Ник Перумов - Адамант Хенны

• Название: Адамант Хенны
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Фэнтези

Аннотация: Эта книга завершает знаменитый цикл Ника Перумова "Кольцо Тьмы", рассказывая о событиях, произошедших спустя десятилетие после гибели Олмера и великой битвы у Серых Гаваней. Странные вещи начинают твориться на окраинах королевства, что не остается не замеченным Фолко Брендибэком и его друзьями. Обеспокоенные, они отправляются на Восток. Именно туда зовет хоббита наделенный магической силой кинжал. Именно оттуда Фолко приходят странные видения, в которых Свет безжалостнее и опаснее Тьмы, а идущие за ним грозят Средиземью неминуемой гибелью.

---

— Если б собирался, то, наверное, сегодня мы бы славно позвенели мечами, — пожал плечами Фолко. — Однако… — Он развел руками.

— Ну что ж, — задумчиво проговорил Эодрейд. — Похвально, что вы не обвиняете человека на основании одних лишь подозрений… И все же у меня веры Брего больше нет. Я все видел и слышал. Он шел ко входу в башню… и так совпало, что нижние этажи охраняли воины его тысячи… Но ты, мастер Холбутла, заставил его повернуть назад. Так что для меня все ясно. Другое дело, что суд Маршалов никогда не вынесет обвинительного приговора, так что пусть Брего живет. Но командовать отныне он будет только собственной женой.

— Гмм! Но, повелитель, зачем вы рассказываете все это нам? — бесцеремонно встрял Малыш.

— Потому что я хотел расформировать полк Брего, отправив большую часть его воинов под ваше начало, тем более что Тарбадская Битва показала — мы нуждаемся больше в пеших стрелках и латниках, нежели в конных воинах.

— Но это может вызвать толки… — попытался возразить хоббит.

— Толки? Ерунда! Мои воины охотно служат под вашей командой. Полки мастера Холбутлы, мастера Торина и мастера Строри геройски дрались под Тарбадом. Все знают, что войско было спасено лишь благодаря их доблести. Служить в этих полках — немалая честь. Никто уже не считает, что оказаться в пеших стрелках — это все равно, что перестать быть мужчиной и воином.

— Не только у нас служат воины из других краев! — вновь возразил хоббит. — И нас презрительно называют наемниками…

— Кто? Выживший из ума Эркенбранд? Забудьте!

— Люди не любят быть обязанными кому бы то ни было, — покачал головой Фолко. — И тем более если те, кому они обязаны, — не их рода, а какие-то чужаки, пришельцы… оказавшиеся в войске лишь милостью короля… одним словом, наемники!

Эодрейд поднял брови:

— Не люблю это слово… Никакой ты не наемник, мастер Холбутла, сам ведь знаешь. Не называй себя так при мне! А об Эркенбранде, повторяю, забудь. И хватит об этом. У меня было для вас поручение, очень важное, — возобновить договор с Морским Народом. Дружина Фарнака, как уже говорилось, стоит на Исене — что-то делают со своей добычей. Я бы хотел, чтобы вы отправились с ними на юг, в Умбар. Вы получите самые широкие полномочия. — Король кивнул на свернутые трубкой грамоты. — Можете обещать эльдрингам все, что угодно, но особенно упирайте на то, что они получат земли в Минхириате. Я знаю, многие из Морского Народа недовольны тем, что до сих пор сидят в Умбаре. С Харада много не возьмешь — те по морю ничего не возят, кроме покойников. Фарнак давно уже зарится на устье Исены, хочет устроить там свою стоянку. Я этого не хотел — потеряв устье Исены, мы лишимся свободы торговли, — но ради успеха готов пойти даже на такую уступку. Терлинг и Огон поступили неразумно, поссорившись с Морским Народом; они думали, что раз те вступили в союз с Олмером, то, значит, будут и с ними заодно. Наивные! — Эодрейд присвистнул с легким презрением.

— Морской Народ заключает союзы, только когда это выгодно. Потом Огон наложил руку на устье Гватхло… и после этого только глупый или ленивый на моем месте не заключил бы ряд с эльдрингами!

Друзья переглянулись. Гномы выжидательно смотрели на Фолко — обычно он вел подобные разговоры, но на сей раз хоббит чуть заметно покачал головой: давайте сами, у меня есть дело…

Дело у него действительно было. Король Эодрейд наверняка околдован (околдованным, кстати, не возражают!). А коли так, то вопрос: как поведут себя кинжал Отрины и перстень Форве вблизи правителя, если он во власти той самой загадочной Силы, что, пробудившись, вдохнула жизнь в давно уснувшие клинок и кольцо?

Торин солидно прокашлялся и начал долгую, обстоятельную беседу с королем о том, сколько надо набрать мечей, каков предел «верной платы» (морские дружины требовали в случае неудачи похода выплаты некоего вознаграждения для покрытия их издержек и в утешение за невзятую добычу), кого, кроме Фарнака, поименно хотел бы увидеть король в числе союзников, каким временем располагает он со спутниками и нет ли у повелителя верных людей в Умбаре на случай неожиданных осложнений…

Эодрейд отвечал, но Фолко почти не слышал слов короля. Хоббит давным-давно забросил то, что гномы порою уважительно именовали «магией».

