Олег Дивов - Стрельба по тарелкам (сборник)

• Название: Стрельба по тарелкам (сборник)
• Автор: Олег Дивов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39204-9

Опять у Дивова все не так. Пока нормальные фантасты пишут про то, как на Земле кончилась нефть (вода, еда, совесть, нужное подчеркнуть), этот сочиняет историю мира, где кончились… деньги. И там прекрасно живут люди. Только один крестьянин прикупил у городских пушку за ведро самогона. Мало ли, вдруг пригодится. Кто бы знал, что для стрельбы по тарелкам…

Новые рассказы Олега Дивова с виду очень разные. Здесь учат летать самолеты. Исследуют природу Времени. Гоняются за старыми друзьями, чтобы «нейтрализовать» их. Товарищ Сталин проигрывает битву с дураками. А простые рабочие пьют водку с наночастицами в подсобке секретного завода «Нанотех»…

В одной книжке – весь спектр фантастики, от «космической НФ» до острой сатиры и даже политического анекдота. А на самом деле это истории о людях, которые хоть и твердят, будто «работают за деньги», но живут ради чего-то большего.

Как обычно у Дивова.

---

– Короче, – сказал бригадир, – давай по третьей, и похиляли на трудовую вахту. А то неровен час припрется кто…

Хлопнули по третьей – и похиляли. Гудков остался в подсобке убирать. Потом, выходя, на секунду задержался в дверях. Если смотреть отсюда, из тесной комнатушки, установка выглядела еще прекрасней, чем была. Иногда она казалась ему женщиной – взрослой, опытной, ласковой, все понимающей, с большой тяжелой и теплой грудью. Не то что тощие девчонки из «технаря» с их наносиськами…

Потолок огромного – хоть катайся на машине – цеха возносился к небу. Установка тихо урчала. Но урчала неправильно – с легким присвистом. Гудков принюхался и почуял едва уловимый запах.

Мимо прошел оператор контроля, чем-то озабоченный.

– Утечка в шестом блоке? – спросил Гудков, пристраиваясь рядом.

– Ишь ты, – оператор замедлил шаг и внимательно поглядел на своего ученика. – Как насобачился уже! Да, шестой подтекает. Ну-ка, комсомолец, ноги молодые, добеги до пульта, скажи мне сколько.

– Да я и так чую – семь, ну восемь в секунду.

– Не угадал, двенадцать почти. Ничего, подучишься – тоже сможешь без приборов угадывать. Тут все просто на самом деле, главное – процесс как следует изучить. Главное – что?..

– Навык! – отрапортовал Гудков.

– Молодца, – похвалил оператор. – Ну а раз так, дуй-ка, парень, к трубе и звони ремонтникам. Двенадцать – это уже сифонит вовсю, заваривать надо. А у нас не те навыки, операторы мы, хе-хе… Дуй!

И Гудков весело дунул к телефону.

Он быстро шагал мимо облезлого пожарного щита, цеховой Доски почета с вымпелом победителей соцсоревнования, мимо пожелтевшей стенгазеты и длиннющего лозунга на выцветшем кумаче: «150-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОГО ЛЕНИНА – 150 НАНОТЕХНОЛОГИЙ!»

У телефона стоял инженер, солидный, при галстуке. Трубка, разумеется, висела в воздухе. Руки инженер держал в карманах. Диск на стареньком аппарате крутился сам собой, набирая номер.

– Тебе чего? – обернулся инженер.

– У нас утечка легонькая, – объяснил Гудков, смущаясь и дыша в сторону. – Я насчет ремонтников…

– Я уже вызвал. Развонялись на весь завод, операторы хреновы, совсем от выпивки нюх потеряли…

«Вот это мастер!» – обалдело подумал Гудков.

Инженер глянул на него искоса и буркнул:

– Просто водкой разбавлять не надо.

Тут Гудков неожиданно вспомнил грузчика – кандидата наук.

И от всей души пожалел его.

Слабое звено

Весенние учения шли своим чередом, пока вдруг не вмешался главный инспектор. Заслуженный старый черт, он с утра пораньше съел таблетку от маразма, приперся на полигонный КП и как начал давать вводные – со святыми упокой.

Мобильная группа «синих» ждала поддержку с воздуха. Там надо было тюкнуть всего ничего, одной штурмовой эскадрильей, ослабить фланг «зеленых». Поднялась стая «Воронов», чешет на подмогу – аж земля дымится.

Инспектор пригляделся, оценил расклад сил и говорит:

– А ну-ка, устроим этому «синему», как на реальной войне! Чтобы знал! Слушай меня! «Зеленый» наводит помеху, у штурмовиков сбоит навигация, и они наносят удар по своим! Выполнять!

На КП, конечно, расстроились. И «синий» красиво из мешка выходил, и «Воронам» пришлось бы по итогам дня обнулять память, чтобы глупостям всяким не учились. Но не спорят с главным инспектором, когда он хочет в войну поиграть.

Эскадрилья, ругаясь про себя последними словами, взяла «Воронов» на ручное и довернула, куда сказано.

Тут как нарочно «зеленые» засекли мобильную группу и приняли ее за авангард главных сил противника. Высчитали, где должно быть ядро «синих», и бодро нанесли в ту сторону – по степи глухой – такой могучий удар, о котором говорят: «Вон летит наш военный бюджет».

