Виктор Суворов - Святое дело

• Название: Святое дело
• Автор: Виктор Суворов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050679-8, 978-5-9713-9225-5

Каковы были планы Сталина накануне войны?

Ожидал ли он вторжения Гитлера?

Виктор Суворов утверждает, что Сталин сам готовил нападение на Германию.

У этой концепции много противников, но автор приводит все новые доказательства своей правоты.

---

Если бы предполагалось, что принимать парад будет Сталин, то отвечать на тренировках учили бы иначе: «Здрав… Жлав… Тов… Стали!»

Я этим вопросом интересовался. Участники того парада еще живы. Пока не поздно, спросите, как их учили отвечать.

3

Но и это не все. Если бы за несколько дней до парада Жуков внезапно занял бы место Сталина, а Рокоссовский — место Жукова, тогда пришлось бы срочно вызывать из Германии заместителя Рокоссовского генерал-полковника К.П. Трубникова.

И если Штеменко написал чепуху, то не только Рокоссовский должен был выступить против его версии, но и Трубников: Рокоссовский уехал в Москву, а я вместо него остался на хозяйстве. У меня шесть армий и семь отдельных корпусов в Германии и Польше. Вдруг, в последний момент, бросай все, несись в Москву, становись впереди колонны 2-го Белорусского фронта…

Но не протестовал Трубников, так как в последний момент не бросал свои войска в Германии и Польше на произвол судьбы и случая. Он четко знал свои парадные обязанности еще в мае. Он приехал в Москву вместе с Рокоссовским и с самого первого дня подготовки к параду отвечал не за войска в Германии и Польше, а за парадную колонну 2-го Белорусского фронта.

Короче: 24 мая 1945 года Сталин принял решение о проведении парада, тут же распределил главные роли и далее своего решения не менял. За несколько дней до парада никакого перераспределения ролей не было. А из этого следует, что Сталин изначально не оставлял для себя места в парадном расчете.

Против версии Штеменко должен был бы протестовать и сам Жуков. Он ревниво следил за любыми выступлениями своих бывших соратников, беспощадно их громил в случаях, если трактовка событий не совпадала с его личной. Он публично клеймил и обличал Маршалов Советского Союза Голикова, Соколовского, Конева, Чуйкова, Адмирала флота Советского Союза Кузнецова и многих других.

Книга Штеменко вышла за год до мемуаров Жукова. Эту книгу читали все офицеры, генералы и адмиралы Советской Армии и флота, как действующие, так и отставные. Это был бестселлер военной мемуаристики. Кроме всего, Штеменко — самый близкий Жукову генерал. За подготовку государственного переворота 1957 года пострадали двое: Жукова выгнали со всех партийных и военных постов, Штеменко — с поста начальника ГРУ, из генерал-полковника сделали генерал-лейтенантом и задвинули на должность заместителя командующего Приволжским военным округом.

(Штеменко был генерал-майором только один раз и только неполных пять месяцев. Звание присвоено в 1942 году. Ему тогда было 35. Генерал-лейтенантом он был три раза. Эти звания получил в 1943, 1953 и 1957 годах. Первый раз — в знак поощрения, два других раза — в знак наказания. Генерал-полковником он был тоже три раза: в 1945, 1956, 1966-м. А звание генерала армии получал только дважды — в 1948 и 1968 годах. Второй раз генералом армии он стал через двадцать лет после первого раза.)

После свержения Хрущева, поднявшись на былые высоты, Штеменко выдал мемуары. Жуков их читал, ценил, хвалил и цитировал. А ведь должен был возмущаться. Про сталинский конфуз можно было и не упоминать, но Жуков должен был объявить: Штеменко — друг, но истина дороже. Вот пишет, что Сталин еще 24 мая приказал мне принимать парад, а было не так. Сталин сам примерялся и только за 5-6 дней до парада почему-то передумал.

Но живой Жуков не протестовал. Он вполне благосклонно отнесся к версии Штеменко о том, что еще в мае были четко определены обязанности всех участников и никаких изменений в последний момент не происходило, т.е. с самого начала Сталин не претендовал на роль гарцующего триумфатора.

И только через два десятка лет после своей смерти величайший полководец всех времен и народов вдруг восстал против версии генерала Штеменко.

Такое внезапное просветление памяти мертвеца вполне устраивает моих критиков.

А меня — нет.

4

Непростое дело — вязать сюжетные узлы. Решили, например, какие-то мудрые товарищи вписать в мемуары мертвого Жукова новый фрагмент о том, как Сталин упал с коня. Вписать легко. Но требуется объяснить читателю: а откуда бы Жукову об этом знать?

