Елена Петушкова - Путешествие в седле по маршруту "Жизнь"

• Название: Путешествие в седле по маршруту "Жизнь"
• Автор: Елена Петушкова
• Жанр: Спорт

Олимпийская чемпионка по выездке Елена Петушкова рассказывает о своем спортивном пути, о проблемах, волнующих ее в спорте и в жизни.

---

Программу вели известные эстрадные актеры Лев Миров и Марк Новицкий. Они играли в "живые шахматы". Миров, естественно, проигрывал и в запальчивости кричал: "Дайте мне коня, и я выиграю!" Неожиданно ему выводили живого коня — мою тогдашнюю темно-шоколадную кобылку Каплю с крупом, расчесанным в виде шахматной доски (эти шашечки делаются просто: мокрой расческой надо водить по шерсти в двух противоположных направлениях). Дальше следовала забавная сцена, потом Миров подставлял к лошади стул, залезал в седло и удалялся, скрючившись, но торжествуя победу. Потом объявляли: "Высшая школа верховой езды! Выступает студентка МГУ Елена Петушкова". Капля исправно совершала пару пируэтов, менку ног и пассаж, а у меня над прической "конский хвост" колыхался огромный голубой бант — такое было режиссерское решение.

Мои «гастроли» продолжались девять дней. Дальше начались занятия, мюзик-холл уехал, а программа ничего не потеряла: в других городах Мирову выводили местного упряжного сивку. Я до сих пор храню номер журнала «Цирк» с рецензией, в которой написано: "Спортсменка, наверное, не худо действует в манеже конно-спортивной школы, но на сцене выглядит неинтересно".

2

Из всех моих многочисленных детских увлечении одно прочнее всего проросло во взрослую жизнь — увлечение животными. Это у меня от родителей, но им же приходилось и страдать — они оказались подлинными жертвами "зоологических страстей" дочери.

В восьмиведерном аквариуме, несмотря на множество прочитанных книг, было невозможно установить биологическое равновесие: улитки размножаться не хотели, гуппи очень хотели и от них никак нельзя было избавиться, ценные и редкие рыбы имели подозрительную склонность быстро подыхать.

Затем семья двинулась вверх по систематической лестнице живых существ, перейдя к более высокоорганизованным — в доме появилась черепаха. Она любила, когда ей чесали шею, и поражала тем, что не хотела спать зимой. Это вызывало дополнительные трудности — надо было выращивать для нее салат. Однажды на Новый год я скормила ей три свежих огурца из пяти, преподнесенных нам как редкий в то время деликатес. Потом мы узнали, что причинами бессонницы черепахи были хорошее питание и теплая батарея, под которой мы ее поселили.

Вслед за черепахой появился лисенок. Очаровательное создание, озорное и нахальное, по кличке Лизка. Была она воровата, любила стращать на даче соседских кур и кроликов, причиняя нам всяческие неприятности. Поразительно умела прикидываться умершей: обмякала, закатывала глаза, и ее можно было поднимать вверх за лапы — голова и хвост бессильно свисали. Что с ней ни делай, все бесполезно. Только решив, что достаточно нас напугала, она оживала и принималась носиться по комнате.

Осенью, когда Лизка выросла в настоящего зверя, мы унесли ее подальше в лес и отпустили и только позже узнали, чем был чреват наш легкомысленный поступок.

Пожив в обществе человека, дикие животные теряют способность приспосабливаться к жизни, естественной для сородичей, и быстро погибают. Именно поэтому знатоки природы настоятельно рекомендуют не вмешиваться, если вы вдруг увидите в лесу птенца, выпавшего из гнезда, зайчонка, который, как вам кажется, остался без мамы. Без вашего вмешательства у животного больше шансов выжить, нежели после того, как вы подержите его у себя дома и потом отпустите.

После Лизки пришла очередь фокстерьера Джолли. Он доставлял много забот и хлопот, но опять-таки не мне, а родителям.

Мне не хотелось бы, чтобы строгий читатель решил, что в детстве меня баловали, потакая всем прихотям. Родители прекрасно знали, когда надо сказать «нет», и говорили это достаточно твердо.

Но они поощряли тяготение детской души ко всему живому, понимали, что общение с четвероногим существом, нашим младшим братом, делает нас добрее и мудрее.

В глазах людей, не любящих животных или никогда не имевших с ними дела, все «собачники» и «лошадники» немножко ненормальны. С их точки зрения, хлопоты собаковода (на этом примере мне легче выразить свою мысль) просто чудачество и блажь. Бывает, посетуешь, что не можешь всей семьей уехать в отпуск, потому что не с кем оставить собаку, а тебе в ответ: "Отнесите в ветполиклинику, там ее усыпят, и вся недолга".

Мороз по коже от такого совета.