Ракетные батареи «зеленых» открылись перед «синими» как на ладони. Та самая мобильная группа чудесно их накрывала. Получив приказ «хреначить немедленно всеми наличными средствами», группа встала, развернулась – и захреначила.

Совершенно точно зная, что своих на линии огня нет.

На КП посредник увидел, как пересекаются траектории штурмовой эскадрильи и «синего» залпа, сдвинул фуражку на затылок и сказал:

– Оцените, господа офицеры. Из пушек по воробьям. Интересно, проскочат или нет?

На реальной войне противник стреляет по штурмовикам из всего, от пистолетов до танковых орудий. А поскольку линия соприкосновения войск – место суматошное, то и от своих штурмовикам достается. На них случайно роняют сверху бомбы, нечаянно поддают под зад из минометов и гаубиц, по ошибке догоняют в загривок ракетами. Но групповой ракетно-артиллерийский заградительный огонь – это уж извините, такого в природе не бывает. Натурально из пушек по воробьям.

Воробьи обычно не выживают, сдувает их. А в штурмовик надо еще попасть.

Конечно, всем было очень интересно, что получится. Господа офицеры на КП бились об заклад: уцелеют штурмовики, наткнувшись на залп, или нет, и сколько конкретно накроется.

А звено капитана Боброва, как раз плотно вставшее на боевой курс, влетело в рыже-фиолетовую огненную стену, в это марево и зарево, в этот последний день Помпеи – и сгинуло в нем.

И слышно было только, как капитан, известный железным самообладанием в воздухе, сказал три коротких русских слова:

– За мной, проскочим.

Он хотел уйти круто вниз, но успел только обозначить это движение, опустив нос. Здоровенный снаряд условно жахнул капитану прямо в двигатель. Бобров произнес одно русское слово, после чего от обиды замолк насмерть, долго не могли докричаться до него.

Двое из ведомых капитана, Чумак и Хусаинов, условно прожили в стене огня еще долю секунды. Чумаку снесло хвостовое оперение; Хусаинов забодал ракету «земля – земля». Можно было с чистой совестью лететь домой, что оба и сделали, засоряя эфир неуставной лексикой. А вот замыкающему, старшему лейтенанту Пейперу, про которого болтали, что он гениальный пилотажник, и это его однажды погубит, – не повезло. Из огня он выскочил целехонький, но напоролся на тылы «синей» группы, где ползла себе потихоньку неисправная зенитка. Неисправная реально, поэтому с нее поотвинчивали разные нужные детали, а саму зенитку перевели на полный ручник и выдернули все штекеры из разъемов – мало ли, вдруг пальнет. Вел машину экипаж из писарей, художников и поваров, то есть людей вменяемых, к подвигам не склонных. Эти-то интеллигенты и засадили Пейперу в лоб из четырех стволов и с двух направляющих – спасибо, условно.

Соображать надо все-таки, что один из штекеров втыкается не в ерунду типа датчика наполнения туалета, а в распознавалку «свой-чужой».

Поняв, что его опять сбивают дружественным огнем – второй раз за последние три секунды, – Пейпер крутанул противозенитный финт на недопустимой высоте и зацепил крылом самоходную полевую кухню. Кухню он разнес в клочья, а себе сломал руку, два ребра, вывихнул ногу, выбил зуб и еще ручку управления вырвал с мясом.

Он этой ручкой надавал по головам солдатикам, которые прибежали его извлекать из-под обломков.

«Синие» вообще ничего не поняли.

Инспектор, очень довольный, ушел обедать. Сказал, вот именно такой бардак на реальной войне и бывает… Сынки!

Господа офицеры на КП подсчитывали, кто кому сколько проиграл.

Командир «синих» открытым и не вполне цензурным текстом просил объяснить, куда это с такой скоростью улепетывает его воздушная поддержка.

Дальше все пошло наперекосяк из-за того, что Пейпера увезли в госпиталь. В других обстоятельствах командир штурмового полка должен был пригласить к себе «комэска-раз» и жестоко обидеть. Затем комэск приватно обидел бы Боброва. Потом застроил бы эскадрилью и вывел из строя Пейпера, дабы общественность знала, кто у нас герой дня. И уж после Бобров, в свою очередь…

Бобров решил, что раз Пейпер выбыл из игры, то и ему этот цирк тоже не интересен. Он пошел в санчасть, выпросил бюллетень и очень быстро покинул расположение полка. Вслед капитану помчался выговор за низкую летную дисциплину звена.

Чумак нашел у себя на хвосте ссадину и потребовал расследования – какая зараза стреляла боевыми. Поскольку вся пальба была компьютерной симуляцией, командир штурмового полка назначил сразу две экспертизы. Одна должна была установить, как именно Чумак ободрал самолет, другая – зачем он это сделал. Вторую экспертизу повесили на психолога, который тут же скрылся в направлении санчасти.

Хусаинов написал рапорт, где обстоятельно изложил, почему и отчего «Вороны» не могут наносить дружественные удары, а значит, летное происшествие со звеном Боброва не следует отражать в итоговом протоколе учений.

У Пейпера в госпитале установили ко всему прочему еще и сотрясение мозга. Пейпер заявил, что долго терпел, как над ним измывались Военно-Воздушные Силы, но всему есть предел, и теперь-то господа начальники точно могут сушить сухари.

Бобров лежал дома, слушая, как ноет сердце.