Но вот сейчас он, как в далекие дни войны с Олмером, пытался мысленным взором проникнуть в самую душу Эодрейда, понять, что подвигло умного и справедливого короля на столь странное, жестокое, совершенно ему несвойственное решение. Что? Или кто? Все эти десять лет Фолко не забывал о том, что Храудун — он же Саруман — жив-живехонек и до сих пор таится где-то в восточных пределах; кто знает этого отца лжи, уж не взялся ли он за старое? Фолко помнил, как мастерски ссорил друг с другом соседние деревни старый странник Храудун в последние годы истинного Арнорского королевства…

Пальцы правой руки хоббита лежали на теплой рукояти кинжала. Левую он положил на стол так, чтобы камень в перстне эльфийского принца был одновременно направлен и на Эодрейда, и виден ему, Фолко. Хоббит впился взглядом в лицо короля, приводя себя к полному внутреннему молчанию. Серая мгла затопляла сознание; мало-помалу начал гаснуть и окружающий мир.

Хоббит более не чувствовал собственного тела; казалось, он парит в неведомом призрачном океане, где, кроме него, остался только один живой человек — король Эодрейд. Внезапно прямо перед хоббитом появилось сияющее, огненно-алое существо — он с трудом узнал того самого мотылька, что мирно трепетал крылышками в такт дыханию Фолко, укрытый в глубинах синего кристалла.

Откуда-то из-за спины Эодрейда лучился яркий, обжигающий глаза свет. И не просто лучился — он пронзал короля насквозь, бился огненными сполохами в его сознании, наполняя силой и ненавистью к врагам. И туда, к этому свету, стремглав мчался также и крылатый дар принца Форве. Хоббиту чудилось: он, Фолко, тоже взмывает в поднебесье вслед за чудесной бабочкой. Серая мгла чуть расступилась, мелькнули изломы коричневых гор, сверкающие ледяные короны на вершинах, полоса лесистых всхолмий и, наконец, — беспредельность моря. Откуда-то из-за горизонта, из тех краев, где солнце стоит прямо над головой, струился этот свет… Мотылек купался в его лучах, и вдруг — легкие крылья окаймил огонь, стремительное пламя пробежалось по телу летучего создания, обращая его в невесомый пепел… И в тот же миг навстречу Фолко рванулась земля.

Он пришел в себя от льющейся сверху ледяной воды. Увидел полные тревоги лица гномов и Эодрейда и привстал.

Оказалось, что он свалился со стула, да так неудачно, что в кровь разбил лоб. Удар о каменный пол был настолько силен, что хоббит впал в забытье. Но… что же он только что видел? Взгляд хоббита первым делом упал на перстень — там все оставалось по-прежнему, огненный мотылек плавно взмахивал крыльями, целыми и невредимыми…

— Прошу простить меня, м-мой повелитель, — выдавил из себя хоббит.

— А разве что-то случилось? — невозмутимо произнес Эодрейд. — Так на чем мы остановились, почтенный Торин?

Правитель действовал согласно светскому кодексу Рохана — не замечать, если кто-то попал в смешное или нелепое положение.

Фолко поднялся, стирая с лица воду. Щеки его пылали от стыда. Не чуя под собой ног, он кое-как уселся на свое место.

И все-таки, что же ему предстало? Едва ли это можно приписать удару головой об пол. Странный свет, бьющий в спину Эодрейду…

И это видение… Путь на неведомый Юг — туда, к Умбару и Хараду…

Значит ли это, что Фолко и гномам предстоит теперь дорога на полуденные рубежи Средиземья? Первое странствие было на Восток; теперь, выходит, нужно идти на Юг? Но можно ли верить всему явленному? Ох, нет, лучше уж поверить, а то прошлый раз все сомневались и сомневались…

Вопросов, однако, оставалось куда больше, чем ответов. Откуда взялся загадочный свет? Почему он действует на Эодрейда и не действует, скажем, на него, Фолко? Кто знает… А сил, чтобы разобраться во всем, не хватает.

Как помогли бы сейчас эльфы!.. Но их нет, и, значит, придется рассчитывать только на себя.

— Не могу сказать, что это дело мне по сердцу, — угрюмо говорил тем временем Торин. — В случае неудачи поход поставит Рохан на грань гибели. Нужно ли доказывать это? С Исенской Дуги ушла живой половина войска. И тогда оно, это войско, было в десять раз больше того, что мы можем выставить сейчас. В Весеннем Походе участвовало тридцать тысяч всадников, а теперь? Десять едва наскребем…

Эодрейд кивнул:

— Ты прав. Победы стоили нам недешево… Но рассуди сам — почему мы выводим в поле только десять тысяч вместо тридцати? Да потому, что большинство выживших в Исенской Битве были ветеранами. Десять лет не прошли даром. Бойцы постарели. В поле их уже не выведешь. Но они еще могут — и ой как могут! — сражаться на стенах крепостей. А наши горные убежища себя оправдали. Ведь ховрарам так и не удалось взять ни одно из них!