Лихой сталинский инструктор по верховой езде отпадал сразу. Нельзя же было вписать в мемуары, что летом 1945 года некий кавалерийский майор прорвался сквозь заслоны и заставы, проскочил поверх барьеров, распихал жуковскую охрану, отозвал заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Жукова в сторонку и шепнул на ухо под большим секретом сталинскую тайну…

Нужен был свидетель рангом повыше. Но кто бы мог знать о тайных сталинских тренировках и проболтаться? Сталинский секретарь Поскребышев? Того огнем жги, не скажет. Главный сталинский телохранитель Власик? Тоже невероятно. И Поскребышев, и Власик долгие годы были рядом со Сталиным прежде всего потому, что сталинские тайны хранили.

В кандидатах на жуковского информатора оставался только сталинский сын Вася. Благо, что мертвый. А мертвые, как у нас заведено, сраму не имут. Сочинителям сюжета оставалось Васю с Жуковым свести. Если бы сочинители думали головами, то могли бы придумать нечто правдоподобное и вложить в жуковские уста что-нибудь вроде: иду кремлевским коридором, навстречу Василий… Далее — по тексту.

Можно было бы и просто: встретил Василия, разговорились. Не уточняя, где и когда.

Но сочинители головами думать не приучены. Они описали встречу Жукова с Василием Сталиным на Центральном аэродроме Москвы во время подготовки к параду. И просчитались…

Командиру 286-й истребительной авиационной Нежинской Краснознаменной дивизии 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта полковнику Сталину Василию Иосифовичу там было решительно нечего делать.

Да как же так? Неужто он в Параде Победы не участвовал?

Нет. Не участвовал.

И не готовился участвовать. И никакого отношения к параду на Красной площади не имел, как и к Центральному аэродрому Москвы, на котором шла подготовка. В этом каждый может убедиться сам. Весь парадный расчет известен. Колонну 1-го Белорусского фронта вел генерал армии В.Д. Соколовский. За ним шеренгой — командующие армиями. После них — штандарт фронта. Далее — командир сводного полка генерал-лейтенант И.П. Рослый с двумя заместителями-генералами. Две шеренги солдат-знаменосцев, за ними — семь батальонов.

Куда прикажете вставить полковника Сталина?

Он не командующий фронтом. Он не заместитель командующего. Не командарм. Штандарт фронта нести? Там герои из героев. Например, штандарт 1-го Украинского фронта нес трижды Герой Советского Союза полковник Покрышкин. Ассистентами у него — дважды Герои. И во всех фронтах — тот же порядок: штандарты фронтов несли лучшие из лучших.

А у полковника Сталина ни одной Золотой Звезды. Отец требовал приличия блюсти. Зазря сына обвешивать побрякушками не дозволял. В знаменосцы его? Там здоровенные солдаты в солдатских наградах. Там тоже авиационному полковнику делать нечего. А в других сводных полках? В каких? В сводном полку Карельского фронта? Или Ленинградского? Он к этим фронтам отношения не имел. Если бы и имел, они все равно по той же схеме были выстроены: командующий фронтом, шеренга командующих армиями, штандарт, генерал — командир сводного полка с заместителями-генералами, знаменосцы и пять-семь батальонов.

Имена всех, кто вел колонны фронтов, кто командовал сводными полками, батальонами и даже ротами, давно опубликованы и всем известны. Нет там полковника Сталина. Куда же было его пристроить? В полк НКВД поставить? Или в полк Войска Польского?

Так, быть может, Вася Сталин на Центральном аэродроме просто так, без дела ошивался!

Нет, не ошивался. Он либо лежал пьяным на своей даче, либо занимался делом. А дело у него было исключительно ответственное. Великое торжество состояло из трех элементов: парад войск на Красной площади, воздушный парад над площадью и демонстрация трудящихся.

Воздушный парад над Красной площадью готовился столь же грандиозный, как и на земле. И если салютовали из тысячи орудий, вывели на парад полторы тысячи единиц бронетехники, то и в воздухе затевалось нечто, соответствующее моменту. Вот там, в небе, и было зарезервировано место полковнику Сталину.

В послевоенные годы это стало гвоздем программы — в небе сын Сталина! Это он ведет колонну! И всей стране видно: вон он — самый первый! А потом и киножурнал народу пятнадцать раз прокрутят: в шлеме, в летных очках, воротник бараний, взгляд соколиный, эдак энергично штурвал на себя!

Кроме киножурналов, тут же и первую казенную эпопею отсняли. Называлась «Падение Берлина». Не пожалели цветной пленки. Тогда это в редкость было. И в той эпопее сын Сталина, красавец и умница, ведет своих соколов в последний и решительный бой над гитлеровской столицей.