазах Васильевича. Что вообще-то не соответствовало его добродушному характеру. Но я быстро вернулся к нашему разговору с зампотехом, который объяснял уже нюансы внутриштабных передвижений бумаг и телодвижений членов комиссии. И я его внимательно слушал далее.

Он по-прежнему сидел на кровати напротив меня и рассказывал всю суть почти до мелочей. При этом его туловище чуть наклонилось в сторону и правая рука стала наощупь шарить под кроватью… Но так ничего не нашла… Не прерывая своей речи, Дегтярев накренился уже в противоположную сторону и уже левая рука стала рыскать под кроватью… И опять безрезультатно.