Иные городские «заботливые» родители воспитывают в детях боязнь животных, неприязнь к ним: "Не подходи к собаке, укусит", "Не трогай кошку, заразы наберешься". И вот «обработанный» таким способом ребенок при виде животного ревет, как пароходная сирена, прячась за мамину юбку, или, наоборот, родители удивляются, откуда вдруг в ребенке черствость, жестокость, даже садистские наклонности.

Когда живешь в большом городе, порывается непосредственная связь с природой. Но природа мстит за пренебрежение к себе. Жалости достоин тот, кто утратил связь с природой и не стремится вновь обрести ее. Он сам не сознает, как беден духовно.

Однако не одной только тягой к природе объясняется желание завести, например, собаку или заняться верховой ездой, сделавшейся сейчас чем-то вроде моды. Почему человеку дорого животное, которое он приручил? Отчасти потому, что нам дорого все, во что вложены наш труд, любовь, страсть. Любимое дело — частица тебя самого.

Однако это не единственная причина. Живое существо сторицей платит за заботу, а радость общения с ним оттого, что оно тебя понимает, что любит бескорыстно, заставляет забывать обо всех трудах. Животное не умеет предавать, быть подлым. Оно твой друг до последнего дыхания.

Лошади — прекрасные, благородные создания. Человек, способный чувствовать красоту, не может оставаться к ним равнодушным. Джек Лондон писал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы мужчина ради женщины, лошади и собаки. Сказано чересчур сильно, но зерно истины в этом есть…

Для удовлетворения этой тяги иному человеку, приобщенному к миру «лошадников», не обязательно иметь свою лошадь или участвовать в соревнованиях. Ему достаточно жить в этой атмосфере, дышать этим воздухом, и он будет счастлив. Помню, я случайно услышала разговор двух мужчин. Один, бывший конник, давно уже сам не выступал, но по должности был связан со спортом. Возраст его приближался к пенсионному, и он сказал своему собеседнику, что ему предлагают хороший пост — на свежем воздухе. Директором санатория. И второй изумленно, гневно воскликнул: "Неужели же ты на какой-то санаторий променяешь ло-ша-дей?"

Итак, если большой спорт — это большая страсть и страсть к животным — большая страсть, то какой же она становится огромной, сливаясь воедино — в конный спорт!

Преданность конника лошадям и всему, с ними связанному, можно сравнить с преданностью моряков морю и летчиков небу.

3

Я училась в девятом классе, когда увидела на улице объявление о том, что в Сокольниках организуется прокат лошадей. Мой опыт верховой езды ограничивался осликом в зоопарке по кругу. Но и этот друг был для меня огромным, ярким переживанием.

Объявление я прочла и ввиду некоторой пассивности характера и робости восприняла его абстрактно: ах, мол, хорошо бы… Тут же, конечно, появились сомнения: а вдруг надо мной станут смеяться, а вдруг там одни мальчишки? Конечно, только мальчишки…

Но загорелась мама: "Давай ездить вместе!" — и за маминой спиной я, естественно, почувствовала себя спокойнее.

Публика собралась разная — не только мальчишки, но и девчонки, и взрослые тоже. В нашей группе был инженер, гримерша с «Мосфильма», был слесарь — он пришел с сыном, и этот мальчуган, Гена Самоседенко, стал впоследствии членом сборной страны по преодолению препятствий.

Вышел тренер, вынес большой фанерный лист с кличками прокатных лошадей. Эти клички показались мне странными, экзотическими. Я не знала тогда, что в имени лошади должна быть первая буква имени отца и первая буква имели матери. Например, Пепел звался так (хотя был не серым, не пепельным, а вороным), потому что его отец — Пилигрим, мать — Полынь, Абакан — от Абсента и Алупки.

В тот первый раз, как я уже говорила, мне достался караковый кабардинский конь Избыток, и я неожиданно для себя поймала ритм его рыси.

Прокатные лошади — существа особого рода, опытнейшие и хитрейшие создания. За долгие годы общения с людьми они обстоятельно изучили "гомо сапиенс" и не без оснований пришли к выводу, что обвести его вокруг пальца — ну, скажем, вокруг копыта — дело довольно простое.

Как только в седло садится человек, берущий с особым шиком поводья и хлыст, лошадь уже знает, с кем имеет дело. Если его наигранная уверенность — только поза, если это новичок, то будьте спокойны: через несколько минут вид у него будет жалкий.

Он пытается заставить лошадь перейти из шага в галоп, но ей этого страшно не хочется. Он дергает повод, бьет ее пятками, хлыстом, кричит — лошадь неподвижна. Она не нервничает, она чувствует себя хозяйкой положения. Стоит себе в центре манежа, пока тренер не хлопнет бичом. Тогда все прокатные лошади бросаются в стороны, делая вид, что ужасно испуганы, и новички сыплются с них, точно спелые груши.